Ирина Субач - Разбитые грёзы

Для начала нужно не бежать. Выйти и с полной уверенностью пойти по коридору, будто так и нужно.

Я шагнула за дверь и идеально выверенной походкой двинулась в противоположном направлении от доктора.

Разумеется она меня увидела, но ее неуверенное:

– Эй, мисс! – донесшееся вслед, только убедило, что я все делаю правильно.

Я завернула за первый же угол и только там бросилась бежать туда, где вероятнее всего был выход наружу.

– Мисс! – донеслось ещё раз, а после раздался визг и просьбы о помощи, когда врач, судя по всему, достигла кабинета с лежащей на полу Тамми.

Ее крик придал мне ускорения, я буквально летела по зданию, пока не уткнулась в запертую дверь с амбарным замком.

Скрываться больше не было смысла, я отстрелила одну из дужек петель, и эхо разлетелось по коридорам. Где-то снаружи, откликаясь, взвыли собаки, им вторила перепуганная малышка!

Я выскочила на улицу, осмотрелась по сторонам и поняла, что оказалась с другой стороны здания. Не там, где стояла машина с Артуром и Лизой, и обежать его по кругу я просто не успею, меня поймают раньше. В поисках хоть какого-то спасения взгляд выцепил дыру в некогда высоком заборе. Она была похожа на след от бомбы, а главное была достаточно большой, чтобы я могла пролезть. За ней простирался лес: темный и непролазный.

– Держись, кроха, – непонятно кого больше успокаивая, себя или малышку, пробормотала я. – Катерина сбежала, и мы сможем.

– За печ-кою… по-ет… свер-чок… – дыхание сбивалось и каждое слово давалось с трудом. – Не плачь, уго-мо-нись, дру-жок. Глянь, за ок-ном… мо-роз-ная. Свет-лая ноч-ка… звез-дная… Я снова упала и поднялась.

– Что ж, если нету… хлебу-шка…

Песня подгоняла меня, как труба солдата во время боя.

– Глянь-ка на чис-то не-буш-ко… Ви-дишь, си-я-ют звез-до-чки… – голос хрипел и срывался. – Ме-сяц… плы-вет на ло-до-чке…. Слова всхлипами боли слетали с губ, но я ковыляла дальше, спешила, сама не знаю куда, цепляла ветки и проламывалась сквозь сучья. Изредка приваливалась спиной к деревьям, чтобы хоть на мгновение обрести опору. В обуви было полно воды, а одежда давно намокла от снега, но холода я уже не чувствовала.

Я могла лишь продолжать прижимать ребенка теснее, чтобы она не мерзла.

Она сейчас самое главное.

Впереди забрезжил свет, похожий на отблески фар.

Дорога!

Я не знала, есть ли там спасение, но и повернуть назад не могла. Позади точно не было будущего.

Из последних сил я рванула навстречу призрачному шансу, подволакивая негнущуюся ногу, и лишь усилием воли заставляя себя не орать от боли при нажиме на нее.

Все, что у меня сейчас осталось – это колыбельная, за которую я цеплялась, как за гимн надежде, и малышка на руках.

Лес кончился. Грунтовая дорога длинной, размытой колеей, уходила вдаль. Вот только куда бежать теперь?

Взгляд метался в поисках хоть какого-то шанса на спасение. Где же тот чертов свет, который я видела?

Фары зажглись неожиданно, слепя яркими лучами прямо в глаза. Я зажмурилась и не смогла даже прикрыться руками, иначе бы точно выпустила из них кроху.

Взревел двигатель. Так знакомо, что сердце на миг пропустило удар. Шины зашуршали о мелкие камни грунтовки, и раздался звук тормозов, когда черный олд-ройс затормозил в двух шагах от меня.

Сакс – мой спаситель и враг, волей судьбы оказавшийся по одну сторону баррикад. Моя больная галлюцинация.

Боковая дверь распахнулась рывком.

Деймон выглядел напряженно и собранно, он внимательно вглядывался в темноту простирающегося за мной леса, так же, как и я, слышал лай собак и голоса людей.

– Чего же ты ждешь, Ло? Садись! – крикнул он, торопя меня, и, едва я взобралась на сиденье, ударил по газам.

Время словно замерло на целую вечность, будто кто-то могущественный заморозил его, пока я смотрела на живого… настоящего Деймона.

– Ты жив… – выдохнула я, борясь с идиотским желанием потрогать его прямо сейчас.

– Не официально.

/Лорейн/

– Но я ведь видела… – в груди пылал огненный ураган из смеси совершенно противоречивых эмоций: неверия в происходящее, радости спасения, и… щемящего чувства наполненности в душе от воскрешения ее умершей половины. – Все видели тебя мертвым! Кранмерд с трибуны торжествовал. Он даже объявил, что пульса не было. Фредерик не стал бы тебя прикрывать!

– Он и не прикрывал, – Деймон притормозил у съезда на основное шоссе и вопросительно взглянул на меня. – Куда дальше? И где Артур с Лизой?

При упоминании имён родителей малышка, до этого притихшая, оживилась и вновь принялась хныкать.

– Тише, милая, – прошептала я ей, и обращаясь уже к Дею, произнесла: – Я не знаю, но очень надеюсь, что они выбрались. Должны были выбраться!

При мысли, что Лизу и Арта вновь могли схватить, сердце резануло пополам. Я больше не выдержу этого порочного круга! Пусть хоть один раз Франц поверит в меня и сделает так, как я просила.

Я ведь вытащила малышку из лап подонков. Все. Конец. Осталось только счастливое воссоединение будущей семьи, и моя роль в этой истории будет выполнена.

– Мы не можем ждать их здесь, – поторопил Сакс. – Но есть вариант отправиться к Картеру…

– Как ты вообще нас нашел? – перебила я. – Откуда узнал, где нас искать и как, черт возьми, выжил?

– Значит, к Картеру, – сам за меня ответил Дей и вырулил на широкую дорогу. – Начать наверное стоит с того, что из библиотеки я вышел за тобой ровно через десять минут. Меня спасли очки, – он коснулся тонкой оправы. – Определитель оружия. Я заметил снайпера за несколько секунд до выстрела. Думаю, за мной или за тобой следили, иначе подобной готовности не объяснить.

Я завороженно смотрела на мужчину, который сейчас вел машину и с удивительно собранным лицом рассказывал подробности “своей” смерти:

– Тебе повезло, что ты вышла первой. Они приберегли выстрел для меня, но я успел предпринять меры. Все считали трость оружием, но на деле это хитрый медицинский артефакт, способный в экстренном случае останавливать все процессы в организме. Выглядит, как смерть. Оно и было смертью. Пулю я остановить был не в силах.

Мой взгляд скользнул ниже от лица и остановился на груди. Разумеется, под рубашкой и жилетом ничего не было видно, но только сейчас я вдруг отчётливо поняла, что лицо Сакса не сосредоточенное, а напряженное, от едва сдерживаемой боли. Плотно сцепленные зубы и экономная речь.

– Из морга меня выкрал Ричард. Он же вывел из стазиса, заранее найдя какую-то не очень опытную девчонку-целительницу, – продолжал он. – Не все из Бюро перешли на сторону Крастора, многие остались верны мне и даже автомобиль вывезли из гаража. Вот и целительница, как выяснилось, раньше работала в научном отделе. Она вытащила пулю из груди, а после сумела заново запустить сердце. На большее у нее просто не хватило сил. У меня впрочем тоже. Что сумел, то заживил. Увы, я не настолько силен, как мой настоящий отец.