Мэри Стюарт - Терновая обитель

Потом, чтобы не тратить на Агнес весь этот чудный солнечный день, я съезжу в Тидворт и встречусь с мистером Мэйсоном, который взял себе тетиных голубей. Надо спросить его о записках. У меня возникла безумная догадка о том, кто мог послать вторую записку, но мне даже в мыслях не хотелось надеяться на это. И еще – проезжая мимо Боскобеля, я могу встретить Кристофера Джона.

Я сделала себе пару сандвичей, поставила на багажник корзину с банкой моего ежевичного желе и поехала.

У дома Агнес состоялась первая проверка моего мужества и решимости. Агнес не было дома. Судя по всему, Джессами тоже отсутствовал – на мой стук никто не ответил.

Я поставила банку с желе на порог и уже собралась было уезжать, как вдруг сзади меня раздался голос Джессами:

– Ой, доброе утро, мисс!

Мальчик вышел из дверей дома напротив. Дверь была открыта настежь, и я увидела маленькую чистенькую комнату, стол, накрытый красной клетчатой скатертью, медную решетку пылающего камина. У камина в старинном кресле-качалке сидела старуха, выглядевшая, наверное, вдвое старше своего возраста. Все напоминало Викторианскую эпоху – камин, качалка, старушка с передником на коленях и шалью на плечах. Она улыбнулась мне и помахала рукой. Я тоже улыбнулась и помахала в ответ.

– Мамы нет дома, – сказал Джессами, – она вышла.

– А ты не знаешь куда?

– Она никогда не говорит, куда идет.

– А ты не видел, куда она пошла? К лесу?

– Не. К городу. – Он махнул рукой в направлении Сэйнт-Торна.

– Она не сказала, когда вернется?

Мальчик покачал головой.

– Она ушла после завтрака. Ничего не сказала. Вы сделали желе, мисс?

– Да. Получилось просто здорово. Я принесла банку для тебя и твоей матери. Спасибо тебе за ягоды. Кстати, как рука?

– Лучше. Скоро совсем заживет.

– Вот и хорошо. Когда твоя мать вернется, передай ей, пожалуйста, что я нашла книгу. Скажи ей, пусть она приходит в Торнихолд, ладно?

– Книгу? – Он выглядел удивленным. – Мама будет читать книгу?

– Да, она знает, о чем идет речь. Просто скажи ей, что я нашла книгу.

Я взялась за велосипед. Бабушка снова помахала мне рукой, и я ответила.

– Скажи маме, что меня не будет часов до пяти, но потом пусть приходит, если хочет посмотреть книгу. Хорошо, Джессами? Не перепутаешь?

– Ага, – ответил он и добавил шепотом: – Вы можете не заходить здороваться с бабушкой, все равно от этого не будет толку. Она рада вас видеть, вот и все.

– Хорошо, Джессами, я понимаю. Я тоже рада ее видеть. Передай ей, пожалуйста, что она замечательно выглядит.

Еще раз помахав старушке на прощанье, я села на велосипед и поехала по залитой солнцем дороге. А позади меня, за занавеской, возобновилось бессмысленное движение кресла – туда-сюда, туда-сюда.

К сожалению, проезжая поворот на Боскобель, я так и не увидела Кристофера Джона. Затем широкая дорога сменилась неровной тропой, по которой, очевидно, ходил в основном скот. Дорога шла крутыми изгибами между холмами, и приблизительно через милю я увидела наконец Тидворт. Здесь дорога кончалась.

Тидворт оказался крошечным поселком в десять-двенадцать домиков, рассеянных вокруг зеленой лужайки, в центре которой находился небольшой пруд. В пруду плескались утки.

Около одного домика стоял красный почтовый ящик, а в окне были выставлены какие-то товары. Я решила, что это почта, и направилась к ней. Внутри никого не было, но из задней комнаты доносился аромат свежеиспеченного хлеба. На звук колокольчика вышла пожилая женщина и, вытерев руки, испачканные мукой, о клетчатый передник, подошла к стойке.

– Извините, что отвлекаю вас, – начала я.

– Ничего, мисс. Чего изволите?

Я колебалась, глядя на полки. Что же выбрать? Талонная система лишила такие маленькие магазинчики всех доходов, поскольку люди предпочитали отоваривать талоны в городах, где они могли купить на них что-то, выходящее за рамки обычного рациона. А в деревне, где люди имеют свое молоко, масло, яйца, сами пекут хлеб... Мой взгляд упал на банку какао.

– Банку какао, пожалуйста.

Она потянулась за банкой, не отрывая от меня глаз. Хозяйка магазина была высокой костлявой женщиной, одетой в черное платье и кофту ржавого цвета. Седые волосы стянуты в пучок на затылке, волевая челюсть. Быстрые черные глаза смотрели на меня с явным интересом, скорее, даже с любопытством. Это поначалу удивило меня, но потом я вспомнила, какой это медвежий угол. Наверное, незнакомые люди заходят сюда не каждый год.

– Хотите чего-нибудь еще? С вас шиллинг и четыре пенса. Спасибо.

– Простите, не могли бы вы еще сказать мне, где я могу найти мистера Мэйсона? Мне сказали, что он живет здесь, в Тидворте.

– Эдди Мэйсон? Его дом стоит у дороги, с краю поселка. Первый дом, когда въезжаете в Тидворт. Только не думаю, что он сейчас там, – он приходит поздно и бывает дома только по воскресеньям. Он работает у фермера Йеланда в Блэк Коксе.

Ну почему я раньше об этом не подумала? Чтобы попасть в Блэк Кокс, нужно проехать через Боскобель. Я улыбнулась.

– Спасибо большое. Я заеду туда по дороге назад. Но, может быть, миссис Мэйсон дома?

– Он не женат, – сказала она с неожиданной ухмылкой. – Пока.

– Ну что ж, тогда разрешите поблагодарить вас, – сказала я с чувством странного облегчения, направляясь к выходу.

Ее голос остановил меня в дверях:

– Так вы остановились в этих краях?

– Да. То есть нет. Я приехала сюда не в отпуск, а насовсем. Теперь я живу в Торнихолде. Вы, наверное, знаете, где это. Я переехала туда в сентябре и еще только осваиваюсь. Сегодня вот первый раз побывала в Тидворте. Славное место, только немного уединенное, не правда ли?

– Говорят, из нашей глуши даже вороны вылетают задом наперед, – кивнула хозяйка. – Так вот, я сразу поняла, кто вы, как только вы зашли. Конечно же, мисс Рэмси, на которую работает вдова Трапп. Рада вас видеть, мисс.

Она подняла перегородку стойки и пошла вперед, протягивая руку для рукопожатия.

Голубиная почта, подумала я. Голубиная почта, настоящие индейские барабаны в джунглях Вестермэйна.

Ну, конечно же, каждый в радиусе нескольких миль знает мое имя. Может быть, не только имя, но и внешность и то, чем я занималась в Торнихолде. «Вдова Трапп», несомненно, оповестила всех.

Вдова Трапп и ее конкурентка, живущая в Тидворте. Это старомодное обращение разрешило все мои сомнения. Я пожала протянутую руку. Она оказалась сухой, костлявой и на удивление сильной.

– Как поживаете, миссис Марджет?

Ее радость при этих словах тоже показалась мне знакомой.

– Ну разве она не говорила мне? И разве я не увидела все с первого взгляда сама?

– Кто говорил? Что говорил?

Она только покачала головой, ее глаза радостно блестели. Потом она взяла банку какао и вложила ее в мою руку.