Людмила Зарецкая - Визитка злой волшебницы

– Наталья Ивановна вас ждет, – сказал он Инне, отключившись от собеседницы.

– Очень хорошо, адрес подскажете?

– Да, конечно, проспект Победы, 37, квартира 34.

Искренне поблагодарив Антона Сергеевича, который оказал ей воистину неоценимую помощь в работе над статьей, Инна унеслась по названному адресу. Спустя два часа, уютно устроившись на диване в квартире своей лучшей подруги Алисы Стрельцовой, жившей неподалеку от Карманова, она со вкусом рассказывала про его убийство, а также про свой визит к его вдове.

– Инка, ну зачем ты к ней полезла? – укоризненно посмотрела на подругу Алиса. – Тебя же Иван по-человечески просил оставить ее сегодня в покое. У человека такое горе, мужа убили. А тут ты со своим репортерским зудом!

– Да брось ты! – Инна беспечно махнула рукой. – Подумай сама, бывшая модель, победительница конкурса красоты, шесть лет назад увела богатого папика из семьи, окрутила, женила на себе, и что? Живет в золотой клетке. Даже нет, не в золотой, в позолоченной. Не работает, мужиков нормальных не видит, папику 54 года как-никак. Да она радоваться должна, что он ласты склеил! И оставил ее, молодую, красивую и с наследством!

– Ужас какой! – всплеснула руками Алиса. – Как можно так рассуждать?

– Так я ведь права оказалась. Вдовица на убитую горем никак не тянет.

Открывшая ей дверь Наталья Карманова действительно была мало похожа на женщину, у которой сегодня утром убили мужа. В свои 28 лет она сохранила прекрасную фигуру бывшей модели, однако лицо ее уже утратило первую свежесть, несмотря на то что женщина явно за собой ухаживала.

Попросившись помыть руки, Инна профессиональным взглядом окинула тюбики и флакончики, стоящие на зеркале в ванной. Ester Lauder, Vichy, Lierak и недавно вошедший в моду российский крем, активно рекламируемый по центральному телевидению Яной Батуриной. Инна презрительно наморщила нос. Сама она пользовалась мало кому известной, но жутко дорогой японской линией Shu Uemura, которая продавалась только в Москве.

Общее убранство квартиры Инне тоже не понравилось. Ремонт дорогой, но какой-то пошлый, с лепниной на потолке и гипсовыми херувимами по углам. Перегородки снесены, но ощущения большого пространства все равно не возникает. Слишком много этажерок, шкафчиков, полочек и шкатулочек натыкано по углам.

На Кармановой были джинсы со стразами, что заставило Инну еще раз пренебрежительно наморщить нос, розовые шлепанцы на шпильке с меховым помпончиком спереди, тугая, открывающая высокую грудь майка. Инна представила, как старательно отводил от этой груди глаза капитан Бунин, и тихонько засмеялась про себя.

Налив гостье чаю, вдова расположилась на низеньком, очень неудобном диване и, жеманно округляя гласные, сказала:

– Я вас внимательно слушаю.

Чашку она держала двумя пальцами, оттопырив мизинец, и эта маленькая деталь вкупе с мещанским убранством квартиры и стразами помогла Инне вынести окончательный диагноз: «Слащавая дура с деньгами и полным отсутствием вкуса».

Уходя от Кармановой, она была совершенно убеждена, что та не имеет ни малейшего отношения к смерти мужа. Свой брак Наталья считала редкостной удачей, благодаря которой могла воплотить в жизнь заветные мечты о роскоши, а также не заботиться о хлебе насущном. Мужа она не любила, однако по-своему относилась к нему хорошо.

– Интересно, есть у нее любовник или ей лень с ним валандаться? – думала Инна, наслушавшись сентенций о смысле жизни. – Наверное, нет. Ей и так совсем не скучно. Сериалы, фитнес два раза в неделю, солярий, маникюр, парикмахерская, массаж… То, что у красавиц поумней вызывает тоску и раздражение, этой за шесть лет растительной жизни совершенно не приелось. Господи, и как покойный с ней жил? Она же, как в анекдоте, щебечет, щебечет, щебечет… Дура.

Впрочем, версию наличия любовника и связанного с этим убийства Инна со счетов сбрасывать не стала, а записала в блокнот отдельной строчкой. В конце концов, поведение Кармановой могло оказаться всего лишь игрой. Как бы то ни было, после смерти мужа она оставалась владелицей всего этого мещанского великолепия. Совершенно свободной владелицей.

Наталья нащебетала Инне и о пропавшем автомате, и о мерзавце-пасынке, на лечение которого от наркотической зависимости муж совершенно бездумно швырял немалые деньги вместо того, чтобы оплатить ей поездку на Мертвое море (там уникальные грязи, ну вы же понимаете, от них лицо делается совершенно фарфоровым).

Адреса пасынка она Инне не дала, потому что не знала. Перцеву это не удивило. Полное отсутствие интереса к кому бы то ни было, кроме себя любимой, очень точно соответствовало тому представлению о Кармановой, которое у нее уже сложилось.

Взяв с разрешения вдовы несколько фотографий из семейного архива, она вежливо попрощалась.

– Не может быть, чтобы ей было его совсем не жалко, – недоверчиво сказала Алиса, выслушав отчет подруги о проделанной работе. – Она ведь с ним шесть лет прожила.

– Да жалко ей его, жалко! – согласилась Инна. – Мужик был хороший. Замуж взял, опять же. Но плакать по нему она не будет. От этого кожа под глазами сохнет, как тебе известно. Она пребывает в некоторой растерянности, потому что надо предпринимать хоть какие-то усилия по организации похорон. Да и решать, как жить дальше. Поэтому на данный момент ей себя гораздо жальче, чем его. Но тоже не особенно, потому что она привыкла, что все проблемы как-то решаются. И эта решится. Ладно, спасибо, что накормила, грех было не зайти, раз уж я практически в соседнем доме оказалась. Побегу. Мне еще ужин готовить. Полянский вчера сожрал все запасы.

– Надо бы на неделе собраться, Новый год обсудить, – напомнила Алиса. – Две недели всего осталось, а мы в каком-то полуразобранном состоянии пребываем.

– Соберемся, – кивнула Инна. – Завтра отпишусь в номер, и во вторник готова думать про Новый год.

Заскочив в супермаркет, она набрала полную тележку продуктов. Прикидывая в уме меню на два ближайших дня (в понедельник выходит газета, и готовить будет совершенно некогда), она медленно шла вдоль полок, скользя глазами по банкам и пакетикам.

Сегодня на ужин она собиралась сделать свою знаменитую лазанью, а также испечь тарталетки со шпротным паштетом вместо салата. А на завтра планировала оставить Гоше и Насте «бриллиантовые» куриные окорочка. Для этого их нужно было через шприц наполнить топленым молоком, обвалять в сыре, завернуть в слоеное тесто и, обжарив на оливковом масле, запечь в духовке. Готовить Инна обожала, и чем сложнее был рецепт, тем больший душевный подъем она испытывала.

Кулинарные раздумья прервал телефонный звонок. На дисплее возникла надпись «Таракан», и Инна невольно усмехнулась. Это неприятное прозвище ее подруга Алиса при первом знакомстве дала капитану Ивану Бунину.