Анна Бобылева - Саботаж

— Код принадлежит Мари? — неожиданно спросила девушка, дрогнувшим голосом.

— Да, — между делом ответил Глава, — и это опасно для жизни. Кровь гарпий содержит губительные для людей вещества, — призадумался.

— Она умирает? — заикалась Амина.

— Возможно, — обнял её за плечи Шай. — Мы должны понять, как помочь, пока не поздно. — Она проглотила комок, прогнала слёзы, и постаралась взять себя в руки.

— Предлагаю, выпить по рюмочке, — изрёк Дан, нахмурившись, и они с укоризной на него посмотрели. — Полагаю, именно алкоголь помог мне противостоять влиянию крови гарпии. — В подтверждение теории Шай шмыгнул носом. — Об этом я и говорил. Длительный контакт ослабляет иммунитет. Уверен, коньяк подойдет. — Амина закатила глаза.

Он размышлял, поглощая бокал за бокалом. Земля не раз подвергалась вторжениям извне, войнам за власть, междоусобицам, чуть не погибла от метеорита. Если бы он тогда не попал в воду, всего этого бы не случилось. Мир перестал бы существовать за одно мгновение, и душераздирающая боль не пронзала сердце! Его словно не спеша пилили, углубляясь сквозь жилы. «Если смотреть иначе, ты не полюбил бы Мари, и не познал любовь. Будь благодарен за всё, идиот!», — отозвался пьяный голос Ларо у него в голове. Рем поморщился. Он ненавидел, когда проникают в личное пространство. Тем не менее, слова правителя вывели размышления на другой уровень. Зазвонил передатчик. Он выудил его из кармана, но попал на сенсор не с первого раза. Голограмма Амины выветрила остатки алкоголя, и он вжался в кресло, удивлённо моргая.

— Привет. — Ответом послужило мычание. — Ты пьян? — Лицо корчило немыслимые рожицы. Ларо гулко заржал, подошёл, и выхватил передатчик.

— Что случилось? — он держался достойнее, только глаза всё равно его выдавали.

— Мы расшифровали генетический код Мари. — Ларо забыл, как дышать, трезвея прямо на глазах. — Часть кода принадлежит другому виду с планеты Гарпия. Сейчас мы пытаемся понять, как он влияет на ребёнка, и что можно предпринять.

— Гарпия, — медленно повторил правитель.

— Стой! Стой! Амина! — выхватил Рем передатчик, язык заплетался. — Делия говорила об этом!

— О чем ты? — хмурилась девушка.

— Гарпия! Эту планету уничтожил Атлас! Она в другой вселенной! Гарпий не осталось!

— Одна из них была на Земле, и успела…, — она покраснела.

— Размножиться, — продолжил Ларо, отворачиваясь.

— Послушай, мы найдём ответ. Обещаю, — грустно уверяла подруга. Он собирался отключить связь, но она остановила. — Прости меня. Я была не права, — тихо добавила, опуская глаза.

— И ты меня прости…за всё.

Связь прервалась, и мужчины погрузились в раздумья. Высунув голову на улицу, Рем окончательно протрезвел. Холод мгновенно помог ему в этом. Не верилось, что любимая на четверть инопланетянка. Хотя порой он вопрошал: «Как ей удаётся быть такой красивой?». Итак, Розалия являлась дочерью Гарпии, и Мари унаследовала часть кода. Проблема заключалась в том, что теперь он разрушал и любимую, и младенца. Рассказ Ларо о появлении на свет Мари запечатлел в сознании жуткую сцену. Он мотнул головой, твердя про себя: «Нет. Нет. Нет. Мы справимся».

Целители спустились со второго этажа и побрели в кухню. Изменений не произошло, иначе они бы немедленно сообщили. Он устраивался в облюбованном кресле, не способный отправиться к жене. Её спокойный, спящий вид терзал ему душу. Внезапно дверь распахнулась, впуская снежный вихрь. Вместе с холодком, пробежавшим у ног, в комнату влетел Нил. Коричневый балахон был порван и залит кровью, а из плеча вырван приличный кусок. Ларо подхватил друга и усадил на диван. На шум сбежались и остальные.

— Ная… в… ловушке. Я еле… ноги… унёс. Свои…нападают. Свои, — бубнил он под нос.

Агата умчалась, на ходу вызывая подмогу, но ответа не последовало, и правитель связался с Нерпом.

— Сэр! Я буду через час! Ветер не позволяет двигаться быстрее! — Многозначительно взглянув на зятя, он отключил передатчик. Рем пулей сообразил.

— Наш корабль на границе с городом! Улетаем в столицу! Мама! — Ида и Агата рванули наверх. Одна собирала детей, другая одевала Мари.

Спустя мгновение, сквозь снежную бурю, общими усилиями мужчины несли её спящую, укутав в меховой плед. Агата помогала детям, а Нил шагал последним, оставляя кровавую дорожку на снегу. Холод замораживал лицо и руки, лишая чувствительности. На заднем фоне гремели выстрелы, но до корабля они добрались без приключений. Оли замешкался, и Агата перехватила плед, помогая занести Мари внутрь. Рем схватил друга за локоть.

— Не глупи! Мы вернёмся и дадим бой! — Вояка медлил, терзаясь муками выбора, поднял на него полные сожаления глаза, спрыгнул с трапа, и побежал к городу.

Корабль мотало в воздушных потоках, за бортом раздавались свист и раскаты грома. Дождь нещадно лупил, заслоняя видимость. На медленной скорости они направлялись к дому. Ларо ерзал в кресле, пристально глядя в одну точку. Он словно просчитывал что-то наперёд, и не мог успокоиться. Рем понимал, как тяжело правителю даётся бегство, также испытывая чувство стыда. Скажи он раньше о восстании, может быть обошлось. Корабль попал в воздушную яму, и уши прострелило. Казалось, болевой импульс достиг мозга.

Рус, возможно, пал. Ярим спланировал атаку до мелочей, и ждать утра не стал, понимая — засланный казачок намеревался обезглавить бунт. Припомнилось грузное тело Булата, сползавшее по стене, глаза в момент потеряли блеск, затухая. Отчего-то ему было искренне жаль одноухого. Принимая закон о вступлении в касту ловцов, никто и не думал, что кто-то пострадает! Он не думал! Взял на заметку, обязательно заняться отщепенцами, и поговорить с Ларо об упразднении в запасные ряды. Вспомнил о неминуемой гибели, и голова вновь затрещала.

Тряхануло, и он слетел с кресла, не удержавшись. Шишка сияла на лбу, вырастая, как по мановению волшебной палочки. Ларо очнулся и гулко заржал. Смех был заразительным, и на нервной почве его подхватили остальные. Минуя несколько часов мучительной тряски, корабль приземлился. Через панорамное окно зала управления, он увидел землю, полностью занесённую снегом, тонкая корка льда блестела на морской глади.

Они второпях притащили Мари в целительский блок, слабое тело уложили на парящую койку. Девушку тут же обступили красные балахоны, проверяя жизненные показатели. Он печально смотрел на любимую, и сердце разрывалось на куски. Мать мимолетно погладила его по волосам, которые на висках приобрели оттенок седины. Рем присел на край койки, прислонил ухо к животу и слушал, как барахтается беспокойное дитя. У Главы ловцов опускались руки, и наступала апатия, маня в свои сети.