Татьяна Лисицына - Клуб победителей (СИ)

— Он вел несколько рискованных дел и боялся, что если попадется, у него все отберут. А может быть, сделал это из-за того, что стал депутатом. — она отбросила назад длинные волосы. — Ну, где же Лера? Я так соскучилась по ней. — ее взгляд упал на домработницу, поставившую на стол новую чашку кофе.

— Ты все еще здесь? Я же сказала тебе убираться!

Пожилая женщина, залившись краской, неловко вытерла руки об себя. Посмотрела на Эвелину, а потом, махнув рукой, быстрым шагом вышла из кухни.

— Зачем ты так с ней? — мягко заметил Лычкин.

— Они все против меня.

Дверь в прихожей открылась, раздался звонкий голосок.

— Лера вернулась, — прошептала Эвелина, прижимая руки к груди. — Что мне делать? Я боюсь.

— Иди к ней! Будет здорово, если ты ее встретишь. Как раньше.

Лычкин вдруг представил себя на ее месте. Вырванным из жизни, им предстояло вновь налаживать общение с близкими. Не в силах усидеть на месте, желая обязательно увидеть, как произойдет встреча матери с дочерью, отправился следом. Гувернантка — молодая женщина в очках и берете, сидя на корточках, расстегивала малышке куртку. Услышав шаги, девочка подняла голову и на ее личике застыло удивление.

— Мама? — сказала она, наконец, и Эвелина бросилась к ней. Опустившись на колени, прижала к себе дочку. Лицо ее некрасиво скривилось от сдерживаемых рыданий.

— Папа сказал, ты заболела, — громко произнесла девочка.

— Нет, милая, я уже поправилась. — Эвелина, взяв себя в руки, вытерла слезы и стала снимать с дочери куртку.

— Здравствуйте, Эвелина Эдуардовна, — заявила о себе прижавшаяся к двери гувернантка.

— Мама, почему ты плачешь? — раздался звонкий голосок Леры.

Эвелина снова прижала дочку к себе.

— Э-э-э, — промычала гувернантка. — Мы на сегодня закончили, мне нужно идти. До свидания, Лерочка. До свидания, Эвелина Эдуардовна.

Никто не ответил и, потоптавшись на месте, она покинула квартиру.

Оставшись одна, девочка засмущалась, глядя исподлобья, то на мать, то на Лычкина. Он вдруг заметил, что дочка — маленькая копия Эвелины. Такой же разрез глаз, светлые волосы, заплетенные в косу. Только нос не прямой, а слегка курносый, но это лишь придавало ей очарование. Эвелина с жадностью смотрела на дочь. Как же она без нее повзрослела, вытянулась. Как ей жилось без мамы?

— Смотри, что у меня есть, — Лера протянула матери розового мишку с голубыми ушами, оставленного гувернанткой на маленьком диванчике.

Эвелина кивнула, глотая слезы.

— А еще у меня есть новая кукла. Папа подарил. Хочешь, покажу?

Крепко держа дочь за руку, Эвелина отправилась в детскую. Лычкин стоял, прислонившись к стене, думая о том, как быстро адаптируются дети. Гораздо быстрее, чем взрослые. Было бы Лере побольше лет, все могло быть сложнее. Он вернулся в гостиную и допил остывший кофе. Осталось дождаться Верстакова, чтобы довести свою миссию до конца.

Некоторое время до возвращения главы семьи они провели втроем. Девчушка быстро освоилась, перестала стесняться. Натаскала в гостиную, где они расположились, игрушек. Когда вернулся глава семьи, они втроем играли в лото. Услышав знакомые шаги, Эвелина напряглась но, переглянувшись с Лычкиным, продолжила перемешивать карточки. Когда муж возник на пороге, заявила ледяным голосом, обнимая Леру за плечики.

— Я вернулась!

Верстаков выглядел подобно противнику с поднятыми вверх руками. Неловко попросил разрешения все объяснить. Воспользовавшись молчанием, начал мямлить, что их отношения зашли в тупик, и он решил…

— Стереть меня! — Эвелина резко встала перед ним, подперев бедра руками. — Ты решил стереть мать своей дочери. Сучок! — в этот момент она оглянулась на Лычкина, который поморщился, словно ему сделали больно. — Все кончено. Собирай вещички. Мой адвокат передаст мои требования.

Лицо Верстакова помертвело. Он неловко опустился на колени, хватая жену за руки.

— Эва, Эва, вся моя жизнь в тебе. Я люблю тебя, — мокрые губы скользили по ее руке. Противно-просящий взгляд буравил лицо. Она дернула рукой, стряхивая его словно гусеницу.

— Не называй меня так! — завопила Эвелина. — Собирай свои вещи и уматывай!

— Мама, не выгоняй папу, он хороший! — взвизгнула Лера, вскакивая из-за стола и рассыпая по полу картинки животных.

Лычкин сделал шаг вперед и встал между супругами.

— Успокойтесь, пожалуйста.

— А кто ты такой и что делаешь в моей квартире? — спросил Верстаков.

— Это мой новый муж! — хватая Лычкина за руку, воскликнула Эвелина. — А ты убирайся!

— Мама!

Верстаков, поднимаясь с колен, сгреб дочку в охапку.

— Доченька, скажи маме, что любишь меня.

— Отпусти ее! — закричала Эвелина, подходя к ним с явным намерением выдрать девочку из рук отца. Ситуация казалась Лычкину омерзительной, тем не менее, он подошел к ним и что-то зашептал Эвелине на ухо. Она немного пришла в себя и вновь села на диван. Ее голос зазвучал ровнее и спокойнее.

— Пожалуйста, отпусти Леру. Не нужно пугать ребенка. Мы поговорим позже, когда я уложу ее спать. — она протянула руки: — Иди ко мне, Лерочка.

Девочка переводила испуганные глазенки с папы на маму. Нехотя кивнув, Игорь Андреевич поставил Леру на пол. Девочка застыла на невидимой черте между двумя родителями. Эвелина, как никогда, чувствовала тяжесть своих вытянутых рук и понимала, что если дочка сейчас не подойдет к ней, все пропало. Глаза матери и дочери встретились, ужас в ее глазах испугал Эвелину. В каком кошмаре вынуждено жить это маленькое существо. Лера нерешительно сделала шаг к матери. Не дожидаясь, Эвелина подошла сама и взяла ее на руки. Не удержалась, вдохнула такой знакомый аромат волос. Когда они покинули комнату, Верстаков тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками. Сквозь прилизанные волосы виднелась лысина. Возникла пауза, Евгений, почувствовавший вдруг сухость в горле, осторожно кашлянул. Депутат поднял голову.

— Может, вы предоставите нам возможность поговорить?

Евгений кивнул. Он и сам был рад покинуть этот дом. Молча поднялся и отправился искать детскую. Услышав голоса, остановился в дверях, наблюдая женщину, с которой его связывали близкие отношения, в незнакомой роли матери. Ее лицо казалось светлым и красивым, когда она подтыкала дочке одеяльце и укладывала рядом с ней куклу.

— Ты больше не уйдешь? — тихо спросила девочка.

Погасив свет, Эвелина вышла и наткнулась на Лычкина.

— Верстаков хочет с тобой поговорить. Так что я ухожу.

— Хорошо, — Эвелина казалась усталой. Внезапно подняла голову. — Но тебе же некуда идти.

— Это неважно. Я… пойду в гостиницу.

— Подожди, — она куда-то убежала, а, вернувшись, сунула ему несколько денежных купюр. — Вот возьми. Иначе я тебя не отпущу.