Мария Жукова-Гладкова - Большие девочки не плачут

– Мог. Но я опять же считаю, что дело в другом. Муж Лены был богатым человеком. Ходил он с телохранителями, за свою жизнь опасался и берег ее, в частности, поэтому к нему было трудно подослать профессионального киллера. После его смерти осталась недвижимость в Москве и совсем немного денег на счетах. Все остальное явно было переправлено за границу. Но куда? Это могла знать жена. А мог знать Василий Токлеус. Но мог и не знать и вытянуть Лену из тюрьмы с одной определенной целью – найти счета ее убитого мужа.

– Но если она не знает, где они?!

Костя пояснил, что существуют фирмы, занимающиеся поиском таких счетов за границей, а также доказательством родства (в тех случаях, когда это требуется). Основная деятельность таких фирм в нашей стране пришлась на девяностые годы, когда у нас много стреляли, а родственники потом даже отдаленно не представляли, где искать бабки. Эти компании действуют официально, это международные организации, в которых работают специалисты экстра-класса. Туда переманивают самых толковых юристов и финансистов, правда, далеко не все кристально честные европейцы желают там трудиться. Вероятно, имеет место небольшой шантаж, так как все люди не без греха, ну а потом начинают поступать огромные гонорары. В нашей стране с поиском юристов проблем вообще не возникло. У нас самые лучшие адвокаты давно были задействованы на противоположной от закона стороне и европейской принципиальностью не отличались. У таких фирм больше всего работы с русскими (начиная с девяностых годов), но также много латиноамериканских клиентов. Есть арабы. Но в любом случае с нашими работать проще и выгоднее.

– Но ведь Лена убила своего мужа, – напомнила я. – А раз она его убила, она не может за ним наследовать. Или международное право отличается от российского?

– А кто сообщал управляющим банков, что она зарезала мужа? Есть свидетельство о смерти. Есть свидетельство о браке. Одна фамилия. Плюс еще и ребенок на эту фамилию, и отчество у него соответствующее. Ты думаешь, что какой-нибудь швейцарский банк отправляет запрос в Россию, интересуясь, убивала наследница мужа или не убивала? К ним приходит представитель фирмы с международной репутацией, и управляющий швейцарского – или кипрского, или еще какого-то – банка про эту фирму знает, и, возможно, ее представители обратились к нему не в первый раз, потому что многие русские клиенты держат у него деньги. Он даже не будет пытаться скрыть информацию, если счет у него. У них такое не принято. И присвоение чужих счетов не принято. И еще он понимает, что может потерять других клиентов, если что-то сделает не так, а потом эта информация всплывет. А тут ему в качестве бонуса обещают, что клиенты будут и дальше размещать деньги в его банке. И будут рекомендовать его банк другим. Чего ему еще надо? Узнавать, не убивала ли наследница наследодателя? Запросы слать в Россию и лишиться русских клиентов?

– Но в таком случае Василий Токлеус мог обойтись без Лены и…

– Не мог. Наследники должны быть настоящие. За этим подобные фирмы следят строго. И в договоры прописываются огромные штрафные санкции. Ему нужна была именно Лена. Или ее ребенок. Но ребенок несовершеннолетний, а его мать опять же Лена.

– Но неужели она такая дура?! Неужели она не понимала и не понимает целей Василия?

– А кто ее знает? Ей в голову могло не прийти, что дело с убийством ее мужа подстроено. Может, с ней гипнотизер поработал. Потом Василий стал клясться в любви. Она беременна, в тюрьме, а тут богатый любовник ее не бросает. Потом организует побег. Потом подспудно подводит к мысли о наследстве. Говорит, что за посреднические услуги надо платить. И себе какой-то процент выторговывает. Или женится на ней. Или на Свиристелкиной Александре Петровне, на имя которой открывается счет, на который переводятся унаследованные богатства.

– Но если она сейчас Свиристелкина, как она унаследовала счета мужа?

– Значит, вначале действовали под старой фамилией.

– Но если она сидела в тюрьме, ее паспорт…

– За границей может хватить водительского удостоверения. Или ради такого дела сделали заграничный паспорт, в который наши умельцы поставили штамп о выезде из России. На самом деле из России она выезжала как Свиристелкина, а въехала под другой фамилией. Штамп о въезде в нужную страну – настоящий! Например, на Кипр. Сейчас при однократном въезде визу не вклеивают. Оформляют так называемую провизу – сама делаешь распечатку из Интернета. Ты не сдаешь паспорт в консульство. И у меня, например, при последнем въезде эту распечатку даже не спросили. Кризис! Им туристы нужны, а основной поток из России. Или у нас заплатили кому надо. Ты в какой стране живешь, Катя? Масса вариантов, причем таких, какие ни мне, ни тебе даже в голову не приходят. Русский внутренний паспорт в швейцарском и кипрском банке точно не спросят.

– Но как они все-таки сделали паспорт Свиристелкиной?

– Пока не знаю. Наши пытаются выяснить связь. Может, эта Лена какое-то время отсиживалась в Петербурге, в квартире, где был лежачий больной. Или в соседней. Но сейчас Новый год, потом длинные каникулы, из-за которых создается масса дополнительных проблем. Работать сложнее. Выяснят, конечно, но позже. Ладно, пошли вниз, к празднику готовиться. Как раз фотографии в фас и в профиль в компьютере посмотришь. Может, узнаешь подружку.

Финнам было уже не до Нового года. Я подумала, что мы с Костей, наверное, закупили мало водки и пива. Абдулла сидел за компьютером, как я поняла – работал. На экран были выведены какие-то чертежи.

– Уже думаю о проекте с Владимиром, – объявил он нам. – Расчеты провожу. Спа-центр будет отдельным зданием. Надо только выяснить местный высотный регламент. Может, сауну придется в подвале делать, раз он сауну хочет.

Абсолютно трезвый Абдулла презрительно посмотрел на ничего не соображающих финнов, которые только пучились на нас, как две рыбины. Периодически у рыбин открывались рты и из них вылетало по слову – почему-то русскому матерному. При взгляде на меня произносились три буквы, при взгляде на Костю – пять. К Абдулле не обращались. Я так и не поняла, они нам что-то предлагали? Или выражали свое отношение? Или им не понравилось, что я выбрала Костю и уединялась с ним наверху? Получить вразумительный ответ не представлялось возможным (ни на одном языке).

Я отправилась на кухню, Костя стал обсуждать с Абдуллой что-то строительное. Как я поняла, изучение мною снимков откладывалось. Но я не очень переживала по этому поводу. К тому времени, как я собралась накрывать на стол в гостиной, финны от нас отсоединились – в смысле, были препровождены Костей и Абдуллой в освобожденную мною спальню, где прекрасно улеглись на одну постель. Я перетащила свои вещи к Косте.