Стефани Майер - Сумерки

— О чем? — спросил он, судя по тону сильно раздосадованный.

Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что нас никто не подслушивает. Внезапно я встретилась глазами с Элис Каллен. Эмметт Каллен и Хейлы смотрели на Эдварда. Я быстро отвела взгляд и задала первый пришедший в голову вопрос:

— Зачем в прошлые выходные вы ездили в скалы? Охотиться? Чарли говорил, что это место не для походов. Слишком много медведей.

Эдвард посмотрел на меня так, будто я сморозила глупость.

— Но ведь сезон охоты еще не открыт! — упрямо продолжала я, боясь спросить лишнее.

— Если читать правила внимательно, то станет ясно, что запрещен только отстрел, — равнодушно сообщил Эдвард.

— Медведи, — с благоговейным страхом проговорила я.

— Гризли больше всего любит Эмметт. — В его голосе еще сквозило раздражение, тем не менее он внимательно следил за моей реакцией. Я постаралась взять себя в руки.

— Хмм. — Я опустила глаза, якобы собираясь взять кусок пиццы. Жевала я гораздо дольше, чем требовалось, а потом целую вечность пила колу.

— А кого предпочитаешь ты? — немного успокоившись, спросила я.

— Пум, — коротко ответил он.

— Ясно, — как ни в чем не бывало, отозвалась я.

— Конечно, приходится быть осторожными, чтобы у егерей не появились подозрения, — проговорил он таким тоном, будто делал доклад по зоологии или защите окружающей среды. — Мы охотимся в местах массового обитания хищников. Иногда приходится уезжать за сотни миль! Здесь поблизости много лосей и оленей, но какое от них удовольствие? — улыбнулся он.

— В самом деле, какое? — Пришлось взять еще пиццы.

— Любимый сезон Эмметта — как раз ранняя весна. Гризли только отходят от спячки и гораздо злее, чем летом, — усмехнулся Эдвард, словно вспоминая старую шутку.

— Естественно, что может быть лучше разъяренного гризли? — кивнула я.

Он затрясся от смеха.

— Скажи честно, что ты об этом думаешь?

— Пытаюсь представить, как все происходит, но не могу, — призналась я. — Как одолеть медведя без оружия?

— Ну, оружие у нас есть, — Эдвард улыбнулся, обнажая крепкие белоснежные зубы. Я едва справилась со страхом, ледяные клешни которого тянулись к сердцу. — Такое не запрещено охотничьим уставом. Если ты когда-нибудь видела по телевизору, как охотятся медведи, то легко сможешь представить себе решающий бросок Эмметта.

По спине ползли мурашки. Я украдкой взглянула на Эмметта. Слава богу, что он на меня не смотрит. Теперь мне казалось, что от его мускулистых рук и массивного торса исходит опасность.

Эдвард усмехнулся, поняв, за кем я наблюдаю.

— Ты тоже похож на медведя? — с наигранным спокойствием спросила я.

— Скорее на пуму, по крайней мере, так говорят. Наверное, наши предпочтения не случайны.

— Наверное, — выдавила улыбку я. Воображение услужливо рисовало самые чудовищные картины. — Это и предстоит мне увидеть?

— Нет, конечно! — Лицо Эдварда побелело, глаза налились злобой.

Испуганная собственным вопросом, я откинулась на спинку стула. Естественно, я не собиралась наблюдать за процессом охоты, но то, как он воспринял мои слова, меня испугало. Он отстранился, сложив руки на груди.

— Зрелище не для слабонервных? — спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Если бы я хотел тебя напугать, то взял бы с собой сегодня. Немного устрашения тебе не помешает!

— Тогда зачем злиться! — не отступала я, не обращая внимания на перекосившееся лицо.

Страшные глаза буравили меня целую минуту.

— Поговорим потом. — Он грациозно поднялся. — Мы опаздываем.

Оглядевшись по сторонам, я с удивлением заметила, что столовая опустела. Когда я с Эдвардом, я начисто теряю счет времени. Я тут же вскочила на ноги.

— Потом так потом. — Пусть не надеется, что я забуду!

Естественно, когда мы вместе появились в классе, все смотрели на нас разинув рты. От избытка внимания мне стало не по себе, я споткнулась и упала бы, если бы меня не поддержал Эдвард.

— Белла! — устало пробормотал он, и я заметила, что он больше не старается от меня отодвинуться, а наши локти почти соприкасаются.

Прозвенел звонок, и вошел мистер Баннер, толкая перед собой небольшой металлический столик на колесиках, а на нем — старенький телевизор и видеомагнитофон. Вот так пунктуальность! Весь класс ликовал — мы будем смотреть кино! Следующей темой в программе по биологии шла генетика, и в качестве прелюдии к теме «Генетические расстройства» мистер Баннер собирался поставить нам «Масло Лоренцо». Конечно, далеко не комедия, но все же лучше, чем лекция. Этот фильм я уже смотрела несколько лет назад, обливаясь горючими слезами.

Вставляя кассету в магнитофон, Баннер вкратце рассказал о фильме, а потом выключил свет.

Когда в комнате стало темно, я вдруг отчетливо осознала, что Эдвард сидит всего в нескольких сантиметрах от меня. По телу словно прошел электрический разряд, и мне страшно захотелось коснуться его прекрасного лица. Всего раз, а в темноте никто не увидит… Я судорожно скрестила руки на груди И сжала кулаки. Я просто схожу с ума.

На экране появились титры, и в классе стало чуть светлее. Мои глаза, словно обладая собственной волей, тут же перескочили на соседа, и я робко улыбнулась. Его поза полностью повторяла мою: скрещенные на груди руки, сжатые кулаки, искоса наблюдающие за мной глаза. Эдвард грустно улыбнулся, теплый тигриный взгляд прожег меня даже в темноте. Я поспешно отвернулась: еще немного, и мне будет нечем дышать.

Фильм тянулся бесконечно долго. За сюжетом я не следила, не обращала внимания ни на Ника Нолти, ни на Сьюзен Сарандон. Я безуспешно пыталась расслабиться, однако электрический заряд, исходивший от Эдварда, не ослабевал, приводя меня в трепет. Время от времени я поглядывала вбок и видела, что его тело напряжено, как перед прыжком. Мне страшно хотелось до него дотронуться, и в отчаянии я так сильно сжимала кулаки, что пальцы онемели.

Вздохнуть с облегчением я смогла, лишь когда мистер Баннер включил свет. Эдвард усмехнулся, увидев, как я массирую затекшие ладони.

— Отличный фильм, — мрачно пробормотал он.

— Угу, — промычала я.

— Тебе понравилось?

Я тяжело вздохнула — пора идти на физкультуру. Из-за парты я выбиралась осторожно, боясь снова потерять равновесие.

Эдвард проводил меня на физкультуру и у дверей спортзала остановился, чтобы попрощаться. Заглянув в его лицо, я испугалась, — оно было таким усталым и мучительно красивым, что желание прижать его к груди вспыхнуло с неодолимой силой. Слова прощания так и застряли в горле.

Вот он неуверенно поднял руку и — о, чудо! — провел по моей щеке кончиками пальцев. От его прикосновения меня бросило в жар.