Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

У себя в комнате Эмма написала мисс Фелтвик обо всем, что произошло. Она не хотела, чтобы Шарлотта и мистер Беркли узнали искаженные подробности событий от миссис Ричмонд или миссис Квинстон, да еще и в пересказе леди Фелтвик. Ей же самой было интересно, кого имела в виду Шарлотта, когда говорила, что подозревает в воровстве вовсе не мисс Данфорт. Еще она написала, что вскоре, вероятно, у нее появится еще одно имя — миссис Рэндалл, в связи с чем девушка не сможет принять предложение стать экономкой в доме мистера и миссис Беркли, но будет рада, если они не станут вычеркивать ее из списка знакомых. Ответить ей Эмма попросила на почту в Кохеме, она была уверена, что владелица, миссис Оукен, на несколько дней приютит и ее, и мисс Данфорт.

Другое письмо она написала в гостиницу «Лев и ястреб».

«Дорогой Джон!

Я так долго любила вас, не надеясь когда-нибудь увидеть снова, что теперь не могу поверить в возможность провести рядом с вами всю жизнь. В последнюю нашу встречу вы были весьма убедительны, но, боюсь, мне этого недостаточно. Самое большее через пять дней я уеду из Ричмонд-холла и некоторое время пробуду в Кохеме. Вы найдете меня на почте. И прошу вас, не слушайте меня, если я снова буду говорить о том, что должна еще немного побыть в одиночестве и справиться со своим смятением. Единственное лекарство, которое мне нужно, — это ваше присутствие. Так не оставляйте же меня!

Ваша Эмма».

Она поторопилась отправить это послание прежде, чем испугается собственной смелости и сожжет письмо. Девушка не хотела больше ждать, не хотела справляться с потерей сестры в одиночку, не хотела бежать от любви…

Сильвия прощалась с ней, не скрывая слез.

— Вы так помогли мне, Эмма, — ей не хотелось больше перебирать фамилии, которые носила их бывшая экономка. — Вы научили меня, как улучшить внешность, как излечиться от ненужной, гибельной любви, а сами в это время были так несчастны!

— Я всегда любила вас, Сильвия, и буду любить, — Эмма поцеловала мисс Ричмонд, ее глаза тоже блестели от подступающих слез.

Хозяйка дома ограничилась вежливой фразой, но мистер Ричмонд долго благодарил девушку за все, что она сделала для них. Ведь если бы не мисс Линдси, мисс Данфорт уже оказалась бы в тюрьме, а драгоценности так и не были бы найдены. К тому же теперь, когда мистер Ричмонд знал, что Эмма приходилась дочерью старого друга его отца, он считал своим долгом относиться к ней, как к сестре. Джентльмен взял с нее обещание обратиться к нему, если она будет в чем-либо нуждаться. Эмма сомневалась, что миссис Ричмонд известно, какую сумму он заставил ее принять в знак признательности и в качестве извинения за капризы супруги.

Энн также получила вознаграждение и могла не тревожиться о собственном будущем по крайней мере несколько месяцев. Она начала вставать с постели, но еще не покидала комнаты из-за слабости, спуститься по лестнице было ей не по силам, поэтому Сильвия заходила попрощаться к ней в спальню.

Бледная Джорджина в простом коричневом платье молча села в экипаж под строгим взглядом отца, а Сильвия еще раз улыбнулась Эмме и последовала за сестрой.

«Увидимся ли мы когда-нибудь? — думала мисс Линдси, проходя через холл, чтобы выйти в сад. — Когда мы с Джоном поженимся, часть его друзей не захочет видеться с нами, и, боюсь, Ричмонды и Квинстоны будут в их числе. Возможно, миссис Милберн сохранит ко мне доброе отношение… Впрочем, какая разница? Лишь бы только мы были вместе! Если бы еще Криспин написал мне, что не держит зла на сестру, мы с Джоном могли бы поехать и погостить у него, а может быть, остались там навсегда… Тогда мне будет не хватать только Сьюзен!»

Предаваясь мечтам о новом будущем, Эмма не забывала о повседневных делах, и вскоре они с Энн прощались с теми слугами, кто вышел проводить их.

Мисс Линдси казалась слугам незнакомкой в старом голубом платье и простой соломенной шляпке. Траур по умершей сестре она решила не носить, и без того четыре года проходила во вдовьем наряде и теперь хотела наконец снять его. Ей не нужно было черное платье как напоминание об умершей сестре. Миссис Оукен ждала их в Кохеме со сливовым пирогом и приготовила сотни вопросов — события в Ричмонд-холле занимали весь городок, но рассказываемые там истории с каждым днем имели все меньше общего с истиной.

Миссис Прост приготовила им на дорогу корзину с едой, показывая этим, что ее расположение к Эмме сохранилось, хотя бы отчасти. Девушка шепотом попросила у ворчливой, но добросердечной кухарки прощения за свой обман и обещала никогда не забывать ее стряпню, чем окончательно растопила возникший между ними лед.

А мисс Данфорт слуги и вовсе провожали с сочувствием — бедняжка снова уезжала из дома, где выросла, и теперь уже навсегда.

— Я так рада, что еду с вами! — воскликнула Энн, когда экипаж мистера Ричмонда выехал за высокие кованые ворота и дом исчез из виду за деревьями.

— Признаюсь, я тоже рада, что мне не придется проводить следующие несколько дней в одиночестве, — ответила Эмма. — Как только я остаюсь одна, сразу начинаю плакать. Никогда не думала, что настолько подвержена слезам!

Мисс Данфорт постаралась, как могла, утешить старшую подругу и наилучшим выходом нашла расспросы — она так мало знала о мисс Линдси и еще меньше о мисс Стэнтли. Так что всю дорогу до Кохема Эмма рассказывала ей о своем детстве, о печальном случае с сестрой — Эмма должна была присматривать за ней, но отвлеклась на комнатную собачку, и Сьюзен опрокинула на себя подсвечник и едва не погибла.

— Вот тогда я и пообещала никогда не оставлять сестру, — Эмма горько вздохнула. — А сама уехала, не сдержав слова.

Энн постаралась утешить ее, правда, без особого успеха. К счастью, вскоре экипаж остановился у дверей почты, и миссис Оукен вышла встретить гостей, а рядом с ней стоял и мистер Рэндалл. В нетерпении он каждый день наносил визиты на почту и успел завоевать симпатию женщины. Ее дочери уже были замужем, и на примете не было ни одной молодой леди, чье счастье она могла бы попытаться устроить. А тут приехали сразу две, одна из которых была безнадежно влюблена в повесу Райенфорда, который своим браком вызвал множество пересудов, а судьба другой определенно требовала вмешательства.

Вечер в маленькой гостиной прошел за разговорами, миссис Оукен не только спрашивала, но и рассказывала сама. Как и опасался мистер Ричмонд, Лоуфорду не удалось добиться заключения миссис Райенфорд в тюрьму. Ее супруг, вероятно, заплатил кому-то немалые деньги, чтобы Керри освободили, и тут же увез молодую жену куда-то, оставив Кохем и всю округу в праведном возмущении. Разочарованный в системе правосудия, суперинтендант взял отпуск и тоже куда-то уехал.