Татьяна Тронина - Гнездо ласточки

Кстати, один лишь Брагин протестовал против размещения этих роликов в Интернете, остальные невольные участники «реалити-шоу» – нет.

Теперь уже практически все сочувствовали Кире, осуждали ее отца, осуждали Брагина (кстати, пошли слухи, что Брагина собираются снять с должности).

Затем Наталья Радугина связалась с защитой Киры Гартунг.

И скоро в ее интернет-дневнике появились новые документы, касающиеся дела Гартунгов.

Это – выписки из больничных карт, взятых из архива светлорецкой больницы.

Список травм Ольги Гартунг. Список травм Киры Гартунг. Список травм несовершеннолетней Ангелины Гартунг. Да-да, простое перечисление травм, без единого комментария Натальи. Ни слова про то, что травмы были получены в результате побоев, но количество переломов и сотрясений мозга зашкаливало все среднестатистические нормы…

И вдогонку Наталья разместила у себя в блоге еще один ролик:

«Кира:

– Мама, а почему ты ничего не рассказала Лиде? Она же хорошая, она не могла не помочь тебе!

– Тут другая закавыка, – Ольга Гартунг. – Отец, во-первых, всех, кого можно, насчет меня предупредил – чтобы я не сбежала из города, значит. А во-вторых, он меня саму предупредил – к кому я вздумаю обратиться, он тех изничтожит. Косте вот тоже угрожал…»

Внимание всей страны теперь устремилось к Геле Гартунг. Девочка до сих пор находилась в коме, и прогнозы врачей – самые неблагоприятные. Отец, когда душил, слишком пережал ей шею, и часть ее мозга, как утверждали врачи, в результате асфиксии отмерла…

Геле Гартунг сочувствовали, к дверям больницы приносили плюшевые игрушки, кукол для нее.

Теперь уже почти вся общественность была на стороне Киры. Она защищала сестру. Она должна быть оправдана.

Конечно, эти записи не были в полной мере доказательством, но настолько раскалили общественное мнение, что ситуация могла выйти из-под контроля.

Именно тогда, в те дни, из органов уволили Руслана Брагина – за то, что покрывал покойного Игоря Гартунга.

Наталья Радугина, как ни цинично это звучит, прекрасно понимала, что делает себе имя на истории Киры Гартунг, и максимально использовала материалы, оказавшиеся у нее в руках.

С другой стороны, зато теперь у Натальи появилась возможность быть услышанной многими людьми. Она делала имя себе, но она одновременно спасала тех женщин, которые терпели домашнее насилие. Она объясняла и мужчинам – подобное поведение не делает им чести.

Возможно, репортажи Натальи сейчас читает ее родная старшая сестра. Вот прочитает и решит изменить свою жизнь!

Хотя нет. В самой глубине души Наталья знала – ничего не изменится. Никогда.

Ни для ее старшей сестры, ни для других женщин.

«О, вопль женщин всех времен: «Мой милый, что тебе я сделала?!»

Из показаний Виктора Морозова:

«В тот день, когда мы на охоту поехали, у меня живот болел. Я, подозреваю, отравился некачественными продуктами. И, честно говоря, поначалу не обратил внимание на одну странность. Уже охота началась, а мне не до того вдруг стало. Я в тот момент в кустах сидел, извиняюсь. Выхожу – нет моего ружья. Вот только что тут рядом стояло, к березке прислоненное. И березу эту я запомнил, в виде буквы «У». Искал я свое ружье, искал… Минут сорок, а то и час. А потом раз – и вдруг оно появляется, словно чудом, на том же месте, у той же самой березы. Вот как это объяснить? И туман этот… Вы знаете, я шаги слышал, кто-то рядом ходил. Кто-то взял мое ружье и ушел, а потом вернул. Бред какой-то… Я поэтому и не говорил никому.

И что еще меня поразило. В тот день Игорь надо мной много смеялся. Что я чуть в него не попал. Из-за тумана… Много смеялся, другим рассказал.

Он явно хотел привлечь к этому факту внимание. Что я якобы такой весь из себя косорукий. Я не сразу это понял, а теперь вот хочу рассказать…

Телефон? Да, я замечал, что Кира постоянно со своим новым телефоном возится, носит его в нагрудном кармане… Теперь понятно, как она столько видеозаписей смогла сделать! Я в последний раз этот телефон видел перед охотой в ее руках. Наверное, именно тогда она посылала тот, последний ролик, где она с Русланом Брагиным в автобусе разговаривает. Кира, вдоволь наигравшись со своим телефоном, положила его в свою куртку, а потом надела на себя другую, защитного цвета. Это я тоже заметил, да. То есть на охоту она уехала без телефона. А потом, я слышал, он пропал. Причем, как понял, его не украли! Сейчас есть возможность даже с другой симкой телефон вычислить, похитителя найти… Так не нашли! Что? А вот не надо меня перебивать, что я не по существу говорю…

Гм, насчет ноутбука. Да, приходил ко мне Игорь на следующий день, после охоты. Я ему сказал, что, вероятно, Кира пропала в лесу. А он мне в ответ – «возможно, она не пропала, а нарочно исчезла, поскольку опять что-то против нас замыслила!». Ну, что-то в этом роде сказал, я уже не помню дословно, а смысл такой. Потом Игорь взял с собой ее ноутбук и велел мне молчать. Я с ним тогда согласился. Я же про него ничего не знал, я считал его хорошим человеком, и я сам тогда Киру во всех их семейных делах винил!

Теперь-то я понимаю, каким был мой родственник и чего на самом деле Игорь боялся… Он хотел уничтожить все видеозаписи. Телефон и ноутбук не нашли? Естественно, он их уничтожил. Я понимаю, что следствие разберется…

А еще мне очень жаль Гелечку. Я надеюсь, что она выздоровеет.

Да, вот еще что, может, тоже пригодится для следствия. От меня ведь жена ушла, знаете? Не пригодится?..»

Константин Захаров был приглашен к следователю давать показания по делу Киры Гартунг к двенадцати дня.

Но времени не рассчитал и прибыл на полчаса раньше.

…В коридоре, перед дверью, ведущей в кабинет следователя, сидела Лида.

Захаров сразу узнал ее, еще издалека. Вздрогнул, на секунду смешался, замер. Лида избегала его все эти годы, да и он тоже. Рвался к ней, и сколько раз, но в последний момент всегда передумывал. Теперь же встречи не избежать.

Захаров двинулся вперед. Услышав приближающиеся шаги, Лида обернулась и, кажется, тоже вздрогнула. Побледнела, сжала ручку сумочки, которая лежала у нее на коленях…

– Привет, Костя! – произнесла она первой, вполне дружелюбно.

– Тэ-экс. Привет, хорошая девочка Лида, – ответил ей Захаров.

– Что? А, да… – она чуть покраснела. Наверное, вспомнила, что в юности Захаров только так к ней и обращался – «хорошая девочка Лида».

– Ты тоже к следователю? – садясь напротив, на дерматиновую банкетку, спросил Захаров.

– Я на час записана. Но вот, время перепутала… Вдруг раньше примет? Но меня не пустили, говорят, там совещание какое-то, просили подождать.

– Так иди передо мной, – великодушно предложил Захаров. – Я к двенадцати, но вполне могу подождать.