Ольга Готина - Капкан

- А ради меня? Я очень хочу увидеть тебя в платье.

Я замешкалась, не давая отрицательного ответа.

- Я подумаю, пока, - я ускорила шаг и скрылась за поворотом. Платье? Что за черт! Я ужасалась этой мысли до самого ангара, в то же время, понимая, что все девчонки наденут платья и мне придется, судя по всему, сделать то же. В ангаре мысли о платье отошли на задний план.

- Ты вообще способна не опаздывать? - недовольно спросил мужчина, поднимаясь с мата.

- Прости, меня задержали.

Я нерешительно замялась у входа, с чего лучше начать? С того, что я не хочу тренироваться или с того, что я не хочу тренироваться конкретно с ним.

Мужчина спокойно подошел к одной из стен, прикрепил к ней обычный белый лист бумаги и поманил меня к себе, отходя к центру зала. Я решила пока плыть по течению и подошла ближе.

- Зачем это? - поинтересовалась я.

Он протянул мне ладонь, на ней блеснул нож.

- Метни.

Я непроизвольно сделала шаг назад. Брови мужчины вопросительно приподнялись.

- Мы не метаем ножи на занятиях, уже...

- Но я хочу, чтобы ты этим занялась. Хорошо, я покажу.

Он спокойным резким движением вскинул руку, и нож угодил в белый лист бумаги, который, как я поняла, был мишенью. Острие глубоко вошло в стену, мужчина протянул мне ладонь, на которой оказался второй нож.

- Твоя очередь.

Я смотрела на его ладонь, и в моем сознании мелькало множество образов. Вот он протягивает нож Инге. Вот кровь, много крови, которая льется из ее тела, папка.

- Нет. - Я сделала еще один шаг назад.

- Что? - он удивился, сильно удивился. - Бери и метай! - он уже требовал, не предлагал.

- Я не собираюсь этим заниматься! - отрезала я.

- Почему это интересно? Или ты уже определилась со специализацией? Нет? Тогда что тебе мешает?

Он откровенно надо мной насмехался.

- Сначала мишени, но, по сути, эти мишени когда-нибудь заменятся на что-то живое, я не хочу учиться.

- Но ты здесь именно за этим, что за ребячество! Опять проснулся протестантский дух? Мы, кажется, это уже проходили, черт возьми!

Что-то в его интонации походило на обычное мужское: "Ох уж эти женщины".

- Все, с меня хватит, я не хочу, чтобы вы были моим наставником! Я ухожу!

Я развернулась и направилась к выходу, наивно полагая, что выйти из нашей игры так легко.

Я не заметила, как была прижата к стене, сильное тело мужчины давило на меня, но это были цветочки, по сравнению с парализующим страхом, что растекался по моему телу. К моей шее давящим жестом прижималась холодная и чертовски-острая сталь. Сердце ушло в пятки. Я до сих пор не могла поверить, что это происходит, он придавил меня к стене и, похоже, вот-вот перережет горло. Только приехав в эту школу, я была бы уверенна, что он этого не сделает, но сейчас моя уверенность была равна практически нулю. Наши тела соприкасались настолько плотно, что он не мог не заметить, насколько ускорилось биение моего пульса. Казалось, в этот момент нельзя было придумать ничего лучше, как просто смотреть в его глаза, сжимаясь от страха, но именно там меня поджидало что-то невероятное. Наши взгляды встретились, в их глубине что-то дрогнула, и хватка ослабла, он отступил на шаг, убрав нож. Моя рука мгновенно метнулась к шее, убедиться, что все в порядке, и оттуда не хлещет потоком кровь.

- Прости, - бросил мужчина. Извинение, от него? Да, это была фантастика.

- Я ухожу, - сиплым голосом сказала я, мои движения стали медленными и аккуратными, я боялась снова разбудить в этом мужчине неудержимого маньяка. Это как пытаться ускользнуть от опасного хищника, главное не показывать свой страх и не делать резких движений, иначе тебе конец. Промахнувшись в одном правиле, я пыталась соблюсти хотя бы второе.

- Нет! - На этот раз мы обошлись малой кровью. Он схватил меня за руку, сжав ее чуть выше локтя. - Продолжаем тренировку! Что за чушь? Ты не можешь все бросить!

- Могу! - возразила я. - Я не хочу это делать!

- Ты путаешь две вещи, свое желание и свои возможности. Откуда эта слабина? - он поморщился, словно ему это было противно. - Когда я уезжал, все было в порядке.

- Нет, все было не в порядке!

Он убрал свою руку, и я обрадовалась полученной свободе.

Болотов отвернулся от меня и зло метнул нож в стену, освобождая свои руки. Я вздрогнула, увидев, как второй нож уходит в стену рядом с первым. Означало ли это, что можно беспрепятственно уйти, или все же нет?

- Никто из нас не выбирает, - он плавно пошел к стене. Мои руки снова похолодели, черт возьми, скажите, зачем ему снова эти ножи? - Мы все родились именно для этого. Я, ты, твои подруги, твоя мать.

Я нахмурилась, второй раз за мое нахождение здесь упоминалась неведомая мне мать, что это за чертовщина.

- У меня нет матери, - спокойно возразила я.

- Есть. Не с воздуха же ты упала, у тебя есть и отец, и мать. И твоя мать была такой.

Он вынул ножи из стены и пошел обратно, поигрывая ими.

- Какой "такой"?

Я внимательно следила за его руками, но это было бесполезно. Захоти он убить меня, проще не было, чем метнуть их в меня, что-то мне подсказывало, что он не промахнется.

- Наемной убийцей. Она тоже монстр? С чего ты решила, что ты тогда должна быть ангелом?

- Кто моя мать?

- Не знаю, знаю только, что из нас, кто конкретно, мне не говорили. Инга Петровна знает ее, она послала забрать тебя.

- Она жива? Я с ней встречусь?

Казалось нереальным, что у меня вообще может быть в этом мире какой-либо родной человек.

- Не знаю. Но она ясно выразилась, если ты не сможешь преодолеть моральные принципы, то тебя лучше убить.

Еще один ушат холодной воды на мою голову, это как напоминание, что чудес на этом свете не бывает. Смирись и плыви.

- Какие же вы все монстры!

- Да. Монстры. Можешь идти, я тебя не держу. Если что, тренировка завтра в это же время, вижу, сейчас ты не настроена на рабочий лад.

Он прошел мимо меня и вышел на улицу. Я на автомате вышла следом и пошла в сторону парка, сев под дерево у забора, я облокотилась на его ствол и закрыла глаза. "Что делать, что делать..." Монстром, конечно, быть не хотелось, но, черт возьми, жить я тоже хочу. Я подтянула колени ближе к груди и обхватила их руками, глаза щипало. В детском доме никто не говорит вслух, будто боясь, что могут сглазить, но каждый надеется, что когда-нибудь их мать появится и заберет их домой. Я тоже когда-то об этом мечтала, но моя мать была монстром. Мы все были готовы простить родителям все, что угодно, потому что мы в тайне души их любили и верили, что и они нас любят, а расстаться с нами их вынудили ужасные обстоятельства. У меня не было даже этой иллюзии, моя мать была, она меня не кинула, просто сдала в камеру хранения и сохранила, как весьма полезные генофонд будущего убийцы. Правильно, зачем разбрасываться таким. Руки сжались в кулаки с такой силой, что я почувствовала, как ногти впиваются в кожу. Ей плевать на меня, на мою судьбу, если я, такая как она, способная стать наемником, то прекрасно, если нет - устранить. Вот вам и вся любовь. Сидеть на земле было холодно, но идти в комнату мне пока не хотелось, к тому же мороз не давал расплакаться навзрыд.