Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит

Разве ты не чувствуешь себя плохо из-за этого?

Он не хотел встретить мой взгляд. Его глаза смотрели в землю, а он сапогом пинал снег вокруг.

– Я думал, ты уже сказала ему.

– Таннер, ты знал, что нет. Я не понимаю, что происходит в последнее время. Это все потому, что я не пошла на свидание с тобой? Это потому, что ты был обижен? Я перебирала в голове кучу вариантов, почему ты мог поступить так бессердечно, но ничего не приходит на ум. Я буквально не могу понять, почему ты поступил так со мной.

Прикрывая ладонью рот, он что-то бормотал.

– Что? – спросила я. – Говори!

Он молчал.

Я спустилась по ступенькам с крыльца и встала перед ним.

– Ты был частью моей жизни в течение многих лет, Таннер. Ты был на моей свадьбе. Ты крестный отец моей дочери. Ты поддерживал меня на похоронах моего мужа. Так что за причина, по которой ты ведешь себя так странно, если есть эта причина, из-за которой ты рассорил Тристана и меня, расскажи. Ведь если существует реальная, настоящая причина, почему ты думаешь, что я не должна быть с ним, тогда, возможно, я пойму. Может быть, я нашла бы способ, чтобы смотреть на тебя и не чувствовать, как сжимается болью все внутри.

– Ты не поймешь, – сказал он, по-прежнему не поднимая головы.

– А ты попробуй.

– Но…

– Таннер!

– Черт возьми, я люблю тебя, Элизабет! – крикнул он, наконец встретившись со мной глазами. Его слова тяжело ударили меня, толкнув назад, будто мое сердце перестало биться на мгновение. Он выронил лопату, а затем поднял руки, словно сдаваясь. – Я в тебя влюблен! Я был влюблен в тебя в течение многих лет. С тех пор, как я впервые встретил тебя. Я скрывал свои чувства так долго, потому что мой лучший друг тоже любил тебя. И ты любила его. Я не говорил ни слова, потому что знал, что если кто и достоин твоей любви, так это Стив. Но после его смерти… – Он наклонился в мою сторону и стал заправлять мои волосы за уши. – Я не планировал сделать то, что сделал, когда вы вернулись в город. Я похоронил свои чувства в глубине души. Но потом этот парень, Тристан, появился, а я сидел в стороне, наблюдая, как кто-то другой заставляет тебя смеяться, как кто-то другой делает тебя счастливой, кто-то любит тебя. Каждый день я ревновал. Каждый день я хотел, чтобы ты хотела меня. Я хотел бы с тобой смеяться, улыбаться. Я хотел тебя, Лиз. И я попытался рассорить вас с Тристаном. Я знаю, это было дерьмовое занятие, и я знаю, что не могу просить тебя простить меня, но… – Он вздохнул и взял мои пальцы в свои. – Я просто чертовски сильно люблю тебя, и я не уверен, сможет ли мое сердце принять, что тебя не будет у меня.

Его пальцы касались меня, но вместо тепла, что нес мне Стивен, вместо нежности, которую дарил мне Тристан, я чувствовала только холод.

Прикосновение Таннера заставило меня почувствовать себя одинокой, как никогда.

– Ты намеренно разлучил нас, – сказала я ошарашенно. Высвободила руку из его руки, коснулась своих волос. – Ты буквально вмешался в мою жизнь, в мой выбор , потому что ты меня любишь ?

– Он тебе не пара.

Я отрицательно покачала головой.

– Не тебе решать.

– Он мог сделать тебе больно. Он монстр, я знаю. И посмотри, что произошло: при первых же трудностях он исчез. А я бы не оставил тебя, Лиз. Я буду сражаться за тебя.

– Наверное, ты должен…

Он поднял бровь.

– Наверное, я должен – что? Наверное, мне нужно бороться за тебя? Я буду, обещаю, я буду.

– Нет. – Я скрестила руки и повысила голос: – Наверное, тебе стоит уйти.

– Лиззи…

– Нет, – прошипела я, мой голос обжигал мне уши. – Не называй меня так. Ты сошел с ума, если думаешь, что я захочу иметь хоть что-то общее с тобой. Когда любишь кого-то, никогда не вредишь этому человеку. Когда ты действительно любишь кого-то, ты хочешь ему счастья больше, чем себе. Тристан не монстр, Таннер. Скорее, это ты монстр. Ты болен. А теперь оставь меня в покое. Не возвращайся в мой дом. Если увидишь меня в городе, смотри в другую сторону. Потому что я действительно не хочу с тобой иметь ничего общего.

– Ты же не это имеешь в виду. – Его трясло, и кровь отлила от лица. Я стала подниматься по ступенькам, по– прежнему слыша его крики. – Ты же так не думаешь, Лиз! Ты злишься, но у нас все будет хорошо. У нас все будет хорошо, да?

Как только я вошла в дом, я захлопнула дверь и прислонилась к ней. Мое сердце колотилось, я продолжала слушать, как Таннер орал снаружи о том, что если бы мы разобрались во всем, все стало бы хорошо.

Но это было бы не с нами.

Единственный вариант, когда мне было бы хорошо – если бы я больше не видела его лица.

Прошли недели после того, как я покинул Мидоус-Крик. Они сложились в месяцы. Я проводил большую часть времени в заднем дворе родителей, рубил дрова. Вырезал. Я мастерил вещи своими руками, потому что создание таких вещей было единственным, что я оставил себе.

Когда пришел май, я все еще думал об Элизабет. Мне все еще не хватало Эммы. Я все еще учился, как попрощаться с Джейми. Я еще хотел вернуть Чарли. Я не знал, что это возможно – потерять целый мир два раза за такой короткий промежуток времени.

– Тристан, – сказала мама, выходя на заднее крыльцо, – не хочешь зайти поужинать?

– Нет, все в порядке.

Она нахмурилась:

– Ладно.

Моя рука удерживала топор, и я опустил голову.

– На самом деле, думаю, я поем.

Уровень эмоций, охвативший ее, почти заставил меня улыбнуться. Даже если бы я был совершенно не голоден, я бы сказал это. Мне хотелось, чтобы радость была на ее лице. Мама через многое прошла с момента аварии. Я не мог даже представить безбрежное море вины, которое затопило ее, которое она держала в себе, ежедневно борясь с ней, зная, что она была за рулем, и я не сделал ее ношу легче.

Меньшее, что я мог сделать, – это пойти внутрь и поужинать с ней и папой.

– Ты хочешь продать дом в Мидоус-Крик? – спросил папа.

– Я не знаю. Наверное. Я начну заниматься этим на следующей неделе, наверное.

– Если тебе понадобится помощь, дай знать. Я не многое знаю о продаже дома, но я могу пользоваться Гуглом лучше, чем большинство людей моего возраста, – пошутил он.

Я засмеялся.

– Я буду иметь это в виду.

Когда я поднял глаза, заметил, что мама смотрит на меня так же хмуро, как и на крыльце. Я поерзал на стуле.

– Ужин классный, – сказал я, похвалив ее стряпню.

Она смотрела печально.

– Спасибо.

– Что случилось? – спросил я, потирая шею.

– Ты только что… что с тобой случилось? Ты, кажется, просто убит горем.

– Я в порядке.

– Нет.

Папа откашлялся и посмотрел на маму сурово:

– Ну же, Мэри. Дай ему время.

– Я знаю, знаю. Но… просто я мать, и худшее в мире это понимать, что твой ребенок страдает, а ты не можешь помочь.