Марина Болдова - Трудные леди школы Бауман [litres]

«…Оступишься – отмолишься? Так просто: сходил в церковь, поп кадилом помахал, грехи отпустил – и порядок!

– Тут ты заблуждаешься. В церкви работают обычные люди, права прощать им никто не давал. Так что – пришла с грехом, с ним и уйдешь. Не обольщайся.

– А как же?

– За все придется платить. И никак иначе…»

Вика краем глаза выхватила из общей картины куст, росший чуть поодаль от тропы. Что-то не так было с этим кустом. Сквозь ветки виднелось нечто красное вроде яркого крупного цветка. Но не мог этот куст цвести! Тем более практически у корня.

Она вернулась обратно по дорожке, изредка оборачиваясь посмотреть, далеко ли ушла Соня. Лишь только та скрылась из вида, Вика бегом кинулась в сторону.

– Софа, Софа, вы живы? – дотронулась она до лежащей женщины, узнав ту издалека. – Господи, что же это?! Да где же телефон! А! Вот! – Вика набрала номер мужа.

– Ваня, Ванечка, – она расплакалась. – Я нашла Софу. Тут, в кустах. Какую Софу?! Да Сашки Гурского мать, свекровь Сонину. Мы шли на пляж, я заметила что-то яркое в кустах. Соньку дальше отправила! А сама? Что сама?! Я тут, где она лежит. Не знаю, что с ней! Нет, кровь не вижу. Я боюсь! Ванечка, она не дышит…

Вика обессиленно прислонилась к стволу дерева, стараясь не смотреть в ту сторону, где лежало тело. «А где же Тошка?!» – вдруг похолодела она от мысли о сыне подруги и вскочила.

– Тоша, Антон! Тошенька! – голос ее сорвался.

– Что это, – вдруг услышала она шепот у себя за спиной и обернулась. Соня стояла рядом и неподвижным взглядом смотрела на тело свекрови.

– Сонечка, подожди, – потянула ее в сторону Вика.

– Я пришла – их там нет. Там, на пляже, вообще никого – холодно все ж, наверное, у воды. Что Софа там делает, в кустах? А где Тошка? Вика?! Где Тошка?! Он спрятался? Что за шутки они придумали с бабушкой? Антон! Выходи! – Соня заговорила строго, даже сердито.

Вика не знала, что делать. «Пусть ищет! Так время пройдет. Скорее бы Лунев подъехал. И полиция. Тошку украли! Дали Софе по голове, а его унесли. Что там весу-то в пятилетнем ребенке? Только кто? Господи, он такой маленький, домашний! Испугался, наверное! Сволочи!» Вдруг она вспомнила, как Ядвига впервые «показала» картинки ее будущего в хрустальном шаре. Плачущая женщина и мальчик. «Соня и Тошка, – поняла Вика. – И я должна помочь его найти!» В памяти всплыло и предупреждение Ядвиги, что она должна сыграть важную роль в их судьбе.

Валерия Георгиевна Шляхтина одной рукой пыталась застегнуть молнию на джинсах. Во второй была зажата щетка для волос. Поняв, что сделать два дела одновременно – причесаться и одеться – у нее не получится, в раздражении откинула щетку на кровать. Раздался звук удара металла о стекло. Валерия Георгиевна наконец дернула в последний раз за язычок застежки и застегнула пуговицу. Скосив глаза на скомканное шелковое покрывало, поняла, что так звякнуло: ручка щетки угодила в небольшое зеркало. Вид треснувшего стекла привел ее в ярость. Это оказалось последним штрихом, с самого утра незадавшегося дня. Ее муж должен был сегодня улететь в Штаты, но не улетел. И не счел нужным поставить ее в известность, что поездка сорвалась. Ей позвонил его референт Вадим, ее любовник, и предупредил, что свидание отменяется. Она решила еще понежиться в постели, но дурное настроение не отпускало. Предчувствие, что этот денек приготовил еще много сюрпризов, оправдалось. Следом за мужем «обрадовала» горничная Анжела. Девочка, хотя и вывезенная из деревни, но быстро пообтесавшаяся в городе, заявила, что уходит. И не куда-то, а «в замуж». Мол, жених (палаточный торговец!) не дозволяет ей работать. «А булавки себе ты на что собираешься покупать, дура? Или на каждую мелочь клянчить будешь?» – спросила ее Валерия Георгиевна.

Сама она старалась сохранить хотя бы видимость независимости от мужа, три раза в неделю посещая директорский кабинет в своем салоне красоты. К чести Шляхтина надо сказать, тот с самых первых дней совместной жизни взял на себя все расходы по содержанию семьи, оставив ей в личное пользование половину совместной зарплаты в двести сорок рублей в месяц. Он подрабатывал, где мог, делая быт двух молодых инженеров комфортным. Валерии же давала дополнительный доход комната в коммуналке, оставшаяся от бабушки с дедом. Эти деньги она откладывала «на ребенка», ничего не говоря мужу.

Сейчас ее независимость состояла из пары тысяч долларов ежемесячной прибыли от салона и трехкомнатной квартиры с евроремонтом в «сталинке», которую муж записал на ее имя. И в дополнение – нежадный Шляхтин, считая себя в какой-то мере виновным, что приучил Валерию к безбедному существованию, регулярно пополнял ее личный счет в банке…

Валерия, отчитав горничную, собралась было выпить кофе, как ее отвлек звонок мобильного. Ей сообщили, что их со Шляхтиным дочь Вику, переростка с куриными мозгами, как называл ее добрый отец, вновь задержала милиция. Валерия, забыв про кофе, ринулась в спальню, на ходу лихорадочно соображая, как выкрутиться в этот раз. Шляхтин при последней выходке зарвавшегося чада пригрозил дело не спускать на тормозах, а принять меры. Что он имел в виду, Валерия поняла много позже, когда верная ее подруга, а по совместительству начальница службы безопасности фирмы Шляхтина Зинаида Друккер поведала ей о странных отлучках шефа на час-полтора в день раз в неделю. Без сопровождения и на стареньком «БМВ», хранимом с почестью в гараже как память о начале карьеры. Этот потрепанный на немецких дорогах автомобиль Шляхтин приобрел на первые заработанные доллары в девяносто втором году. Зинаида, будучи ответственной как за тело, врученное ей самим Шляхтиным, так и перед Валерией, проследила самолично за шефом и в полном недоумении доложила подруге, что ее муж, верно, съехал с катушек. Вот уже в течение месяца встречается в разных местах с дамой, назвать которую даже пожилой, что называется, язык не поворачивается. «На вид ей сто, а то и…» – произнесла она в задумчивости, осуждающе покачав головой, когда говорила о ней в первый раз. «Выясни, кто она!» – приказала Валерия, ощущая неясную тревогу. Зинаида рыла во всех направлениях, даже прибегнув к подслушиванию личной линии Шляхтина, но выяснила лишь одно: дама, очевидно, живет за городом. Зинаида сопроводила ее по трассе на Ульяновск километров сорок, а когда черный «Лексус» свернул на неприметную дорожку в лес, вынуждена была отстать. Дорожку перегораживал шлагбаум. Охранник на вопрос Зинаиды: «Что там?» – ответил лаконично: «Частные владения». Номер «Лексуса» пробить не удалось, в базе данных города его не было.