Юлия Шилова - Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса

– Ты не говорила, что будешь проверять меня на наркотики! Ты меня обманула!

– А если бы сказала, что бы ты сделала?! Налила бы туда немного воды, чтобы опять ничего не показало? Правильно?! – Я предъявила дочери тест и произнесла с отчаянием: – Посмотри сама на результат. Ты же видишь, я ничего не придумываю. Посмотри, сколько видов наркотиков у тебя определилось! Ты же нюхаешь, куришь и употребляешь всё без разбора! Пойми, тебя надолго не хватит! Ты же умрёшь!

– А может, я хочу умереть! Что ты ко мне прицепилась?!

– Потому что я твоя мама, и хочу, чтобы ты жила долго и счастливо. Жить в мире дурмана проще всего.

– А мне нравится жить в таком мире. Я не хочу жить в твоём. Когда ты, наконец, поймёшь: я не желаю ничего менять, я хочу жить так, как мне нравится.

– И во что тебя превратил твой мир?! Ты задыхаешься, ты не можешь пройти пешком небольшое расстояние, у тебя болят ноги. У тебя постоянно ноет сердце. Ты не спишь ночами. Послушай, как ты дышишь! Ты хрипишь.

– Это от курева.

– А то, что ты не можешь пройти триста метров пешком, у тебя отказывают ноги и ты ноешь от боли, тоже от курева?! А ведь когда-то ты занималась спортом.

– Мне плевать, что было когда-то.

– Послушай, а тебе ещё не надоело на всё плевать?! На себя, я смотрю, ты тоже уже давно плюнула! И на себя, и на меня, и на нашу семью. Я вот сейчас возьму тест, покажу врачам и положу тебя в больницу.

– Хрен тебе, а не больница! Я уже не дура и не поведусь на твои уговоры! «Доченька, полежишь две недели…» А сама запрёшь меня чёрт знает на сколько! Без моего согласия меня никто не сможет положить. Я больше в жизни ни одной бумаги не подпишу. Я не дура! Так что теперь ты меня никуда никогда не затолкаешь.

– Жаль, что у нас нет принудительного лечения, – обессиленно произнесла я. – Чтобы положили в больницу насильно и лечили до тех пор, пока не придёшь в себя и не поймёшь, как чудовищно прожигаешь одну-единственную жизнь. Ну как наркоману можно объяснить, что он болен, и заставить его лечиться?! От такого беззакония вы и распространяетесь со скоростью звука. Принудительное лечение облегчило бы жизнь близким… А тем, кто не хочет принудительно лечиться, давали бы статью за употребление. Вот и выбирай: либо больница, либо тюрьма. Неужели сложно сделать такие законы?! Тогда бы армия таких, как ты, заметно сократилась. Ну почему наше государство заставляет нас бороться в одиночку?! Такое впечатление, что ему выгодно, чтобы наше будущее поколение жило в дурмане и в молодом возрасте отправлялось на тот свет.

– Я повторяю: в больницу больше никогда не лягу и ни одной бумаги не подпишу. А то, что ты нашла у меня наркотики, так это давно было. Я уж не помню, когда последний раз употребляла, но знаю, что они держатся в крови полгода. Это старые. Я уже давно не употребляю.

– Вера, расскажи об этом кому-нибудь другому. Почему ты вечно думаешь, что все вокруг дурнее тебя?! Твоё враньё уже надоело. У тебя даже сейчас глаза убитые, руки трясутся.

– Ты меня уже достала со своими наркотиками, – злобно бросила дочь.

– Они не мои, а твои, – произнесла я устало.

– Да и хрен с этими наркотиками, главное, что я не беременная. Наркотики – ерунда. Сейчас вся молодёжь употребляет. А вот беременность – это страшно. Прикинь, что бы мы делали, если бы ещё и срок был большой. Вот это было бы попадалово! Так что пронесло!

– Какая же ты дурочка. И прекрати говорить про молодёжь, которая якобы вся употребляет. Это ты общаешься именно с такой молодёжью.

Но дочка уже потеряла ко мне интерес, кому-то позвонила и стала рассказывать о том, что не беременна.

– Прикинь, тест показал, что я не беременна. Мне было так страшно… Думала, вот попала. Да ещё мать меня подставила, взяла да втихаря проверила на наркотики. А там все полоски, за исключением последней, положительные. Охренеть! Прикинь, какой мне сейчас она ор устроила. Да я же тебе говорю, не успела туда воды подлить, потому что она меня «развела» – сказала, проверяет на беременность. Я и повелась на эту бодягу. Мне же нужно было точно знать, беременна или нет. Ну она в этот момент на наркотики меня и проверила. Как я могла видеть, что она делает? Иначе бы подстраховалась и такого не допустила. А то в тесте сразу вся фигня вылезла. Ну а мне-то что… Даже если она тест кому-то покажет. В больницу меня всё равно не засунет без моего согласия, а согласие я никогда не дам. Я больше не дура. Хочет, пусть себе этот тест над кроватью повесит и молится на него. Ха-ха-ха. Я знаешь что подумала: мы же с тобой можем бизнес делать. Нужно сделать один тест на беременность положительным. Можно полоски подкрасить и показывать тем, с кем мы были, требуя деньги на аборт. С каждого мужика по пять тысяч. Прикинь, можно реально бизнес делать. Такие деньги поднять. У меня на примете уже есть несколько мужиков, которые в меня кончали. Если кто-то не захочет деньги платить, мы их хорошо пуганём. Мол, не дашь денег, рожу, твоего выродка принесу тебе и оставлю. Круто я придумала!

Я подошла к Вере и отвесила ей пощёчину. Глаза дочери налились кровью, и она заорала в голос:

– Ты чо?!

– Ты бы матери постыдилась. Разговаривала бы в другой комнате, а то орёшь на всю квартиру.

– Не нравится, не слушай!

– Ты пока ещё находишься в моём доме.

– Да мне твой дом нафиг не нужен! У меня есть где жить.

– Только помни: если мне ещё хоть раз позвонят из полиции и скажут, что тебя нашли в притоне, я не поеду тебя забирать. Пусть дальше тебя везут куда хотят, хоть в изолятор, хоть в больницу.

– И не приезжай.

– Тогда не звони мне с просьбой, чтобы я приехала за тобой среди ночи и вытащила из «обезьянника».

– Я бы тебе в жизни не звонила. Это менты требуют. Просто я несовершеннолетняя, и меня могут забрать только под роспись родители.

– Я больше никогда не приеду, – произнесла я ледяным тоном.

– Ну и не приезжай. Пусть меня в детский дом сдадут.

– Да кому ты нужна в детском доме?! Выше меня ростом и больше в два раза.

– Это меня в наркологии так распёрло. Я ложилась туда худая. Полежи без движения и воздуха три месяца, я посмотрю, какая ты станешь!

– Я бы эти три месяца занималась физкультурой, работала над собой и делала всё возможное, чтобы вернуться к нормальной жизни. Тебя одну в отделении так распёрло, потому что другие дети переживали и осознавали, что с ними произошло. Ты уже давно забыла, что такое «переживать». Просто валялась на кровати целыми днями, ела, хамила медперсоналу и ждала выписки не для того, чтобы выйти и стать человеком, а чтобы вновь встретиться со своими торчками. Когда ты вышла из больницы, я купила тебе таблетки для похудания, уговаривала пойти в спортивный зал, но тебе стало совершенно безразлично, как ты выглядишь.