Оксана Обухова - В шкафу скелет и крылья (СИ)

Но Николай отвлекся на рутинные дела, опустив голову к столу, зашелестел бумагами, вопросы начал задавать...

Отвечая практически на автомате, Стас думал: «Придется задействовать план номер два. Не хочется, но, видимо, придется». Пока патрон валялся с любовницей на гостиничной постели, время изобрести вариант для подстраховки было. Не сказать, чтобы этот прожект ему сильно подходил, Стас вообще хотел обойтись без кровавых эксцессов, без грязи, но выбора ему не оставляли, поскольку Юлия и Коля категорически не хотели уходить в мир иной, прилично пригубив отравленного вина.

Когда с делами было закончено, Леонидов, изобразив смущение, задержался у стола работодателя.

- Хочу дать тебе совет, Николаша. - Котов внимательно поглядел на доброго друга. - Не устраивай перед Юлией спектакль со сбором на вынос чемоданов. Пожалей ее. Приедь пораньше, собери вещи... Поговорить можно и не бегая между шкафами.

- Ты думаешь? - нахмурился патрон. - Приехать пораньше?

- Да. Мне бы, например, не понравилось наблюдать, как любимая женщина запихивает в сумку зубную щетку, забирает с тумбочки фоторамки... Пожалей жену, Котов.

Николай задумчиво кивнул.

Леонидов вышел из кабинета, задержался у стола Эммы и, тихонько проведя пальцем за ушком женщины, шепнул:

- Соскучился. Ты сегодня вечером дома?

- Не сразу, у меня дела, - почти не разжимая губ, ответила любовница.

- Я приеду? - в той же чревовещательной манере поинтересовался Стас. Канипалова нерешительно повела плечом, и Леонидов на мгновение испугался, что у нее решительно другие планы. Но Эмма успокоила его быстрым шепотом:

- Я буду дома только после восьми.

- Хорошо. Я приеду пораньше, подготовлюсь...

Свою связь директор и секретарша шефа тщательно скрывали. Стас никогда не водил женщин к себе домой, предпочитая встречаться на их территории или где-то еще. Изредка приезжая к Канипаловой, Леонидов не пользовался лифтом «цитадели», а поднимался до двадцать девятого этажа и пешком по пожарной лестнице шел до квартиры, от которой какое-то время назад Эмма дала ему ключи.

В том, что Юлия не приедет домой раньше половины седьмого, Леонидов был уверен. Котова еще вчера попросила его поприсутствовать на встрече с одним из особенно беспокойных инвесторов, участвовавших в строительстве торгового комплекса. Леонидов от присутствия отвертелся, сославшись на стойкую неприязнь к заносчивому господину: «Тебе, Юленька, как женщине будет легче его умасливать наедине». Встреча была назначена на пять часов вечера, отделаться от беспокойного господина за полчаса у Юлии получится навряд ли. Так что, с учетом докучливости инвестора, транспортных пробок и прочих неудобств, домой жена потенциального покойника прибудет не раньше, чем тот соберет чемоданы.

Двадцать минут седьмого Леонидов пронаблюдал приезд машины патрона к дому. На общем лифте поднялся до двадцать девятого этажа. Камеры наблюдения на площадке были установлены так, что увидеть, куда конкретно прошел мужчина в широкополой шляпе, - невозможно. Двери нескольких квартир располагались близко к выходу на пожарную лестницу и разобрать, какая из них пропустила человека, довольно сложно - двери вровень, по одной стене, нырнул в проем, и нет тебя на экране.

Заняв пост на наблюдательной позиции, на верхней площадке пожарной лестницы, Леонидов стал ждать появления на подъездной дорожке дома заметной красной машины Юлии.

За огромным окном метель плела вензеля по карнизам. Невдалеке пованивала окурками большая офисная тумба-пепельница. Далеко внизу, так, что при взгляде голова кружилась, ползли гуськом едва различимые дорогие автомобили жильцов высотки.

Стас нервно потирал руки, щурил глаза. Погодные условия он как-то не вставил в уравнение убийства. Если бы у Юльки была машина среднеарифметического цвета, он бы пропустил ее обязательно.

А начинать следовало с момента появления автомобиля на прямой дороге к дому. По подсчетам Леонидова, на то, чтобы проехать на подземную стоянку, выйти из машины, пройти по холлу и подняться на последний этаж, Юлии потребуется чуть менее пятнадцати минут.

Этого времени вполне хватало для убийства Николая. Еще в офисе, выгадав момент, когда патрон уйдет из кабинета, Стас прошел к нему - Эмма, разумеется, препятствовать не стала, - и снял с брелка шефа магнитный ключ от двери на пожарную лестницу. При помощи этого ключа, зажатого в чистый носовой платок, пять минут восьмого Леонидов и проник на территорию «верхушки».

Николай почти не удивился, когда открыв дверь квартиры, увидел на пороге старого друга.

- Я к Татьяне приехал, - для пущей убедительности соврал тот и прошел в прихожую. - Вспомнил, что ты тут вещи собираешь, решил подняться. Напомнить - помнишь, ты у меня Оксфорд-Дуден одалживал? Картинный словарь, черный такой, издание восемьдесят седьмого года... у тебя в кабинете вроде бы лежит.

- Ах да, что-то припоминаю, - нахмурился Николай. - Пойдем, сам найдешь.

Словарь современного английского языка давно лежал у Леонидова дома. Но отдавала его Юлия, и Котов наверняка об этом не знал, так что...

Мужчины прошли в кабинет. В голове Леонидова отстукивал секунды метроном. Шагая за приятелем, Стас незаметно надевал на правую руку перчатку - на столе, под пачкой бумаг, лежала какая-то черная книга. Со славами «может быть, это он» Николай приблизился к столу, склонил голову...

Леонидов осторожно вытянул из каминной подставки кочергу...

Удивительно, но рука не обвисла. А хрустко разломила череп друга железякой.

Николай рухнул у стола как подкошенный.

Примерно с минуту, забыв о метрономе, Стас смотрел, как, пульсируя, выливается кровь. Как дергаются в последних конвульсиях ноги в мягких домашних туфлях...

Пора!

Леонидов пробежался по квартире, вернул на место магнитный ключ, нашел все телефонные трубки - ту, что из спальни завалил подушками (кровать Юлия не убирала, а домработница уволена), ту, что из кухни закрыл в кабинете.

Установить на дверную ручку кабинета упор из прозрачной синей вазы с длинным горлышком удалось не сразу. Руки в автомобильных перчатках изводили дрожью, пару раз ваза соскальзывала, и Леонидов подхватывал ее почти у пола...

С четвертой, а может быть, с седьмой попытки «этажерка» из немного наклоненной угловой подставки и нескольких «громких» предметов интерьера была сооружена. Малейшее движение, легчайший толчок ее разрушат: гром на последнем этаже возвестит старших Котовых о разыгравшейся трагедии - сын приехал разобраться с невесткой, та погорячилась, наколотила посуды, неверного мужа кочергой огрела...

Все. Можно выходить.

Леонидов вышел через балконную дверь в гостиную, аккуратно расправил шторы...