Анна Гале - Наложница для рига

Хозяин и гости обнаружились в просторной кухне-столовой. На этот раз маг облачился в канареечно-жёлтую мантию, удивительно ему не подходящую. Гэркон принимал правителя и несостоявшегося зятя за большим и совершено пустым столом. Вид у всех троих был немного раздражённый, но тон беседы – вполне спокойный.

Оин коротко, почтительно поклонился.

– Явился-таки? – неприветливо буркнул маг. – Я уж думал, сбежишь.

– Бежать мне некуда, – спокойно ответил Оин. – Да и повода нет.

– Оин, ты обвиняешь Гэркона в том, что он стал пособником убийц луров? – вмешался Каирн.

– Я не обвиняю мага, а утверждаю, что есть основания так думать, – вежливо поправил он. – И считаю, что некоторые обстоятельства требуют выяснения.

– А Гэркон считает пособником ириу тебя, – продолжил риг. – И приводит свои доводы.

– Я в состоянии высказаться сам, – маг слегка стукнул кулаком по столу. – Оин был воспитан шестипалыми. Он живёт в замке и знает все тайны земли ригов. Как я понял, именно он вчера отвлёк Грэрина вопросом и дал сбежать жене Глеара, а потом предоставил самому Глеару возможность уйти. Кстати, я только рад за них, и не стал бы заострять на этом внимание, если бы Оин не попытался меня обвинить. Кто занимался погребальным костром? Оин. Так, может быть, он и устроил что-то с дровами, чтобы площадь заволокло дымом? Почему он сам искал в замке убийцу? Не для того ли, чтобы помочь ему бежать? И почему Оин в итоге отделался всего лишь ударом по голове? Шестипалые почти наверняка убили бы человека, который мешал бы им скрыться, а тем более – того, кого они считают предателем. Может, Оина ударили его друзья-ириу для того, чтобы отвести от него ненужные подозрения? Вроде как, пострадал на службе, защищая замок рига, – в голосе мага появились иронические нотки. – В ночь после отбора наложниц ириу уже знали, где искать девушек. Больше того, они знали, кто из луров ночует дома и отправились именно к нему. Как вы думаете, откуда у шестипалых эти сведения? И почему Оин, хорошо представляющий их повадки, ни разу не обнаружил такой подземный ход, по которому можно было бы спуститься в пещеры. Те ходы, какие он находит, или уже заняты, или мгновенно оказываются зарытыми. Почему ваш целитель с лёгкостью лечит от мигреней госпожу Веронику и долго, мучительно – воинов от ран? Да, я утверждаю, что Оин – предатель и обвиняю его в измене ригу.

У меня в висках застучали мелкие молоточки. Оин слегка сжал мою холодеющую от ужаса руку. Его ладонь снова была тёплой.

– Слово против слова, – спокойно произнёс он. – В таких случаях положен допрос под взглядом лура? Я готов.

Маг тихо рассмеялся.

– Что ж, пусть будет допрос. Но я сниму с каждого, и с себя в том числе, все защитные чары на десять минут. Этого должно хватить.

– С каждого? – нахмурился Каирн.

– Если я сниму защиту с себя, значит, каждый, кому я или мои предки её дали, тоже потеряет магический щит, – суховато произнёс маг. – Насколько я понимаю, это единственная возможность выяснить всё начистоту. Оин – из рода ригов, и ему могла передаться способность к неподчинению лурам. Пока держится защита, мы оба можем лгать под взглядом Грэрина.

– Снимай защиту, – помедлив, согласился риг.

– Девушке лучше отойти в сторону, – Гэркон кивнул на меня.

Оин молча выпустил мою руку.

– Почему это? – прищурился Каирн.

– Сейчас она стоит так, что все защиты, которые я сниму, могут отрикошетить на неё, – невозмутимо пояснил маг. – И вернуться к нам не полностью. Впрочем, я не возражаю – пусть стоит там. Станет неуязвимой, как сам риг, – в его голосе прозвучала откровенная насмешка.

– Отойди! – Каирн повернулся ко мне.

– Вон туда, – маг показал пальцем на табурет около старого массивного деревянного буфета.

Помнится, у моей бабушки был такой же буфет. Сверху – полочки со стеклянными дверцами, снизу – закрытый шкафчик. А в середине – открытая полка. У мага на ней постелена длинная, свисающая вниз скатёрка с бахромой.

Я села на жёсткий табурет, изо всех сил стараясь не выдать тревоги. Думал ли Оин, что такое возможно, когда затевал свою игру? В чём он может признаться под взглядом лура?

Лицо у него, как обычно на людях, бесстрастное. Стоит спокойно, не напряжён. Если блефует, то очень искусно.

Маг поднял руки, развёл их в стороны и отчётливо заговорил:

– Как хранитель этого мира, я снимаю с него, и живущих в нём, и с себя самого все защитные чары, когда-либо наложенные мною и предками моими.

Он опустил руки. Воздух вокруг меня как будто сгустился, образуя прозрачную стену. Это ещё что?

– А как насчёт потомков? – нахмурился риг. – Что, если ты попросил сына наложить на тебя какую-нибудь защиту?

Маг дёрнул уголком рта. Я заметила, что Оин на секунду сжал руку в кулак. Гэркон снова поднял руки и повторил своё нехитрое заклинание, добавив в конце: "И потомками моими".

По стене вокруг меня заплясали языки пламени, хотя жара я не чувствовала. Потрогать бы этот огонёк, я была почти уверена, что он не горячий. Но лишних движений делать нельзя: риг заметит и заинтересуется. Мне передалась защита мага. Не специально ли Гэркон посадил меня именно сюда, к буфету? Даже табурет заранее приготовил. Я оказалась точно напротив мага, когда он снимал защитные чары.

Осталось только понять, зачем он это сделал и что вообще происходит. Случайность исключается, Гэркон сам меня сюда посадил, да ещё и сказал перед этим о рикошете защитных чар. Я внимательно посмотрела на каждого из мужчин, стараясь сделать лицо попроще. Имею право откровенно глазеть, когда рядом происходят такие вещи.

Каирн переступил с ноги на ногу – явно неудобно почувствовал себя, лишившись неприкосновенности, пусть даже на десять минут и рядом с верным телохранителем. Лур обводит комнату властным взглядом. Его глаза остановились на мне, в голове отчётливо прозвучала команда: "Дотронься до бахромы". Вот о чём рассказывал Оин! Слышишь, но можешь не подчиняться. Я протянула руку и коснулась свисающей рядом с моим локтем бахромы скатёрки. "Поправь волосы", – продолжал Грэрин. Я провела руками по распущенными волосам.

Зачем он меня проверяет? Неужели что-то почуял?

А Каирн умнее, чем я думала. Сын Гэркона точно ставил магу какую-то защиту. Иначе почему при упоминании о потомках вокруг меня появились языки пламени? Да и Оин сразу напрягся. Неужели они с магом сейчас играют на одной стороне шахматной доски?

Взгляд лура опять сделался сонным.

Оин и маг стояли напротив друг друга и смотрели глаза в глаза.

– Начнём с Гэркона, – бросил риг. – Пока всё не прояснится, один из вас будет отвечать на вопросы, а второго лур обездвижит.

– Это разумно, – согласился Оин.

Мне стало страшно. Как он собирается выкручиваться? Ситуация казалась совершенно безнадёжной.