Анна Гале - Наложница для рига

Я сочувственно кивала во время её тихой речи.

– Кто бы мог подумать, что он к тебе так быстро и сильно привяжется… – Вероника со вздохом покосилась на спящего. – Я так надеялась, что именно ты родишь наследника ригу. Я бы передала тебе все дела, а может быть, Каирн даже женился бы на матери своего ребёнка. У него такое доброе сердце…

Я еле сдержала нервный смешок. Много раз слышала и читала про великую материнскую любовь, но не думала, что она настолько слепа и глуха. У Каирна доброе сердце? Надо же до такого договориться!

– Но риг давно пообещал Оину любую женщину, на которую тот обратит внимание, – продолжала Вероника. – И почему он не заинтересовался Эльзой? С этими предрассудками ириу так сложно!

Я согласным тоном пробормотала нечто невнятное, от всей души радуясь, что Оин до меня никем здесь не интересовался.

– У них женщину берут только в жёны или в постоянные наложницы, – продолжала Вероника.

– Может, для женщины это не так уж плохо? – осторожно спросила я.

– Для женщины это, конечно, хорошо, – неожиданно согласилась мать Каирна. – Но я надеялась, что ты родишь от рига…

Когда страдающая из-за отсутствия внуков Вероника ушла, я тут же сняла крышку с одного из горшочков. В нос ударил вкуснейший запах мяса с картошкой и незнакомыми ароматными приправами. Я сглотнула набежавшую слюну. Со вчерашнего обеда ничего не ела! Мясо оказалось нежнейшим, а картошка пропиталась его запахом и соком.

Спасибо Веронике! При всех её странностях мать рига – по-своему, добрый и внимательный человек. Она не забыла, что я голодна. Мне стало жаль Веронику. Осталась бы в нашем мире, наверняка была бы прекрасной женой, матерью и бабушкой, заботилась бы о своей семье и доме. А здесь – служанка у собственного сына, и это считается везением, можно даже сказать, женским счастьем.

Чай оказался горячим, в меру сладким и таким ароматным, какого я никогда не пробовала. Свежайший хлеб с хрустящей корочкой по вкусу был лучше булочек, что продаются в наших магазинах. Уплетая всё это за обе щеки, я не сразу поняла, что мерное сопение Оина стихло. Когда я обернулась, он задумчиво смотрел на меня.

– Хочешь есть? – спросила я.

– Когда допьёшь чай, принеси мне, что там на подносе, – отозвался он. – А пока разговор есть. Ты спрашивала, почему меня изгнали. Не люблю вспоминать эту историю, но если не расскажу – ты надумаешь неизвестно что. Ещё и в шпионы меня запишешь.

Да, этого человека мне не обмануть и не переиграть. Правда, обманывать Оина и не хочется. Гораздо лучше быть с ним честной.

– Может, тебе пока помолчать? – через силу выговорила я.

Мне очень хотелось послушать, как Оин объяснит разрыв с ириу. Однако риг сказал, что целителю надо поменьше разговаривать. Рассказать свою историю Оин ещё успеет. А пока нужно, чтобы он как можно скорее поправился.

– Мне уже лучше, – твёрдо сказал Оин. – И рассказ не будет долгим.

Я одним глотком допила чай и уставилась на будущего "хозяина" в молчаливом ожидании.

– Меня изгнали, разумеется, не за то, что у меня пять пальцев. Эту байку Каирн преподнёс остальным, чтобы выставить ириу в невыгодном свете, – невыразительным голосом начал он. – Я сделал то, чего не должен был делать целитель ириу, – вылечил райга. У ириу, как и у любого народа, есть свои законы. Чтобы выжить, их необходимо соблюдать. И одно из главных правил: ни за что не показываться на глаза людям с земли ригов. Если кто-то из врагов обнаружил очередной подземный ход, человека надо убить или, если он мирный, – задержать, а ход срочно закопать. В один из наших замаскированных вентиляционных ходов за поселением случайно упал мальчишка лет пятнадцати. Он сильно подвернул ногу и не мог выбраться. Я шёл за целебными травами, набрёл на него. И нарушил закон.

– Тебя выгнали за то, что не убил подростка? – недоверчиво уточнила я. – По-моему, этого уже достаточно, чтобы выставить ириу в невыгодном свете.

– Для райгов убить врага, пусть даже мирного мальчишку, – поступок нормальный и не порочащий воина. Так что этот закон они как раз могли бы понять. Но уйти мне пришлось по другой причине. Вряд ли кто-нибудь из ириу, на моём месте, стал бы убивать безоружного юнца. Моя ошибка была в том, что я вылечил его ногу и не задержал его, не выиграл время, за которое можно было бы надёжно закопать ход. Я просто взял с мальчишки слово, что он никому не покажет это место, и помог выбраться. Я, конечно, предупредил своих, что ход должен быть уничтожен, но сделать успели немного. Воины рига появились через час. Их сдерживали пятеро самых искусных бойцов ириу, и на каждого пришлось двое-трое сильных противников. Я был там же. За нашими спинами люди и руты заваливали ход землёй и камнями. Ни один воин рига не ушёл оттуда, но и все ириу, защищавшие ход, погибли в том бою. Я один остался в живых. В тот вечер меня и изгнали как предателя. Из-за меня погибли четверо отважных воинов, и могло быть много жертв, если бы в ход прорвались люди рига.

Во время рассказа Оин помрачнел. Не так уж он безэмоционален, до сих пор переживает из-за своей ошибки. Теперь понятно, почему мирный целитель в одиночку пошёл искать убийцу лура. Получается, два года назад Оин был одним из воинов ириу.

– У тебя оставались раны после того боя? – я вспомнила рассказ Вероники о "бедном израненном мальчике".

– Да. Я кое-как дополз до поселения, сказал первым встречным, что хочу поговорить с ригом, и меня тут же на носилках доставили сюда. Захватить живого ириу и заставить его рассказать о своём народе – давняя мечта ригов. Дальше был допрос под взглядом лура. Я рассказал всё, как было. Каирн подумал сутки, а потом сказал остальным о нашем родстве. Он приказал никому больше не говорить, что я участвовал в боях с райгами. Об этом знают только риг и Грэрин. Теперь ещё и ты в курсе, но дальше тебя эта история пойти не должна.

Я кивнула. Мне уж точно в голову не пришло бы обсуждать с кем-либо из подданных Каирна боевое прошлое Оина.

– Вскоре я стал здесь своим. Целитель, информатор, неплохой организатор – в общем, ценный человек для государства рига. По меркам ириу, я – действительно предатель, нарушивший все или почти все их законы.

– Но они сами вынудили тебя это сделать, – я нахмурилась. – Ваш мир… Он не поддаётся никакой логике. Как можно выгнать человека к врагам, а потом возмущаться, что он живёт по их правилам? Получается, что у тебя не было выбора.

– Выбор есть всегда, – спокойно отозвался Оин. – Я мог броситься в реку с камнем на шее или пойти советником и целителем к ригу. Я выбрал жизнь. Всё, хватит вспоминать моё прошлое. Давай-ка сюда завтрак.

Он осторожно спустил ноги и сел на кровати.

– Что ты делаешь? – возмутилась я. – Ложись, я тебя сама покормлю!