Татьяна Тронина - Гнездо ласточки

– Тимофей, я не советую.

– Нет! Все, все, Кирчу, едем, иначе я просто с ума сойду здесь…

Тим выглядел вполне здоровым и бодрым. «Может, и правда рискнуть? – подумала Кира. – Если мы уедем сейчас, то не надо будет думать о Сергее, о маме… Не придется ломать голову, переживать!»

– Все решено. Где тут подписаться? Спасибо, доктор, за все, не поминайте лихом… – Тим схватил Киру за руку и потащил к выходу.

На улице Кира бросилась Тиму на шею.

– Что ты? – опешил он.

– Тимочка, Тим… – она не знала, что сказать.

– Ты боишься? Переживаешь за меня? Брось, нельзя быть такой паникершей… А в Москве долечусь, если что.

Тим почти рысью мчался к дому, Кира едва поспевала за ним. «Но это нехорошо… Надо написать Сергею эсэмэску, сказать, что ничего не будет, продолжения отношений не будет!» Кира достала из кармана мобильный телефон. Она не боялась посылать сообщения при Тиме – знала, что тот не станет заглядывать ей через плечо.

– Кирчу, что ты делаешь? Некогда же…

Калитка была не заперта.

Они ворвались во двор, побежали по дорожке к дому. Тим взлетел по ступеням и на некоторое время замер, пытаясь перевести дыхание. Возникла минутная пауза, заполненная пыхтением Тима.

И в этот момент Кира услышала писк, идущий откуда-то из глубины дома. Странный такой – словно в окно залетела птица и теперь пищала, метаясь в поисках выхода.

Сердце у Киры сжалось. Она схватила Тима за рукав, прошептала:

– Тише… Тише, прошу! Ты слышишь? Иди за мной. Только не шуми.

Кира положила телефон в нагрудный карман и теперь уже сама тащила за собой Тима.

Темная «зала», со стен которой смотрели стеклянными глазами головы убитых животных, коридор… Дверь в детскую… Писк доносился именно оттуда.

Голос отца:

– …как она ушла? Ты видела? Куда? А ты калитку за ней закрыла?

Писк:

– Папочка, папочка, не надо! Папочка, я не помню…

– А надо помнить. У нас не проходной двор, чтобы всякие могли войти…

Кира распахнула дверь.

Отец держал Гелю за волосы, наклонив назад – казалось, еще чуть-чуть, и Геля сломается пополам. Лицо младшей сестры было искажено от ужаса и боли, вены на шее вспухли.

Именно этого и боялась Кира, именно нечто подобное стала подозревать, войдя сейчас в дом и услышав странные звуки.

– Ты, урод, – сказал Тим за спиной у Киры – незнакомым, хриплым голосом. – Отпусти ребенка.

Отец мгновенно оттолкнул от себя Гелю. И заявил совершенно хладнокровно:

– Потише, зятек. Без оскорблений. Это мой дом.

– Геля, я так и знала… – со злостью, отчаянием произнесла Кира, бросаясь к сестре. Обняла ее, прижала к себе. Геля не плакала, она просто ритмично вздрагивала. Тихо, без звуков.

Потому что в голос при отце плакать было нельзя – Кира это правило тоже с детства заучила наизусть.

– Твою мать, да кто так с детьми обращается! – не закричал, а заорал Тим – лицо бледное от гнева, кулаки сжаты.

– Тише, тише, зятек, ничего такого не было…

– Кирчу, ты хотела забрать Гелю… Значит, ты знала, да? Ты знала! Почему не рассказала толком? Блин, эти твои вечные тайны… Забираем. Быстро. Где документы на нее? Одежда – фиг с ней, купим… Чтобы ни секунды лишней в этом дурдоме…

В комнату вбежала, задыхаясь, мать с пакетами в руках. Бросила их на пол, прошептала:

– Что? Что случилось?

– Мама, ты обманула меня! – закричала Кира.

Геля вырвалась, побежала к матери, прижалась к ней.

– Никуда я свою дочь не отпущу, – зло сказал отец. Повернулся к матери: – Слышь, они Гелю хотят увезти!

– Увезите, – вдруг шепотом произнесла мать, глядя на Киру обезумевшими глазами. – Пожалуйста, увезите ее отсюда.

– Да ты с ума сошла, идиотка…

– Ты садист, – Кира смотрела отцу прямо в глаза. – Я тебя ненавижу. Тим, я никогда тебе не говорила. Тим, у меня было точно такое же детство. Тим, помнишь, у меня рука болит после перелома… Так это он ее сломал. Я хотела стать пианисткой, а он…

Тим был уже не бледный, а зелено-желтый. Он, видимо, хотел ударить отца Киры, даже сжал кулаки и замахнулся. И пошатнулся, медленно сел на пол.

– Идиоты. Все вы идиоты, – сквозь зубы прошипел отец. – Только вздумайте Гельку увезти. Вас обоих за киднеппинг посадят. Я не шучу!

– Тимочка! Тим! – Кира бросилась к жениху, положила его голову себе на колени. Тим дышал с трудом.

– Я тебе помогать в этот раз не буду, – сказал отец. – Сами разбирайтесь. Нашла себе на голову инвалида, то и дело в обморок падает… – Он вышел из комнаты, печатая шаг.

Геля тихо, беззвучно плакала в объятиях матери.

– Мама. Мама, ну что ты стои́шь, – устало произнесла Кира. – Вызови «Скорую», пожалуйста.

…«Скорая» приехала через пять минут. Тима на носилках погрузили в машину. Кира поехала с ним.

– Срочно, в интенсивную терапию! – едва только взглянув на пациента, бросил доктор Захаров. С укоризной посмотрел на Киру – мол, предупреждал же! – Возможно, отек легких начался.

Кира осталась ждать известий. Через час вернулся доктор, сообщил, что пациенту чуть лучше, но без серьезного лечения не обойтись.

– К жениху вашему, Кира Игоревна, я вас не пущу сейчас. Идите домой. Если что, вам позвонят. Сами мне звоните, если хотите. Тимофею звонить бесполезно – он сейчас на аппарате ИВЛ, под маской лежит.

– Он не умрет? – спросила Кира.

– Я врач, а не Господь Бог, – усмехнулся Захаров. – Жив еще ваш жених.

– Вы удивительно тактичны, доктор… – усмехнулась Кира. Она хотела рассердиться, но не могла. Да и смысл сердиться – сама виновата, могла бы отговорить Тима от поспешной выписки!

Кира вернулась домой. Калитка была открыта. «Вот, ирония судьбы… Пришла беда – отворяй ворота… Мало того что Тиму хуже стало, так еще и отец, оказывается, поднимает руку на Гелю! А на что я надеялась? Что человек изменился, подобрел со временем? Нет, нет, чудес не случается… Все в этой жизни очень просто, логично. Если отец бил меня, значит, он бьет и сестренку…»

Тишина в доме.

– Папа! Папа, ты здесь? – закричала Кира. – Папа!!! Иди сюда! Я хочу с тобой поговорить!

От ярости Киру буквально затрясло.

Появилась мать.

– Кирочка, он ушел, – робко произнесла она. – Как только Тимофея увезли, так ушел из дома. Сказал – живите, как хотите, без меня.

– Он совсем ушел?

– Я не поняла… Мне кажется, он тебя боится. Ну, что ты его опозорить перед людьми можешь…

– К черту людей. Где Геля? – Не дожидаясь ответа, Кира бросилась в детскую. Геля лежала у себя на кровати. – Больно? – Кира осмотрела ее голову. Там, где отец тянул девочку за волосы, обнаружилось красное пятно, кожа вспухла. И, кажется, часть волос все-таки была вырвана с корнем…

– Нет, – шепотом ответила Геля.

– Больше он не посмеет тебя тронуть, – сказала Кира, прижимая к себе сестру. – Я у него сама все волосы повыдергиваю, всю физиономию ему расцарапаю! Скотина…