Сандра Браун - Как две капли воды

К глазам Эйвери подступили горячие соленые слезы. Она закрыла медальон и сжала его в ладони. Она еще не всего лишилась. У нее было это, и у нее был Айриш.

– Я надеялась, что медальон у тебя.

– Он был в руках у мертвой женщины.

Эйвери только кивнула. Ей было трудно говорить.

– Мэнди увидела медальон у меня на шее. Я дала ей его посмотреть. Прямо перед взлетом Кэрол рассердилась, потому что Мэнди перекрутила цепочку, и забрала у нее медальон. Это последнее, что я помню.

Он показал ей драгоценности Кэрол.

– Я страшно разволновался, когда открыл конверт. Ведь это ты его послала?

Она рассказала, как все произошло.

– Я не знала, что еще с этим делать.

– Не проще ли было выбросить?

– Наверное, мне подсознательно хотелось послать те­бе весточку.

– Тебе отдать ее драгоценности?

Она отрицательно помотала головой и взглянула на простое золотое кольцо на левом безымянном пальце.

– Тогда как-то придется объяснять их появление. Я не хочу ничего усложнять.

Он нетерпеливо выругался.

– Эйвери, выходи из игры, сейчас же. Сегодня же.

– Не могу.

– Проклятье! У тебя честолюбие твоего отца и со­страдание матери. Опасное сочетание. В данном случае – смертельное. К несчастью, упрямство ты унаследовала от обоих.

Когда он спросил: «Что ты хочешь, чтобы сделал я?» – Эйвери поняла, что он сдался окончательно

Когда она вернулась, Тейт стоял в холле. Эйвери по­думала, что он ждал ее, но он сделал вид, что это совпаде­ние.

– Где ты была так поздно? – спросил он, не глядя в ее сторону.

– Тебе разве Зи не передала? Я ей сказала, что мне на­до сделать последние покупки перед поездкой.

– Я думал, ты вернешься раньше.

– Мне надо было заехать в несколько магазинов. – У нее в руках были покупки, она сделала их наспех перед встречей с Айришем. – Ты не помог бы мне отнести это в спальню?

Он взял у нее несколько пакетов и пошел за ней.

– Где Мэнди? – спросила она.

– Уже спит.

– А я надеялась, что успею почитать ей на ночь.

– Надо было раньше возвращаться.

– Ей почитали?

– Мама почитала. Я посидел с ней, пока она не засну­ла.

– Я попозже зайду к ней.

Проходя через холл, она через окно увидела, что Нель­сон, Джек и Эдди сидят за столом во внутреннем дворике и о чем-то разговаривают. Зи сидела в шезлонге и читала журнал. Фэнси плескалась в бассейне.

– Тебя, наверное, ждут.

– Эдди опять обсуждает план маршрута. Я слышал все это сто раз.

– Просто положи на кровать. – Она сняла пиджак, бросила его на кровать рядом с пакетами и сбросила туф­ли.

Тейт стоял совсем рядом, готовый к атаке.

– Где ты делала покупки?

– Где всегда.

Его вопрос не имел никакого смысла, потому что на пакетах были написаны все названия. В какое-то мгнове­ние она испугалась, не следит ли он за ней. Нет, не мог. Она ехала в объезд, все время смотрела в зеркало заднего вида, не едет ли кто-нибудь следом.

Без мер безопасности, которые показались бы ей не­сколько месяцев назад абсолютно бессмысленными, она теперь не обходилась. Ей не нравилось жить, что-то скры­вая, постоянно настороже. Сегодня вечером, после встречи с Айришем, ее нервы были на пределе. Тейт выбрал неудачное время для расспросов.

– Почему ты меня допрашиваешь?

– Я тебя не допрашиваю.

– Черта с два. Ты вынюхиваешь, как ищейка. – Она сделала шаг в его сторону. – Чем ты думаешь, я пахну? Табаком? Вином? Спермой? Чем-то, что подтвердит твои грязные подозрения насчет того, что я провела день с лю­бовником?

– Так бывало, – мрачно сказал он.

– Сейчас – нет!

– За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я поверю, что операция на лице изменила тебя внутри и сделала из тебя верную жену?

– Думай, что хочешь! – крикнула она. – Только ос­тавь меня в покое.

Она подошла к шкафу и чуть не выбила раздвижную дверь, пытаясь его открыть. Руки у нее так дрожали, что она никак не могла справиться с пуговицами на спине. Она выругалась себе под нос, но пуговицы никак не рас­стегивались.

– Давай я.

Голос Тейта раздался за ее спиной, в нем слышались извиняющиеся нотки. Он наклонил ей голову, открыв шею. Потом опустил ее руку и расстегнул блузку.

– Почти как раньше, – сказал он, расстегивая по­следнюю пуговицу.

Блузка соскользнула с ее плеч. Она прижала ее к груди и повернулась к нему.

– Я плохо переношу допросы, Тейт.

– А я – супружеские измены.

Она чуть наклонила голову.

– Наверное, я это заслужила. – Она посмотрела на его шею и увидела, как бьется от напряжения на ней жил­ка. Потом подняла на него глаза. – Разве после катаст­рофы я давала тебе поводы сомневаться в моей преданности?

Уголки его губ чуть дрогнули.

– Нет.

– Но ты мне по-прежнему не доверяешь?

– Доверие надо заслужить.

– А я еще не заслужила?

Он не ответил. Потом дотронулся указательным паль­цем до золотой цепочки у нее на шее.

– Что это?

От его прикосновения у нее закружилась голова. Ис­пользуя возможность показать больше тела, она уронила блузку на пол. Медальон лежал в ложбинке между грудей, чуть прикрытых прозрачным лифчиком. Она услышала, как он перевел дыхание.

– Я увидела его в магазине подержанных украшений, – соврала она. – Хорошенький, правда?

Тейт глядел на золотую безделушку глазами изголо­давшегося, увидевшего последний кусок пищи на земле.

– Открой его.

После мгновенного колебания он взял медальон в руку и нажал пружинку. Он был пуст. Она вынула фотографии отца и матери и оставила их Айришу на сохранение.

– Я хочу положить в него ваши с Мэнди фотографии.

Он заглянул ей в глаза, потом долго смотрел ей в рот, держа медальон двумя пальцами. Когда он захлопнул его, звук показался удивительно громким.

Он положил золотой кружок на ее грудь. Рука его дрожала. Кончики пальцев едва дотрагивались до ее ко­жи, но по ней как будто бежали язычки пламени.

Все еще касаясь ее, он повернул голову в сторону. Он боролся сам с собой, это было видно по тому, как напряг­лось его лицо, по нерешительному выражению его глаз, по его частому дыханию.

– Тейт.

Он повернулся к ней. Она шепотом сказала:

– Я никогда не делала аборта. – Она поднесла палец к его губам, чтобы не слышать возражений. – Я не дела­ла аборта, потому что не была беременна.

Горькая ирония заключалась в том, что это была правда, но ей нужно было сознаться во лжи, чтобы он ей поверил.

Этот план зрел в ней несколько дней. Она представле­ния не имела, действительно ли Кэрол зачала и сделала аборт или нет. Но и Тейт этого не знал. Ему было бы лег­че смириться с ложью, чем с абортом, а поскольку именно эта преграда мешала их примирению, ей хотелось ее уничтожить. Почему она должна расплачиваться за грехи Кэрол?