Ольга Готина - На краю

— Вот, тут есть что-то, не так далеко. Но время займет. Я схожу и все улажу. И потом придумаю, что сказать Инге.

— Нет, — отрезал Игнат, забирая карту, — я пойду. Я лучше тебя знаю местность вокруг школы, я учился здесь, и сделаю все быстрее.

Я свернулась калачиком на кровати, позволив себе разрыдаться в голос.

— И я совсем не умею успокаивать женщин, чем тебе приходилось заниматься однозначно, — обеспокоенный голос Игната.

— Что, — удивился Андрей, — боишься женских слез?

— Сейчас не время для твоих шуточек, — холодно заметил Игнат, — ее нужно успокоить, Инга может услышать, она…

— Да, да, бьется в истерике. Не разглагольствуй, иди.

Секундное молчание и слова:

— Не заставляй меня пожалеть, что я доверил ее тебе.

Где-то на периферии сознания я слышала, как хлопнула входная дверь.

Я со свистом втянула в себя воздух, продолжая всхлипывать.

Сильные руки властно подхватили меня, я вздрогнула, вздернув подбородок и встретившись глазами с Андреем.

Парень отнес меня в ванную и поставил на ноги. Я испуганно покосилась на него.

— Не смотри на меня, как не последнего подонка, — спокойно попросил он.

Он протянул свои руки ко мне, и я резко отдернулась, испугавшись его намерений.

— Успокойся, — потребовал парень, хватая меня за руку и притягивая к себе. Его руки спокойно начали расстегивать молнию платья, от которого уже мало что осталось.

Я уперлась в его грудь, рыдая все громче и не веря в то, что происходит.

— Лена, успокойся, одежда вся в крови. — процедил он, удерживая вертящуюся меня, но уже бессильную оказать достойный отпор. Его слова не сразу дошли до меня. Одежда в крови, в крови Игоря. Я сама начала стягивать с себя платье, желая как можно быстрее отбросить его от себя. Но оставшись без платья, я оказалась практически голой, на мне остались только трусики, мои руки потянулись к груди, закрывая ее.

— Котенок, — тихо заметил Андрей, потянувшись к душу, — поверь, секс это последнее, о чем я сейчас думаю.

Меня трясло уже крупной дрожью, слезы все так же текли из глаз, но кричать я перестала, немного придя в себя.

— Справишься сама? — с сомнением спросил парень, сделав воду теплой.

Я посмотрела на теплую воду и протянула руку.

— Наверное… — я решила взобраться в ванную, продолжая пытаться прикрыть себя.

Андрей собрался уйти, но видимо уже в дверях увидел, как я потерпела неудачу на своих дрожащих ногах и с непослушными руками. Все так же молча, он вернулся и помог забраться в душ. Затем стянул свою футболку, скинул ботинки и забрался следом.

Вода была чуть теплой, но падая на мою ледяную кожу, казалась обжигающей, я задрожала еще сильнее.

— Что ты… делаешь… — мой голос плохо слушался меня.

— Помогаю, — тихо ответил Андрей, беря с бортика ванной гель для душа. Я стояла к нему спиной, парень выдавил гель для душа на свои руки, а затем положил их на мою спину и начал намыливать. Его руки скользнули по моим рукам, я опустила их вниз, переставая стесняться. Я расслабилась в руках Андрей, поверив, что он ничего мне не сделает, и мысли о произошедшим затмевали сейчас все остальные эмоции. Всякое стеснение полностью ушло. Его руки нежно скользили по моему телу, помогая смыть кровь, к которой сама я с трудом могла прикоснуться.

— Котенок, помогай мне, — тихо сказал парень, — иначе мне придется отмывать и твою грудь тоже, — голос парня дрогнул.

Я послушно подняла руки, он выдави мне в них немного геля и я начала водить ими по телу. Вода постепенно смывала всю кровь.

— Господи, — Андрей бережно касался моей спины, — ты вся в синяках и ссадинах.

Я поняла, что стояла уже вся чистая, но почему-то кровь все равно стекала вниз вместе с водой. Я посмотрела на свои ладони. Глубокий порез от стекла, которым я полоснула Игоря, сочится кровью. Меня затошнило.

— Я… я хочу отсюда выбраться, — простонала я.

— Хорошо, — Андрей неожиданно подхватил меня на руки и вылез из ванной. Мои ноги коснулись пола, — я найду что-нибудь для тебя.

Парень выскользнул из ванной. Я увидела свое отражение в зеркале. Из красных глаз уже не текли слезы, мои зрачки были расширенны и глаза казались неестественно черными. На щеке был синяк, наливающийся кровью, я подняла руки и коснулась красной шеи.

Андрей вернулся в ванную, в его руках была рубашка, он помог мне просунуть в нее дрожащие руки и сам застегнул пуговицы, потому что я с этим вряд ли справилась бы.

— Он убил ее. Из-за меня, — я почувствовала, что меня начинает мутить еще сильнее.

— Кого? Боже… он душил тебя? — руки Андрея коснулись моей шеи.

— Он убил Полину… — прошептала я, — сказал, чтобы она мне не угрожала, и мы были вместе… Он сошел с ума. Он кинулся на меня… Он убил Полину.

— Да. Да котенок. Я понял, — в голосе Андрея сквозило беспокойство.

Тошнота подступила плотнее, и я кинулась к унитазу, склонившись над ним. Мой желудок сжался, выплескивая все наружу. Я почувствовала, как Андрей убрал мои волосы. Когда тошнота отступила, он помог мне подняться и умыться. Я прополоскала рот и выпрямилась. Я снова взглянула на себя в зеркало и почувствовала, как слезы снова подступают к глазам.

— Нам нужно обработать твои раны, — в голосе Андрея снова было беспокойство, и я увидела, что оставила на кафеле белоснежной раковины кровь.

Я позволила ему увести меня в комнату и посадить на кровать. Только сейчас я заметила, что он промок насквозь, его джинсы прилипали к телу, с волос капала вода.

— Я быстро, — бросил мне парень и, развернувшись, выскользнул за дверь.

Он и вправду отсутствовал не так уж долго, но за это время я снова успела погрузиться в воспоминания, отчего по щекам заструились обжигающие слезы.

Он вернулся в других, сухих джинсах и с какой-то коробкой.

Быстро и умело стал обрабатывать мои раны, уделив особенное внимание глубокому порезу на ладони и накладывая на него бинты. Воцарилась гнетущая тишина.

— Котенок, можешь встать, развернуться и на пару минут снять рубашку… я обработаю твою спину.

Я послушно встала и, расстегнув рубашку, спустила ее с плеч.

— Не молчи, — попросил он, — скажи что-нибудь.

Андрей натянул рубашку обратно и развернул меня к себе, помогая застегнуть пуговицы.

Я непонимающе посмотрела на него. Чего он хочет?

— Лена, поговори со мной, честное слово, если бы ты продолжала реветь и биться в истерике, это было бы для меня куда менее… пугающе.

Я поняла, что уже достаточно долго просто молчала. Андрей провел рукой по моей забинтованной ладони, проверяя, не выступила ли кровь. Я зашипела, от прикосновения разбередившего руку.

— Шипение уже что-то, котенок, а помурлыкать или мяукнуть можешь?

— Ты издеваешься?

— О, есть контакт.