Лорен Кейт - Падшие

– С рассветом!

– Я вся в предвкушении, – слащаво откликнулась Молли, нагибаясь, чтобы подобрать тарелку с котлетой, соскользнувшую с подноса, секунду поводила ею над головой Люс и перевернула вверх дном, так что еда вывалилась той на волосы. Девушка вслушалась в хлюпающий звук собственного унижения, когда весь «Меч и Крест» обрел возможность полюбоваться на новенькую, покрытую мясным месивом.

– Бесценно, – восхитилась Молли, доставая из заднего кармана черных джинсов крохотную серебристую фотокамеру. – Скажи: «мя-асо», – пропела она, отщелкав несколько снимков. – Это будет прекрасно смотреться в моем блоге.

– Стильная шляпка, – глумливо выкрикнул кто-то с другого конца кафетерия.

Люс с трепетом перевела взгляд на Дэниела, молясь о том, чтобы он каким-то чудом пропустил всю эту сцену. Но нет. Он тряс головой. И выглядел раздраженным.

Вплоть до этого мгновения она полагала, что существует шанс выстоять и просто стряхнуть с себя это происшествие. В буквальном смысле. Однако реакция Дэниела… Да, она все-таки заставила ее сломаться.

Люс не расплачется перед кем-либо из этих омерзительных людей. Она судорожно сглотнула, поднялась на ноги и сбежала. Бросилась к ближайшей двери, мечтая о прохладном воздухе.

Едва оказавшись снаружи, она попала во влажную духоту южного сентября. Небо казалось бесцветным, настолько тусклым и серовато-бурым, что даже трудно было угадать солнце. Она замедлила шаг, однако успела добраться до самого края автостоянки, прежде чем остановиться окончательно.

Ей так хотелось увидеть свою потрепанную старую машину, утонуть в истертой обивке сиденья, завести мотор, врубить стерео и умчаться к черту из этого места. А пока она стояла на горячем черном асфальте, и в ней крепло осознание того, что она застряла здесь, и пара высоких металлических ворот отделяет ее от внешнего мира за пределами «Меча и Креста». Кроме того, даже если бы и удалось выбраться, податься некуда.

Подкатившая к горлу тошнота подсказала все, что нужно знать. Она прибыла на конечную станцию, и дела обстоят довольно скверно.

Это оказалось столь же гнетущим, сколь и верным. Все, что у нее осталось, – это «Меч и Крест».

Люс спрятала лицо в ладонях, понимая, что необходимо вернуться. Когда она подняла голову, следы на руках напомнили о том, что она по-прежнему испачкана чужим обедом. Фу. Первая остановка – ближайшая уборная.

Вернувшись, Люс нырнула в дамскую комнату, едва приоткрылась дверь. На ее фоне Габби, просочившаяся следом, выглядела еще более белокурой и безупречной.

– Ой, прости, милая, – спохватилась та.

Ее голосок с южным акцентом звучал ласково, но лицо при виде Люс исказилось.

– О, боже, ты выглядишь просто ужасно. Что случилось?

Что случилось? Можно подумать, весть о происшествии еще не облетела всю школу. Скорее всего, девица включила «дурочку», чтобы Люс пережила заново унизительную сцену.

– Подожди пять минут, – отозвалась она несколько резче, чем намеревалась. – Уверена, сплетни тут распространяются словно чума.

– Не хочешь воспользоваться моими запасами? – предложила Габби, протягивая бледно-голубую косметичку. – Ты себя еще не видела, но вот-вот…

– Спасибо, нет, – перебила Люс, скрываясь в уборной.

Не глядя на себя в зеркало, она открыла кран. Плеснула себе в лицо холодной водой и наконец перестала сдерживаться. Со слезами на глазах нажала на дозатор и попыталась с помощью дешевого розового мыла для рук оттереть мясо. Правда, оставались еще волосы. Да и одежда некогда выглядела и пахла определенно лучше. И дело даже не в том, чтобы произвести благоприятное первое впечатление.

Дверь уборной приоткрылась. Она вжалась в стену, словно животное, попавшее в ловушку. Вошла незнакомка. Люс напряглась в ожидании худшего.

Вошедшая девушка оказалась коренастой и приземистой, что подчеркивалось противоестественным количеством слоев одежды. Широкое лицо обрамляли вьющиеся каштановые волосы, ярко-фиолетовые очки дрогнули, когда она шмыгнула носом. Выглядела она довольно непритязательно, правда, внешность бывает обманчивой. Руки она держала за спиной, что не внушало доверия после событий сегодняшнего дня…

– Знаешь ли, тут не положено находиться без пропуска, – сообщила девушка.

Ее ровный тон производил впечатление делового.

– Знаю.

Взгляд незнакомки подтвердил подозрения Люс. В этом месте совершенно невозможно урвать передышку, она приготовилась было обреченно вздохнуть.

– Я просто…

– Шучу, – рассмеялась девушка, закатывая глаза и принимая более непринужденную позу. – Я утащила для тебя шампунь из раздевалки, – добавила она, доставая из-за спины пару пластиковых бутылочек с шампунем и кондиционером для волос и подтаскивая ближе потрепанный складной стул. – Ну же, давай-ка тебя почистим. Садись сюда.

Полухныканье-полусмех сорвался с губ Люс. Раньше такого не случалось. Она предположила, что это вздох облегчения. Девушка действительно оказалась к ней добра по меркам обычных людей, а не по меркам исправительной школы! Без всяких видимых причин. Потрясение для Люс оказалось почти невыносимым.

– Спасибо? – ухитрилась выговорить она, по-прежнему слегка настороженная.

– О, и, пожалуй, тебе стоит переодеться.

Она опустила глаза на собственный черный свитер и стащила его через голову, обнаружив под ним еще один, точно такой же.

– Что такое? – спросила она, заметив удивление на лице Люс. – У меня пошаливает иммунитет. Приходится носить многослойную одежду.

– А как ты обойдешься без этого? – заставила себя спросить Люс, хотя сейчас была готова почти на что угодно, только бы выбраться из облепившего ее мясного покрова.

– Разумеется, обойдусь, – отмахнулась девушка. – У меня под этим надето еще три. И еще пара лежит в шкафчике. На здоровье. Больно смотреть на вегетарианку, покрытую мясом. Мне тебя жаль.

Люс удивилась, откуда незнакомка знает о ее кулинарных предпочтениях, однако куда более важным показалось другое.

– М-м, почему ты так заботлива?

Девушка рассмеялась, вздохнула, покачала головой.

– Не всякий в «Мече и Кресте» мерзавец или кретин.

– Что?

– «Меч и Крест». Мерзавцы и Кретины. Среди городских бытует это прозвище школы. Не слишком-то остроумно, не правда ли? Не стану оскорблять твой слух более грубыми вариантами, до которых они додумались.

Люс рассмеялась.

– Я просто имела в виду, что не все здесь полные уроды.

– Всего лишь большинство? – уточнила Люс, удрученная тем, что уже рассуждает настолько недоброжелательно.

Утро выдалось долгим, ей уже через многое пришлось пройти, а эта девушка, возможно, не осудит за некоторую грубость.

К ее удивлению, незнакомка улыбнулась.