Оксана Обухова - В шкафу скелет и крылья (СИ)

- Угу. Вчера вечером мне Стас Леонидов показался... не то чтобы подозрительным, рука у него была перемотана, Паршин.

- Знаю, - кивнул Олег. - Вчера Татьяна лепила пельмени, Леонидов руку горячей водой обжег. Случайно. На эти знаменитые пельмени, кстати, и Рощины приехали. Борис их очень уважает.

- Рощины заранее договаривались? - вцепилась Дуся.

- Нет, - наклонив голову в бок, тягуче проговорил Паршин. - По их словам, буквально напросились.

- Ах, напросились... - в тон протянула Дуся. Подумала секундочку: - Нет, ерунда. Ядвига на кухне была секунд тридцать, с диспетчером «скорой» разговаривала в прихожей, там же и на плече полковника рыдала. Боря в холле медиков встречал.

- Кто-нибудь крутился подозрительно на кухне? - пристально глядя на Дусю, спросил командир.

- Нет... Но я короткое время могла не видеть. Как раз когда Валик наверх поднялся, я на минуточку сдала вахту Ольге Марковне, до туалета пробежалась... Юлю тогда уже увезли, ваши еще не приехали... Но, Олег, Ольга Марковна сама поставила меня в дверях кухни дежурить. Зачем ей позже ловить момент, ждать пока я пост оставлю? Не заставила б меня сторожить кухню, сновали бы там все за попить и выпить, всё б перемешалось, отпечатками покрылось... Нет, с Ольгой Марковной тоже ерунда какая-то.

- Согласен.

- А если мыслить в порядке бреда и предположений?

- Попробуй.

Евдокия пробовала так старательно, что даже поругалась с сыщиком. Любую ее версию из области «очевидного-невероятного» Паршин разметывал в пух и прах. Камня на камне не оставлял. Дуся старалась и изобретала, выстраивала хитроумные комбинации с проникновением в квартиру через дымоход камина, веревочную лестницу с крыши на балкон и в конце концов докатилась до хитрых как лисы киллеров, способных обмануть охранную электронику, самих охранников и Дусю с Юлией включительно.

Паршину, естественно, наиболее глянулся занимательный сюжет про ниндзя с ядом в кармашках черных штанишек. Относительно дымохода и камина он ответил просто: нет следов. На карнизах снег лежит, а снегопада не было два дня. Пол перед камином запорошила сажа, слетевшая с самой Дуси, когда та в дымоход общаться лезла, никто по желобу не проползал, эксперты, понукаемые Валерьевичем, не лаптем щи хлебают.

Землероева на сыщика душевно обиделась. Сказала: а на фига тогда приперся, если такой умный? сидел бы дома. (Или в кабаке с еще более умным Ханькиным. И водку пил там, а не тут на диване.)

Паршин осерчал не менее душевно. Заявил, что, мол, тебя, дуру, охранять пришел...

Дуся на дуру ответила, не подбирая...

В половине одиннадцатого Паршин хлопнул входной дверью и даже спокойной ночи не пожелал. Дуся чуть не плюнула на эту хлопнувшую дверь.

Все нервы, нервы...

На следующий день под вечер Олегу позвонил капитан Ханькин и задумчиво сказал:

- Слушай, Паршин, тут твоя девочка такую деятельность развела... По дому Котовых весь день по этажам бегала. Добилась через адвоката проведения еще одного следственного эксперимента, теперь в квартире Юлии. Кстати, довела мужика чуть ли не до инфаркта... Ты как, впрягаешься за свою Дусю?

- Куда впрягаюсь? - натурально опешил сыщик.

- Ну как... она заверяет, будто знает, кто убийца.

- Что-о-о-о?!!

- А ты не в курсе? - искренне удивился Ханькин. - Я думал...

- Саша!! Чего ты там думал, мне начхать! Что Дуся о себе думает?!

- Дуся ничего не думает, - хмыкнул капитан, - она адвоката до инфаркта доводит. Донецкий звонил мне чуть ли не из палаты интенсивной терапии. Но на эксперимент согласен. Чем-то его девочка добила. В полном смысле.

- Да что она там о себе возомнила?! Сыщица недоделанная!!

- Она, Паршин, Закревскую просит на эксперимент вызвать, - спокойно, где-то даже весело оповестил Ханькин. - Причем - обязательно. Мол, без любовницы Котова ей, Дусе, никак нельзя.

В голосе Ханькина слышалась уже не только веселость, но и ехидство, одобрение резвой девочки с приличной дозой недоумения по адресу Паршина.

- Как я понимаю, ты, Саша, сам не сильно в курсе, - ввернул Олег.

- А ты? - не остался в долгу капитан. - Начальник маленьких девочек...

- Я тебе перезвоню.

Загоняя в пену нового, но верного «мерина», Паршин примчался к Евдокии.

Та, показалось, собралась вести переговоры через порог. Сыщику пришлось нахально протиснуться в квартиру.

Евдокия, скрестив руки на груди, смотрела на Командира хмуро и выжидательно. Переобуть ботинки не предлагала, в комнату не позвала и чаю не налила.

- Ну? - грозно сказал Олег. И картинно распахнул дубленку на пылающем жаром теле.

В короткое начальственное «ну» Паршин вложил максимально много смысла. В «ну» прозвучали: толика угрозы, внушительная порция ожидания развернутого ответа, обещание обязательной выволочки за самодеятельность, отеческое беспокойство и намек на возможное сотрудничество. Сегодня вообще был день всеобщей недосказанности и многозначительности.

Евдокия призрела все в целом - и недосказанность, и многозначительность.

- Паршин, - сказала, глядя на дверной косяк. - Не путайся под ногами. Дай дело сделать без твоих советов.

Смелое заявление лишило Командира речи. Сыщик так задрал вверх брови, что те почти ушли к кромке роста волос.

- Так, значит, дело обстоит? - не отступая от выбранной намекательной манеры, высказался Командир.

- Значит, так, - подтвердила Евдокия.

- Не хочешь, значит?

- Не хочу.

- И почему?

Поднятое к уху плечико Евдокии намекнуло на нежелание вербального контакта.

- Не заиграешься?

- Попробую не заиграться.

- А может быть, хотя бы намекнешь, что собираешься делать?

Дуся перестала терзать взглядом дверной косяк, прицелилась в паршинскую переносицу и сказала сдвинутым командирским бровям:

- Олег, ты обладаешь теми же исходными данными, что обладала и я. Все ключевые слова сказаны. Картина прорисована. Включи голову и поработай сам.

Дуся говорила непривычно заносчиво и резко, но в голосе все же проскальзывал не скрывшийся от Олега страх. Растерянность и напряжение. Евдокия напоминала человека, отважившегося назавтра сделать первый прыжок с парашютом.

- Уходи, Олег. - Евдокия никогда не думала, что может вот так запросто выпроваживать мужчину, в которого влюбилась, как в защитника. В глазах упряталась мольба: уходи, Олег, уходи, пожалуйста!..

В чем заключалась тайна просьбы, сыщик не разобрался даже на улице. Когда сидел за рулем стоящего на приколе «мерседеса» и незряче смотрел в ветровое стекло, на которое налипали крупные снежинки; снег валил со всех сторон, дворники тоскуют, проклинают зиму и готовятся ломать спины и лопаты...

«Надеюсь, она понимает, что делает», - подумал Паршин и завел двигатель.

Он уже достаточно узнал Дусю, чтобы предположить в каждом ее шаге хорошую продуманность. Как ни молода и порой наивна девчонка, голова у нее работает.