Ирина Мельникова - Ржавый Рыцарь и Пистолетов

Полковник нахмурился и потянулся к кожаной папке, лежавшей рядом с ним на столике. Открыв ее, достал стопочку скрепленных степлером бумаг и большой пакет, явно с фотографиями.

— Дарья Витальевна, — он смерил ее абсолютно непроницаемым взглядом, — коллеги из Франции поделились с нами конфиденциальной информацией. Из нее следует, что полгода назад владелец одной из картинных галерей Монако выставил на аукцион в Лондоне несколько картин известного русского художника Григория Оляли. Картины ушли по баснословной цене — от пятидесяти до ста тысяч евро каждая. Признайтесь, это прецедент для российских художников, тем более Оляли нет в живых. Словом, мы заинтересовались, что это за картины и как они появились в коллекции владельца галереи. Его вызвали в местную полицию и вежливо осведомились, каким образом эти полотна попали к нему в руки и есть ли у него документы, подтверждающие факт их законного вывоза из России. Владелец галереи, мосье Жер-Беньяр, — человек в области искусства известный, с хорошей репутацией и в официальных бумагах, конечно, разбирается, но в данной ситуации повел себя, как нашкодивший подросток. Долго запирался, потом все-таки признался, что картины он купил у некоего гражданина Украины г по фамилии Сидоренко. И хотя документы изначально навели его на мысль о контрабанде, однако соблазн приобрести их по дешевке оказался гораздо выше законопослушания и прочих моральных установок. В общей сложности за десять полотен он заплатил чуть больше тридцати тысяч евро, а выручил более семисот тысяч.

— Это те картины, которые Гусев продавал за границу? Но в чем здесь криминал? — спросила Даша. — И при чем тут Сидоренко? Он их что, незаконно перепродавал?

— Похоже, это совсем не те картины, которые продавал Гусев, — Владимир Сергеевич достал из конверта несколько фотографий. — Посмотрите на снимки. Вы узнаете эти полотна?

Даша взяла в руки фотографии. И первое, что ей бросилось в глаза: все картины на них были из той серии, которую она так неудачно пыталась критиковать. Последние Гришины работы: «Девушка с собакой НЛО», «Встреча НЛО с Россией», «Контакт третьей степени», «Контакт четвертой степени». Но последняя фотография и вовсе привела ее в состояние ступора. Господи! Некоторое время Даша молча, с самым потрясенным видом разглядывала ее, боясь поверить, что это не сон. Наконец подняла ошеломленный взгляд на Савельева.

— Смотрите! Это «Эдельвейс. Глаза Неба». У меня просто нет слов! Я не верю глазам! Вы понимаете, это тот самый портрет, который Гриша нарисовал мне в подарок. Я думала, он сгорел.

— Мы догадались, что это ваш портрет, — неожиданно тепло улыбнулся Савельев, — потому и искали вас в Питере, но настигли только в Краснокаменске. Надо сказать, ваш портрет приобрели за баснословную по европейским меркам сумму — сто пятьдесят тысяч евро.

— А я смогу его вернуть? — спросила Даша.

— Это сложная и долгая процедура, Дарья Витальевна. Нынешний владелец портрета вряд ли пожелает потерять такую сумму денег. Если только попытаться через суд… У вас есть свидетели, что Оляля подарил вам картину? Ведь сходство еще не доказательство, что портрет был подарен вам.

— Теперь я абсолютно уверена, что Гришу ограбили и убили, — сказала Даша сквозь зубы. — Я оставила у него портрет на время. И Гриша не посмел бы его продать даже за очень приличные деньги. Свидетелей, конечно, у меня нет, кроме… — Она перевернула фотографию, словно хотела обнаружить подпись, которую сделал Оляля на обратной стороне картины.

Савельев странным образом догадался, о чем она только что подумала.

— Подпись пытались убрать, однако нам все-таки удалось ее прочитать. Вы помните, что было написано на задней стороне холста?

Помню. Гриша достал из кармана маркер и подписал: «Дашке — моей неуловимой и любимой подружке — от Ляльки», затем поставил число, год и пририсовал маленькую матрешку, свой талисман.

— Вы правы, — кивнул головой Савельев, — именно эти слова мы прочитали, и если судьи примут их во внимание, портрет по праву вернется к вам.

— Спасибо, — сказала Даша и посмотрела на Полевого: — Вы по этой причине пригласили меня?

— Не только, — ответил вместо генерала Савельев. — Скажу вам больше: мы очень плотно поработали, чтобы узнать, каким образом на зарубежном рынке появились картины погибшего художника. И выяснилась одна весьма любопытная деталь. Оказывается, Сидоренко вовсе не Сидоренко, а тщетно нами разыскиваемый Дмитрий Бескудников — водитель Павла Свиридовского.

— Митя? Не может быть! — вскрикнула Даша. — Зачем ему картины? Он никогда ими не интересовался!

— А он, Дарья Витальевна, интересовался как раз не картинами, а суммами, которые за них можно выручить.

Даша пожала плечами.

— Странно все как-то получается. Митя исчезает на следующий день после гибели Павла Аркадьевича. Его подозревают в пособничестве убийцам, а он всего-навсего примитивный грабитель, воришка, который решил заработать большие деньги на картинах, абсолютно ничего в них не соображая. Я в такие вещи не верю. Наверняка кто-то навел его на картины, или он выполнял чей-то заказ. Иначе как ему удалось вывезти полотна за рубеж, а после найти того, кому можно сбыть их относительно быстро и за неплохие по нашим меркам деньги? Не может быть, чтобы он действовал спонтанно. Такие вещи долго и тщательно готовятся, и в одиночку здесь не справиться. И потом, не странное ли это совпадение: сначала убивают Пашу, затем мгновенно исчезает Митя, а буквально через день погибает Гриша. Конечно, меня никто не послушал, — она с осуждением посмотрела на Полевого, — сочли, что Гриша сгорел по собственной неосторожности. Но видите, я оказалась права, Василий Иванович?

Генерал развел руками.

— И на старуху бывает проруха! Мы скрупулезно проверили все версии, прежде чем отправить дело в архив. Корыстные мотивы отрабатывали в первую очередь. Вашего приятеля Гусева трясли как грушу, ведь он единственный знал, что дома у Оляли хранилась приличная сумма денег в валюте, гонорар за проданные раньше картины… И знаете кому? Супруге Вадима Марьяша. Она, насколько известно, приобрела их на аукционе.

— Об этом знал Макаров, — сказала Даша угрюмо. — Он сам мне говорил. Но я не верю, что он полез грабить Олялю. Может, навел кого?

— Эту версию мы проверили, однако она не подтвердилась. Бескудников тоже нигде не засветился. А единственный свидетель, сосед-наркоман, замерз через два дня под забором. В этой среде подобная смерть вполне обычное явление. На моей памяти был случай: наркоман засмолил «косячок» на улице в большой мороз и отморозил себе руку, в которой этот «косячок» зажимал. Врачам пришлось ее отнять. Вторая рука не пострадала, он ее за пазухой прятал…