Елена Гордина - Точка кипения

Единственную ее любовь.

«Где он сейчас?» — подумала Соня и неожиданно для себя самой расплакалась.

Вот именно тогда, когда исчез из ее жизни Кирилл, опять и появился в ней Юра… У Сони, не было не каких сил сопротивляться его натиску. Она смотрела на все и всех сквозь черную пелену слез. Поэтому как-то быстро позволила Герасимову уговорить себя жить вместе.

Юрик к тому времени был уже три года как женат. Но это не имело значения.

«Потому, что я всю жизнь любил только тебя» — говорил он. И Соня ему поверила.

Утро наступило безрадостным, с какой стороны не взгляни. Соня совершенно не выспалась, под ногами постоянно путалась Ирка — сначала ей был нужен фен, затем лак для волос, а под конец она нечаянно опрокинула чашку с кофе на платье, в котором Соня собиралась пойти на работу. В результате всего этого кошмара Соня не успела помыть голову и пришлось надевать дурацкий парик, который ей совершенно не шел. Ярко рыжие волосы были подстрижены под каре и делали ее похожей на проститутку-интеллектуалку. Если такое конечно можно представить. Платье тоже было безнадежно испорчено, и Соня с вздохом достала из шкафа опостылевший строгий серый костюм. Но на нем не было пуговиц — она совершенно забыла, что сама их спорола, когда отдавала костюм в химчистку. Без сил Соня опустилась на тахту. В этот момент хлопнула входная дверь — веселая и как всегда элегантная Ирка выпорхнула на работу. Соня схватила тапку и со злостью кинула ей вслед. Красиво перевернувшись в воздухе, тапка полетела левее двери и сшибла вазу с сухими цветами, которая уже, наверное, лет сто стояла в прихожей. На звон разбившегося стекла из ванной выглянул Юра.

— Ты чего? — удивленно спросил он.

Соня отчаянно махнула рукой:

— Мне не в чем идти на работу!

— Надевай мой синий свитер. Он унисекс. — улыбнулся Юра, надевая ботинки. Неуклюже пытаясь спрятать за спиной, серую спортивную сумку, он явно нервничал.

Соня удивленно посмотрела на сумку:

— Это в прачечную, — быстро пояснил Юра, переложив ее из одной руки в другую. — Ну, я пошел. Вечером задержусь — хочу зайти к жене, поговорить о разводе.

Герасимов наклонился, чтобы поцеловать Соню.

— Ты знаешь, как я тебя люблю? Таких как ты женщин, больше нет на свете! Я сделаю тебя самой счастливой! — прошептал он, заглядывая в глаза. «Господи, ну зачем он так много говорит»-мысленно простонала Соня. Но вслух машинально ответила:

— Я тебя тоже люблю.

— Знаешь — вдруг решилась Соня — не пойду я сегодня на работу! Сейчас позвоню и скажу, что заболела.

— Что — то это на тебя не похоже — удивился Герасимов.

— Я действительно себя плохо чувствую. Совсем не выспалась из — за этой несчастной.

— Точно не пойдешь?

— Теперь уже точно. Все равно ведь опоздаю.

— Ну, тогда до вечера!

Еще раз хлопнула входная дверь. Наконец ушел Юра.

Оставшись одна, Соня вдруг отчетливо поняла, что ей меньше всего на свете хочется провести весь день дома, мучаясь терзавшими ее сердце вопросами.

Поэтому она начала быстро одеваться. Брюки, синий Юркин свитер, парик. Кстати, парик ей купил Кирилл на Новый год. Соня вспомнила, как она тогда обрадовалась, как они по очереди примеряли парик и крутились перед зеркалом. Под конец все закончилось веселой свалкой в спальне, которая плавно перетекла во … «Все, хватит …» — одернула себя Соня, но было уже поздно. Она, почему-то с пугающей отчетливостью помнила тот Новый год. Новый год вдвоем. Это был последний праздник, который они встретили вместе. Соня была тогда так счастлива, а потом начался кошмар…

Еще раз мотнула головой, пытаясь избавиться от прошлого, которое так некстати она воскресила сегодня.

Уже в прихожей, осторожно обходя разбитую вазу, которую она так и не успела убрать, Соня взглянула на себя в зеркало. «Господи, я даже накраситься не успела. Придется надеть темные очки. Накрашусь на работе». Надо было спешить, времени было в обрез.

Едва открыв входную дверь, Соня тут же налетела на Свету, соседку снизу.

— Соня, как хорошо, что ты еще дома — закричала она — мне нужна твоя помощь.

Соня обреченно остановилась на пороге своей квартиры. Значит, сегодня она точно опоздает.

— Говори, что надо, только очень быстро.

— Мне нужен твой серый костюм — выпалила Света — У меня сегодня собеседование, а надеть как всегда нечего. Дай, пожалуйста!

Она умоляюще посмотрела на Соню.

— Бери ради бога — Соня уже выбежала на площадку, когда поняла, что помощи как таковой от нее не требуется.

— Только у него пуговицы спороты, пришей и надевай. Дверь потом просто захлопнешь и все, — прокричала она уже с низу.

— Спасибо!! — и Света зашла в квартиру.

Соня выбежала из подъезда и налетела на мужчину, курившего прямо около двери. Тот внимательно посмотрел на молодую женщину с ярко рыжими волосами, которая его чуть не сбила с ног, и равнодушно отвернулся. «Не она!» — решил он.

А Соня, не оглядываясь, устремилась дальше. До трамвайной остановки было две дороги — одна по улице, а другая через стройку. Причем через стройку в два раза быстрее. И, несмотря на то, что стройка была заброшенная, на ней обитали бомжи и малопривлекательные личности, Соня постоянно бегала именно через нее. Впрочем, как почти все жители близь лежащих домов. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится»-думала Соня, проносясь мимо огромных труб, разбросанных по всей площадке. — «А ведь здесь и убить могут, и никто потом не найдет».

Но как она не спешила, трамвай, на котором она ездила на работу, уже ушел. Следующего пришлось бы ждать 20 минут, которых не было. Соня подбежала к одинокой машине припаркованной недалеко от автобусной остановки, расположенной как раз напротив трамвайной.

— Довезете? — с отчаянием спросила она, наклоняясь к водительскому окошку.

Дедок сидевший за рулем допотопного «Москвича» оценивающе оглядел Соню.

— Семьдесят рублей — наконец буркнул он.

Соня вздохнула и полезла в машину. Конечно семьдесят рублей — это настоящий грабеж, но спорить у нее уже не было не сил, ни времени.

Дедок довольно крякнул «Нашел дуру!» и тронулся с места.

Откинувшись на неудобном заднем сидении «Москвича» Соня неожиданно разозлилась на Юру. Ведь он видел, что она опаздывает, мог бы и подвезти. Сам то он добирался на работу на отцовской машине, которая стояла в гараже как раз в Сонином дворе.

«Интересно, он не догадался или ему просто наплевать?» размышляла Соня, уже совершенно забыв о том, что собиралась остаться дома. И тут же ей стало совестно. «Господи, он же ходит за тобой уже десять лет. Какие доказательства тебе еще нужны? Юра — добрый, хороший парень. Кстати он единственный до сих пор тебя любит. Несмотря ни на что. И вообще, что сделано — то сделано». Но, тем не менее, даже в этом внутреннем монологе чувствовалась какая-то фальшь. Ей было постоянно за него неловко — и за его блеклую внешность, и за манеру одеваться (Юра предпочитал спортивные брюки в любой ситуации и длинные бесформенные свитера, половину их которых давно пора было выбросить), а когда приходили гости и он начинал вдаваться в философию, в которой понимал как мартышка в апельсинах, Соня просто сгорала от стыда. Поэтому она старалась появляться с ним на людях как можно реже. Перестала сама ходить в гости и приглашать к себя. Исключением была Ирина, которая никогда не спрашивала разрешения прийти, а просто приходила. Впрочем, для этого и существуют настоящие друзья. И тем не менее Соня решила с ним жить вместе. «Почему?», в который раз спрашивала она себя. Но уже знала ответ. Потому, что он ее любит. Потому что она перед ним в долгу. Потому что из-за нее, вертихвостки, он один раз чуть не умер. Потому что она устала от безумных романов, и теперь хочется простого женского счастья. Соню передернуло — «простое женское счастье», господи, до чего глупо! Как будто счастье бывает женским или мужским. Счастье — это когда не надо себе доказывать, что ты счастлива. Это просто состояние души.