Лена Ленина - Новые цари

БУМ. БУМ. БУМ. У него ужасно болела голова, но он старался выглядеть бодряком.

БУМ. БУМ. БУМ. Снова этот дурацкий хит, заставляющий извиваться девочек и возбуждаться парней. Было три часа утра, большинство тусовщиков были уже на своей пятой дорожке кокаина, который они принимали в туалете. Они прибегали к школьной стратегии, чтобы не попасться на месте при употреблении веществ, недозволенных законом. Это не Москва, здесь полиция не живет за ваш счет.

Обычно Виталий наблюдал за тусовочной суетой с глубочайшим презрением. Он проводил все свое время в работе, по 15–16 часов в сутки, с самого детства. Он стал одним из самых богатых людей России не случайно и не по воле Провидения. Он много пахал. Он не верил в удачу и любил приговаривать: «Если кто-нибудь скажет, что мне повезло, я набью ему морду!». Сегодня он позволил себе выходной, хотя и сегодня тоже следил за биржами всего мира и утром успел подписать по е-мейлу стратегический договор с одним из самых крупных московских предпринимателей. Сегодня он провел незабываемый вечер с самым желанным существом, которое когда-либо встречал. Наконец-то! Лена не из этих светских девиц, которые сделают что угодно, лишь бы добраться до его банковского счета.

БУМ. БУМ. БУМ. Ему казалось, что музыка резонирует в его голове, как эхо в пустом ангарe.

В начале его молниеносного успеха девочки летели на него, как мухи на варенье. Одна красивее, корыстнеe и решительнее другой.

Он оставлял их своему брату. Как черную икру поварешкой. Девочки проходили через постель Александра, как одноразовые носовые платки, которые выбрасывают после использования. Некоторые через какое-то время выплывали и устраивались на вилле с бассейном и джакузи у какого-нибудь мелкого служащего или у кого-то из конкурентов, в особняке, охраняемом сторожевыми вышками. Виталий вкусил искусственной сахарно-парфюмированной кожи длинноногих моделей, которых желала вся Европа. Но он знал, что избыток сахара и парфюмерии вреден для здоровья.

БУМ. БУМ. БУМ. Как и избыток алкоголя. И возможно, избыток «Гильотины»…

Виталию нужна была союзница, а не подстилка или пустышка в платье haute couture, наподобие тех, что подергивались сейчас вокруг него в танце. Он уже поведал Луи, своему французскому другу, о своем тайном желании встретить женщину из русской аристократии, женщину, имя которой восходило бы к царской эпохе, женщину, славный предок которой женился по любви на простолюдинке или шлюхе, побеждая в сражениях с шашкой наголо. И вот банальная авария исполнила его желание… Он знал, что если удачу нельзя купить, ее можно спровоцировать, и это подтверждало его любимую теорию о том, что мысль материальна.

Как всегда, чтобы разобрать все по полочкам, он прокрутил в голове происшедшее за день. Это упражнение было ему необходимо, чтобы убедиться в том, что он контролировал все события, в которые его вовлекала жизнь. В памяти всплыли некоторые беспокоившие его детали. Например, не в первый раз он слышал выражение «зонтик на колесах».

Да и некоторые другие выражения не шли представительнице аристократии. А эта демократичная кафешка… Как им удалось оставаться так долго одним? А папарацци на мотоцикле? И это несмотря на многочисленных охранников. Да и множество других странных деталей… Головная боль постепенно проходила. Чтобы освежиться, он пригубил глоток изысканного Cristal Roederer. Но этого оказалось недостаточно. Ему нужно было что-то другое. Может, «Гильотины»? Она не так уж и дурна. Вспомнив об этом историческим орудии, он вернулся назад, в историю, но не французской революции, а в период своего подросткового неумения выпивать. Время, которое все эти годы он старался забыть.

Приветственная речь в пионерском лагере «Березка»:

— Здравствуйте, товарищи пионеры! Пионеры Советского Союза, к борьбе за дело Ленина и Коммунистической партии будьте готовы!..

— Всегда готовы!

— Товарищи иностранные пионеры! К борьбе за мир во всем мире….

В центре площади, под красным знаменем с серпом и молотом, она читала приветствие иностранным пионерам. Стояла ужасная жара, и тучи гнусных комаров изо всех сил старались нарушить воинскую прямолинейность трехсот детей, стоявших навытяжку. Было трудно удержаться и не согнать их рукой или не отряхнуться, как тягловый скот, чтобы эти кровопийцы соизволили ненадолго покинуть тела, которые они осадили. А через несколько мгновений неугомонные мелкие «нефтяники» вновь готовы были приняться за свою работу по бурению и высасыванию.

Только одна девочка с волосами цвета пшеничных полей оставалась неподвижной, прямой, невозмутимой. Она сосредоточилась на текстe, который декламировала с уверенностью бригадного генерала.

— К борьбе за мир во всем мире, за дружбу народов, будьте готовы! Пионеры всех стран, соединяйтесь!

В памяти Виталия остался ее ангельский голос… голос советской героини… Наверное, как у Зои Космодемьянской. Но ее звали Светлана. Она была настоящей звездой лагеря. Необыкновенный голос обязывал ее вести все церемонии. Именно она запевала а-капела гимн, который потом подхватывали сотни подростков, невольно дергавшихся от жестоких комариных укусов.

Сцена так явственно пришла Виталию на память, что он даже мысленно раздавил комара у себя на руке. Настойчивое «бум, бум, бум» летнего хита постепенно заглушалось революционными песнями его юности, которые в свою очередь исчезли в ударных ритмах рок-н-ролла и его обещаниях свободы.

Почему он вдруг с такой четкостью вспомнил об этой девочке? Что заставило появиться в памяти ее лицо, ее ямочки, небесную голубизну ее глаз, родинку надo ртом с полными чувственными губами? Он воскресил в своей памяти встречу с Луи, и вот уже мечтал об этой девочке, такой красивой и такой желанной в своей пионерской форме, темно-синей юбке, белой блузке, с кедами на ногах, и, конечно, с красным пионерским галстуком.

Виталию исполнилось тринадцать, а Светлане было уже шестнадцать, и она должна была вступить в комсомол, как и его брат Александр. То есть она была уже «взрослая». Женщина. Бесспорно, самая красивая. Объект всех вожделений, всех фантазий, причина всех драк. Светлана еще не решалась выбрать своего принца на белом коне. Но Александр, благодаря своему статусу главаря, был на первом месте в cписке претендентов. Виталий в душе был боец и, не говоря ни слова, он мысленно начищал свои орудия, чтобы соблазнить девушку.

Этот лагерь, собравший отпрысков сливок советской номенклатуры, принимал также детей руководителей коммунистических партий западных стран, которые желали усовершенствовать их идеологическое воспитание.