Сирена Селена - Служанка с Земли: Разбитые мечты [publisher: SelfPub]

Кристиан проклинал себя за действия в состоянии опьянения, обещал, что в жизни больше так низко не поступит, и в тоже время, когда увидел обнимающихся Эллис и Леандра, вновь не сдержался. Он хотел высказать всё сыну, что думает о его недостойном поведении, когда в доме гостит его невеста, но Эллис вновь перевернула всё с ног на голову, заявив, будто бы это «её вина». И Кристиан сделал то, что ему хотелось в тот момент больше всего. Поцеловал. Присвоил. Заклеймил за собой. Как и ожидал, Эллис стала сопротивляться, пытаться вырваться, но куда хрупкой девчонке против бывшего генерала. В какой-то момент он всё-таки опомнился и отпустил её. Боясь увидеть презрение в её глазах, просто сбежал из комнаты, что-то бросив на прощание.

***

Я как раз уложила Ладислава на ночной сон в тот момент, когда в дверь детской робко поскреблась Анисья.

– Что-то случилось? – я нахмурилась, так как Анисья редко заходила в детскую, только раз в несколько дней по утрам, чтобы прибраться.

– Эль, мне очень нужна твоя помощь, – готовая вот-вот разрыдаться вдруг взмолилась девушка, нервно теребя край передника.

– Что такое? – я знала, из-за просьбы почистить ковёр или протереть пыль в гостиной она так себя бы не вела.

Своих проблем навалом, не знаю, за что хвататься, а тут ещё и Анисья пришла помощь просить. Но совесть говорила, что надо как минимум выслушать девушку.

– Ну, понимаешь… тут переводчик сказал, что один донтриец попросил помочь помыться… – и она потупилась, а щёки её ярко заалели.

– Эм-м-м… – произнесла я, не зная, как реагировать.

С одной стороны для меня, как для землянки, было дикостью, что кто-то может попросить помочь помыться чужого человека, пускай и прислугу. Одно дело – натаскать вёдер, но другое – намылить спинку. С другой стороны, для Норгеша являлось нормой то, что господа иногда просили помочь с принятием ванны. Опять же, за всё время пребывания донтрийцев в особняке Кьянто, я не слышала, чтобы кто-то просил себе служанку в помощь.

– Ты не думай, в гостевое крыло проведена вода, таскать тяжести на второй этаж тебе не надо будет, – тут же проговорила Анисья, точно поняла, о чём я думаю.

– А с чем связано то, что нужно помочь с мытьём? – решила я расставить все точки над «и». Ох уж и не нравилась мне просьба Анисьи, тем более, когда речь шла о воине Донтрия. Кто знает, какие у них обычаи. Кристиан мне строго-настрого наказал держать подальше и от донтрийцев, и от Леандра. Я сегодня уже отхватила по полной от лорда Тандэра и как-то лезть на рожон совсем уж не хотелось. Но как всё это объяснить Анисье?

– Переводчик сказал, что служанка нужна для того воина, что получил ранение в бою, – торопливо ответила девушка. – Эля, я тебя прошу, помоги-и-и! Если Диляр узнает, что я смотрела на других голых мужчин, то он мне голову оторвёт. Он как раз сегодня вечером должен переехать в особняк Кьянто. Зигфраида, сама знаешь, просто передала указание во всём помогать гостям и ушла, сказав, что она экономка, а не горничная, а Эрлена взяла несколько выходных и своих навещает, всё равно, пока донтрийцы здесь, всё время с утра до ночи ты с Ладиславом проводишь. Помоги, Эль, помоги-и-и, я не могу, Диляр узнает и бросит меня! – залилась слезами Анисья.

Ну, если помощь требуется тому воину, что был ранен, тогда понятно. Он с лошади-то с трудом слез, а тут ванну принять требуется. Донтрийцы храбро отказались от помощи местных целителей, сказав, что всё заживёт само. Похоже, не зажило, и я как врач чувствовала за собой ответственность проведать раненого. Ко всему, мне вспомнилось, что донтрийцы вели себя более, чем благопристойно, и не позволяли ни единого масляного взгляда даже в адрес служанки принцессы, которой пришлось скакать на лошади с задранными юбками.

***

Уже спустя десять минут я постучалась в покои, на которые мне указала Анисья, чтобы помочь донтрийцу помыться. Обрадованная служанка обещала взамен этой услуги целую неделю выполнять любые поручения по дому. Двое воинов с каменными лицами стояли по обе стороны от дверей и никак на меня не реагировали.

Пока я стучалась, поймала себя на мысли, что скажет воин «Войдите» или «Не входите» на своём родном языке, а я даже и не пойму. Ведь настоящая Эллис Ларвине не знала донтрийского, только норгешский, а значит, и я этого языка не знаю. Не мудрствуя лукаво, я толкнула дверь и уверенно зашла в просторные гостевые покои. На краю кровати сидел тот самый шестой донтриец со светло-золотистыми волосами, доходящими практически до поясницы. Даже мимолётного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, почему все эти дни служанка гостю не требовалась: ему стало хуже недавно. Если в день приезда воин самостоятельно держался в седле и выглядел лишь чуточку бледным, то сейчас мужское лицо заливала болезненная бледность, волосы как-то потускнели и прилипли ко лбу, а сам он придерживался рукой за бок.

Несколько долгих секунд мужчина рассматривал меня, словно принимая решение: доверит он мне себя или нет? Я же, как врач, давший клятву Гиппократа, думала, что мне с ним делать. Ну, вот как объяснить, что нельзя с ранами принимать ванну? Тем более горячую? Я покачала головой, прекрасно понимая, что могу навредить человеку, но в тоже время не зная, как объяснить, что в его случае надо целителю показываться, а не ванну принимать, которая может вызвать кровотечение и ухудшение состояния. Даже если я позову переводчика, кто я такая в этом доме, чтобы раздавать советы господам?

Воин поймал мой пристальный взгляд, слегка кивнул в знак приветствия и медленно встал, направляясь в ванную комнату. Делать было нечего, я последовала за ним. Помогла раздеться, при этом старательно отводя глаза и стараясь не глазеть на подтянутое мужское тело. На вид этот мужчина был очень похож на Валерна, но я отбросила эти мысли в сторону. Все донтрийцы были неуловимо похожи друг на друга и определённо не могли не вызывать чисто женского интереса. Да ко всему обтягивающие донтрийские лосины не оставляли полёта для фантазии, а когда я помогала стянуть камзол, то волей не волей до последнего бугра мышц рассмотрела мощную спину гостя.

Чтобы избежать неудобных моментов, я сразу же, как вошла в помещение, налила целую банку пенной жидкости в ванную. Таким образом, сразу после того, как мужчина снял одежду, я отвернулась и дождалась, пока он зайдёт в воду. Когда обернулась, он уже сидел по грудь в густой пене, и к моему огорчению не было видно даже бока, за который он так старательно держался, когда шёл сюда. А я, идя в эту комнату, рассчитывала хотя бы визуально рассмотреть рану и попробовать прикинуть, насколько она серьёзна.

Купать незнакомого мужчину мне оказалось, мягко говоря, в новинку. Я набрала ковш воды и показала донтрийцу на пальцах, что он должен наклонить голову, чтобы я на неё полила. Он не понял. Я показала снова. Он вновь остался полусидеть в ванне, внимательно глядя на меня. Я чертыхнулась.