Кристен Эшли - Загадочный мужчина (ЛП)

Ланч.

Я развернулась в кресле и подняла глаза на Хока, стоящего передо мной, открывающего бумажный коричневый пакет.

Я не в состоянии была, что-либо сказать, поскольку была слишком ошарашена, неоднократно мечтая о таком. Я говорю именно об этом, что мечтала о таком моменте, в который попала сейчас.

Ладно, не о тайской еде, конечно, но много раз я мечтала, как разворачивались бы события, если бы мой загадочный мужчина показался мне в свете дня. Например, подкрался бы ко мне тихо, пока я мыла посуду на кухне и обнял бы меня, прижимая крепко к себе. Или же пока я была в душе, он бы присоединился ко мне.

Или пока я работала, он подкрался бы ко мне и поцеловал в шею.

Именно, так как мне нравилось, именно в том месте, где мне нравилось.

И сейчас он подкрался ко мне и поцеловал меня в шею.

Именно в том месте, где мне нравилось и как мне нравилось.

И выглядело это намного лучше, чем мечта, совсем не потому, что лапша J’s Noodles была приятным дополнением, а потому что это произошло на самом деле.

Черт.

Пока я пыталась привести себя в чувство, он доставал еду из пакета. Он снял с картонного стаканчика с супом крышку, вынул другой контейнер с лапшой, именно это я всегда и брала на вынос у J’s Noodles. Дальше он вытащил палочки, покрытые бумагой, и достал еще один контейнер, видно для себя. Опустив пустой полиэтиленовый пакет на пол, он стал рыться в другом — с уже знакомым мне красно-оранжевым с зеленым логотипом. Достав воду в бутылках, я поняла, что это для него, передо мной же он поставил банку диетической содовой со вкусом винограда.

Я посмотрела на банку, потом перевела на него взгляд.

— Что? Ты следил за мной? — спросила я.

— Иногда, — ответил он и я поняла, что прищурилась. — Иногда мои парни присматривали.

Он отвернулся и направился к моему дивану, поставив бутылки с водой на столик, опустился на него и открыл свой контейнер с едой.

— Наверное, в твоей базе имеется на меня большой, толстый файл? — спросила я, срывая бумагу с палочек, беря в руки стаканчик с супом.

— Неа, — ответил он, — они докладывают устно. «Она пошла к J’s Noodles, купила суп и лапшу и 7-Eleven диетическую соду с виноградом». Подобная хрень.

Нереально.

— Почему? — спросила я.

— Почему?! — повторил он.

— Почему ты и твои ребята следят за мной?

— Детка, — ответил он, опуская палочки в лапшу, словно я его ни о чем не спрашивала, и его парни не следили за мной, и не отчитывались в том, что я предпочитаю есть и пить, словно они не вторгались в мою личную жизнь без моего ведома. Затем мой взгляд упал на его еду, которая была всего лишь лапшой, я имею ввиду, лапшой с овощами. Без соуса. Без кешью. Без арахисовой крошки. Без сочных креветок. Ничего из вкусных добавок. Обычная лапша и овощи.

Я вспомнила, как впервые увидела его в ресторане. Тогда он ел стейк, печеный картофель и тушеные овощи. Я также вспомнила, хотя и была немного пьяно, что отметила про себя, что на картофеле тоже ничего не было — не сметаны, не кусочков бекона, не сыра. Даже не была масла.

— Что ты ешь? — спросила я.

— Лапшу с овощами, — ответил он, поднимая палочки ко рту, хотя это и так было очевидно.

— Одну лапшу с овощами?

Прожевав, он ответил:

— Ага, — кладя в рот уже больше лапши.

— Без соуса? — продолжила я.

Прожевав и проглотив, он сказал:

— Детка, если бы я ел как ты, я бы отрастил себе пузо. А при моей работе, я не могу позволить себе иметь пузо.

Я ощутила, как у меня подскочило артериальное давление.

— Ты хочешь сказать, что я толстая?

Ямочки у него на щеках, представляющие для меня опасть, внезапно пропали, и палочки замерли на полпути ко рту с лапшой и овощами.

— Душистый горошек, как ты ешь, означает, что у тебя имеются сиськи и задница. Это хорошо, поскольку я люблю сиськи и задницу. Но плохо, потому что Тэку и Лоусону тоже, также как и мне они также сильно нравятся, — он засунул лапшу с овощами в рот и произнес с набитым ртом:

— Тэку даже больше.

Вот черт.

— Мне необходимо сосредоточиться на работе, — объявила я.

Он вытянул свои длинные ноги, положив нога на ногу на уровне щиколоток, показывая всем своим видом, что планирует задержаться здесь на какое-то время, и ответил:

— Тогда сосредоточься.

Я зыркнула на него. С одной стороны, он хорошо смотрелся в моем кабинете, но с другой стороны, это было совсем не хорошо. Я с Трейси покрасила стены в белый цвет, но в магазине я отрыла оранжевый, добавив немного в краску, чем предала белому теплоту. Мой рабочий стол был длинным, белым, гладким, узким, как девушка, показывающая свое наготу. Мои полки были белые и такими же девчачьими. Узкие, квадратные столики по бокам дивана были тоже такими же белыми и девичьими. Диван был мягким с оранжево-розовыми и зеленовато-желтыми, светло-синими наброшенными подушками. Я декорировала ночники, переплетя абажуры кружевом, что делало свет более приглушенным. Здесь явно не было ПЕРЕБОРА девчачьего — розового и оборочек, но это пространство было определенно женское.

Сидя на моем диване, Хок выглядел, как вторгшийся завоеватель, наслаждающийся едой, пытающийся набраться сил перед тем как начнет насиловать и грабить. Кроме того, он не стал бы насиловать, потому что все женское население города выстроиться к нему в очередь.

Черт.

Я развернулась к своему столу и понюхала суп, почувствовав запах лимонной травы. Ням-ням. Я покрутила палочками и сделала глоток.

И спросила у Хока, продолжая смотреть на свой экран:

— А как твое настоящее имя?

— Кейб Дельгадо.

Без запинки ответил он, и я невольно в удивлении повернула к нему голову.

— Кейб Дельгадо?

Он продолжал поглощать лапшу, поэтому не ответил.

— Что это за имя такое Кейб? — спросила я.

Проглотив, он накрутил на палочки еще больше лапши, пробормотав:

— Кто бы черт побери знал? Сумасбродство ма.

Его Ма была сумасбродной.

Интересно.

— Дельгадо это же мексиканская фамилия? —продолжила я допрос.

— Пуэрто-риканская, — ответил он без колебаний.

— Ты из Пуэрто-Рико?

— Посмотри на меня, детка, я однозначно не чистокровный скандинав.

Нет, он определенно не смахивал на скандинава.

— Ты родился в Пуэрто-Рико?

— Неа, в Денвере.

Замечательный уроженец Денвера, настоящий парадокс.

С другой стороны, я здесь не родилась. Папа переехал с Мередит, Джинджер и со мной в Денвер из Южной Дакоты, когда мне было десять, но я не стала делиться этой информацией, потому что Хок, наверняка уже знал ее.

— Так твои родители пуэрто-риканцы?

— Папа. Ма наполовину итальянка, наполовину кубинка.

Не удивительно. Пуэрто-риканские, итальянские и кубинские корни — идеальные ингредиенты для горячего, властного, крутого коктейля.