Владимир Колычев - Правильная девчонка

Юра с трудом забрался на водительское сиденье. Ключ торчал в замке зажигания, он провернул его и не понял, то ли стартер под капотом крутанулся, то ли самого от озноба колотнуло. А его трясло, но и двигатель работал. Датчик топлива показывал четверть бака. Не так уж и много для прожорливого движка.

А в «Шишиге» несколько полных канистр с бензином. Да и в баке там кое-что есть. Надо забрать с собой все топливо, которое есть. Да и съестной запас лишним в дальнем пути не будет. А еще где-то в «газике» должна быть аптечка, а там не только бинты, но и лекарства, шприцы. Неплохо было бы проколоть себя антибиотиками.

Юра слишком резво вышел из машины. Ощущение было такое, как будто он провалился в жидкое болото. Но нет, он лежал на сухой земле. Просто ноги отказывались держать такое же ослабшее тело. И где-то бродят волки. А оружие осталось в машине. Юра встревоженно огляделся — нет, спокойно все.

Он кое-как поднялся, опираясь на относительно здоровую ногу, открыл дверь, снял с заднего сиденья автомат. Патронов там с гулькин пук, но в кузове грузовика есть несколько снаряженных магазинов. К одному-единственному в бригаде автомату. Который доверили Юре как бывшему спецназовцу. Но есть ружья и пистолет, из которого Морячок уложил Сторожка. Много чего можно найти, если забраться в кузов. Но как это сделать в состоянии полного нестояния?

Юра добрался до грузовика, с трудом откинул задний борт. Сел на землю, чтобы набраться сил, но его потянуло в сон, из которого он мог уже не выйти. Сознание само по себе выхватило из памяти сюжет с бароном Мюнхгаузеном, в котором он вытаскивал себя из болота за волосы. Что-то подобное смог сотворить с собой и Юра. С неимоверным трудом он забрался в кузов грузовика. И понял, что обратно он уже не спустится. Или он вернет себя из небытия здесь и сейчас, или умрет на радость злым духам.

Юра нашел рюкзак Лимона, вынул оттуда небольшой матерчатый мешок с бинтами и лекарствами.

Джинсы он снял через дикую боль. Штанины прилипли к ранам, и ткань пришлось отрывать с мясом. У него появилась возможность обработать раны, но боль отключила сознание.

В себя он пришел в сумерках. То ли вечер успел наступить, то ли ненастье надвинулось. Брезент над кузовом шумно трепетал под натиском ветра. Да и в кунг задувало. Похоже, надвигался или уже даже начался ураган. А ветер холодный.

Он кое-как снял повязку со ступни, содрал окровавленный носок. Обработал рану, наложил новую повязку. К этому времени сумерки за бортом сгустились, ветер усилился. И хлынул дождь, капли били по брезенту с такой силой, как будто кто-то палками по кузову барабанил.

Юра обработал рваные раны. Надо было бы сшить края, но кровь остановилась и без этого. И заживет все как на собаке. Если антибиотики успеют помочь.

Юра сделал себе укол, перебинтовал раны. В рюкзаке у него лежали относительно чистые треники, но дотянуться до них он не смог. Лег, вытянул руку и отключился под перестук ливня.

Очнулся он в кромешной темноте, под шум дождя. Его колотило от холода, но, похоже, виной тому было внешнее воздействие. Внутренний озноб, похоже, отступил. Зато разболелись ноги.

Юра нащупал рюкзак, вынул треники, свитер, нашел теплый спальник, забрался в него. И только тогда подумал о том, что неплохо было бы сделать себе обез-боливающий укол. Там, в аптечке, кажется, был промедол. Но не было уже сил шевелиться. Да и слабость брала свое. Он чувствовал, что боль не помешает ему заснуть. Или просто отключиться…

Погружаясь в сон, он вспомнил о деньгах, которые лежали где-то под охапкой прелого наста. Там целое состояние, мечта охотника за удачей, в число которых он вступил в прошлом году. Он никого не обкрадывал, не убивал ради добычи. А Морячка застрелил, чтобы выжить. Нет больше никого, кто мог предъявить права на эти деньги, так почему бы не забрать их себе?

Он вернется в Урядновск с очень солидной компенсацией за вычеркнутые из жизни три года. И начнет новую жизнь. И плевать на всех, кто ему должен. В том числе и на Вику… Она предала его, и нет ей прощения. Не зря же он сжигал ее письма. После прочтения.

Нет, он начнет новую жизнь без Вики. И со временем поднимется на более высокий уровень, чем Родик. Пусть она искусает себе локти… А Родика он растопчет. С высоты этого своего положения.

Юра погружался в парализующий сон, а дождь продолжал стучать по крыше. Вся тайга промокла. А рюкзак с деньгами, возможно, лежит в луже. А деньги не любят воду, они от нее портятся…

Юра напряг мышцы, пытаясь привести тело в движение, но не нашел в себе сил выбраться из мешка. И успокоился. Хрен с ними, с деньгами. Сейчас для него главное — выжить.

Спальню собрали за сутки. Мастера работали днем и ночью. Но торопился не Родион, коней гнала Альбина. И он понимал почему. Видно, ей уже пообещали новую жизнь в новом доме. Ну да, Родион пообещал отцу стать образцовым семьянином.

Но ведь не станет. И зря Альбина надеется. Не любит он ее. Даже если она вдруг похудеет и станет стройной, как тростинка, все равно не полюбит. Дело не в комплекции, дело в настройках собственной души.

Образцовым семьянином он мог бы стать с Викой… Наверное… Во всяком случае душа к ней лежит. И стрелка компаса на нее показывает. А на Альбину эта же стрелка падает. И как ему быть?

— Ну, как! — Она обвела рукой спальню.

— Даже лучше, чем на картинке, — кивнул Родион.

Мебель сама по себе превосходная и расставлена удачно. На стенах уже висят семейные фотографии в стильных рамках. Статуэтки, цветы в красивых вазах, торшеры — все, как говорится, в цвет. И только в одном дисгармония.

— А почему покрывало зеленого цвета?

— Ну-у… — загадочно улыбнулась Альбина.

Кровать была застелена покрывалом такого же цвета, как сукно на бильярдном столе, с которого они когда-то начали свое вхождение в супружескую жизнь. Может, с этого же цвета они начнут и новый этап в этой своей жизни. Или Альбина просто хочет оживить воспоминания?

— Предлагаешь сыграть в бильярд?

— Ну, если ты прихватил свой персональный кий.

— Давай не будем говорить о лузах, — усмехнулся Родион.

И легонько толкнул Альбину в грудь. Она все поняла, сначала села, потом легла. Говорить с ней не хотелось, да и сама игра не вдохновляла. Но если есть чем забить шар, то почему бы не ударить разок?..

Раны болят, но терпимо. И желудок заработал как надо, во всяком случае, галету он переварил с удовольствием. Жизненные силы еще не восстановились, но уже вернулись в строй. Можно выходить на марш. Но как? Дождь льет беспрерывно уже третьи сутки, дорогу залило водой. И поляна, усеянная человечьими останками, превратилась в огромную лужу. Юра проснулся утром, увидел такую картину и обомлел. А дождь все лил, и вода прибывала. Надо выбираться, пока машины не поплыли.