Марина Кистяева - Девочка для генерала 2

Замечательно.

Девушка притормозила себя. Если Михаил больше не нервничал, то и ей не стоило.

Правда же?

От осознания собственной недальновидности Катя поразилась. Ей давно пора было заметить, что сопровождающий расслабилась, пропала напряженность и острая, колющая настороженность во взгляде.

Ехали они долго. Катя даже умудрилась несколько раз проваливаться в небольшие сны, выныривая каждый раз с легким испугом.

– Михаил, куда вы меня везете? – она не выдержала в очередной раз.

– Мы почти приехали.

Брови Кати поползли кверху. Неужели ей ответили?

И тут же следом холодная волна прошлась по телу. А так ли хочет она узнать пункт своего назначения?

Спустя несколько минут Катя сделала для себя ещё одно открытие – машина, в которой её везли, оказалась с шумоизоляцией. Они остановились, Михаил привстал и открыл дверцу, которая послушно отъехала в сторону. На Катю сразу же обрушились не встречающиеся ранее в её жизни звуки. Но она их часто слышала по телевизору.

Рядом работал двигатель вертолета.

– Михаил, черт побери, если вы мне сейчас…

– Катя, не кипешуй. И прекрати, наконец, нервничать. Генерал не любит нервных баб.

Кате захотелось закричать, что ей плевать на то, что любит, а что не любит Генерал. Она хочет получить ответы на свои вопросы. Неужели так сложно дать ответы? Зачем нервировать её? Пугать молчаливостью?

Стиснув зубы, сжав ладони в кулаки, не замечая, как отросшие ноготки впиваются в нежную кожу ладоней, Катя вышла из машины, проигнорировав руку Михаила.

Девушку привезли в аэропорт. Она никогда ранее не летала и плохо представляла, как работает аэропорт, но чтобы сразу на взлетную полосу… Такое она видела только в фильмах.

Наступила глубокая ночь. Небо заволокло тучами, и промозглый ветер мгновенно добрался до кожи Кати. Та поежилась и обхватила плечи руками. То, что с ней происходило, ей очень сильно не нравилось.

Куда её собираются везти? Зачем…

Ни о каком паспортном контроле не могло идти речи. В области груди Кати разрасталось ядовитое облако протеста. Она никуда не хотела лететь! Что задумали люди, собравшиеся вокруг неё? Кто им дал право…

И тут же оборвала себя.

Она сама дала.

И не только право решать за нее.

Злость уже на себя хлестнула Катю по спине, разрывая кожу в лохмотья. Она даже спину выпрямила, словно от фантомной боли.

Ничего… Ничего… Коваль обещал ей определенность, и если для этого ей придется устроить конец света, она это сделает.

Было страшно и очень непривычно. Михаил проводил её к трапу и помог взобраться. Сам сел рядом.

– Пристегнись, – сказал он, но, заметив суетливость Кати, всё сделал сам.

Как только его руки коснулись талии Кати, девушка задержала дыхание. Она не моргая смотрела на эти руки. Большие, жилистые, с выступающими венами. Обычные руки, ничем не отличающиеся от сотни других, которые ранее, до аварии, разделившей её жизнь на два полиса, Катя видела в жизни, но никогда не обращала внимания. У всех есть руки.

Сейчас же они интуитивно воспринимались ей как угроза. Как инструмент, способный причинить ей боль. Смять, ворваться, сжать, растянуть. Умом она понимала: Михаил её не тронет. Не посмеет. У него четкая установка.

Наверное…

И вот это «наверное» выворачивало её внутренности наизнанку, вызывая тошноту и животный, с трудом контролируемый страх. Катя впервые столкнулась с проявлением новой в её жизни фобии.

У Михаила были обычные руки. Хотя нет. В них чувствовалась сила. Руки, способные не только держать вилку в руках. С легкими ссадинами, с выпирающими в некоторых местах костяшками, покрытые небольшими светлыми волосами.

– Катерина?

Было бы странно, если бы Михаил не заметил её ступора.

Катя мотнула головой, не в силах что-либо сказать.

Щелкнула металлическая застежка на ремне безопасности, и от Кати убрали руки.

Теперь можно свободно дышать. Только ком в горле не давал этого делать. Хотелось снова заплакать, горько, навзрыд, по-бабьи.

Что с ней сделали? Во что превратили? Неужели ей уготована участь жертвы?

Нет!!!

Катя не согласна.

Девушка с такой силой сжала зубы, что послышался неприятный скрежет.

Не дождутся.

Она не сломается. Она выживет. Она станет сильной.

Катя сцепила руки впереди себя. Больше никаких вопросов, расспросов. Ей всё и так скажут.

Они начали взлетать, и всё же Катю немного повело, появилось головокружение. Она прикрыла глаза. В идеале бы поспать. К сожалению, вряд ли, получится.

Всё же она ошиблась, и её сморило. Проснулась от легкого прикосновения к плечу.

– Катерина, мы прилетели. Просыпайся.

Она вздрогнула и, уже по выработавшейся, к сожалению, за последние недели привычке, сразу окунулась в действительность. Самолет. Михаил. И неизвестная местность.

Проведя рукой по лицу и сгоняя остатки некрепкого сна, Катя кивнула.

– Хорошо.

– Нормально перенесла перелет? Не тошнит?

– Нормально.

Разговаривать не хотелось. Ни с кем.

Если и хотелось, то матом. Лаконично, с душой.

– Может, воды?

– Ничего не хочу, Михаил.

Какое-то странное равнодушие напало на Катю. Она пока ничего не могла изменить, зачем тягаться?

Михаил, нахмурившись, кивнул. Вот и правильно, не стоит настаивать.

Они направились к выходу, и, когда Катя ступила на трап, холодный промозглый ветер обрушился на неё, заставив отступить назад. Такого она не ожидала.

– Где мы…

Это был не вопрос.

– Рядом Тихий океан, поэтому так и холодно. Накинь.

Михаил предусмотрел всё. И теплая куртка, в которую сразу же закуталась Катя, оказалась, как нельзя кстати.

Прийти в себя девушке не дали. Помогли спуститься, посадили в черную машину с наглухо тонированными стеклами и куда-то снова повезли.

– Мы хотя бы в России? – негромко, почти не размыкая губ, всё же спросила Катя.

– Да.

Хоть что-то.

Катя не смотрела в окно. Ни к чему. Сердце ритмично билось, отдаваясь неясным шумом в ушах. Приехали они быстро, прошло не более десяти минут, но лишь некоторое время спустя, Катя сможет понять, что она считала секунды. Дверь открыл тот же Михаил, на которого она в этот раз даже не посмотрела.

Ещё один особняк. Монолитный, большой. И немного холодный. Так показалось Кате. Расположенный на возвышенности, и… прямо рядом с океаном.

С ума сойти.

Она подобное видела только на картинках. Правда, дома располагались в более теплых местах.

– Руслан ждет.

Он, черт побери, ждет…

Как мило.

На Катю снова нахлынула волна цинизма. Горько на душе стало.

Противно.

Выпрямив спину, Катя пошла в сторону двери, не обращая больше внимания ни на захватывающие виды, ни на саму обстановку вокруг.

Ей бы выдержать…