Екатерина Островская - Нет места женщине

– Мне говорили, тесть дергаться не будет.

– Обманули. Суммы такие, что любой задергается.

– Я же половину прибыли отстегнул…

– Прибыль подсчитывается после того, когда ликвидированы все долги.

Бондарь понял, что проговорился, кивнул и поднялся.

– Про тестя не врешь?

– А смысл?

– Ладно, пойдем в дом, – махнул рукой мужчина, – вместе подумаем, что и как. Только платить я больше не собираюсь.

Они продолжили разговор в кабинете. Через час туда прибыл директор банка «Урожай» с платежными документами. Тот был испуган и ничего не пытался доказывать Бондарю, а постоянно обращался к Наташе за поддержкой.

– При чем здесь банк? – повторял директор. – Если какая-то фирма не платит, пусть даже правительство области оказалось неплатежеспособным, то при чем здесь я?

Наконец Таше надоело его нытье, и она решила напомнить:

– Вы авалировали необеспеченные векселя и несете личную ответственность за мошенничество в особо крупных размерах. Даже если пуститесь в бега, отвечать будет не какое-то конкретное лицо, поставленное на ваше место, а банк. Но в данном случае вы подставили Владимира Васильевича. Возможно, он решит проблему. А если нет?

Директор «Урожая» хотел что-то возразить, но глянул на Бондаря и, вздохнув, промолчал. Лишь рукавом пиджака смахнул выступивший на лбу пот.

Бондарь смотрел на него с ненавистью.

– А что мне делать? – наконец спросил директор, обращаясь к Наташе. – У банка нет таких денег.

– Вы же понимаете, большого труда не составит проверить, как и где реализовывалось поставленное топливо, на счета каких фирм поступали средства от его продажи и поступали ли вообще. Выяснить все это – два дня работы самому ленивому следователю. А если следователь будет не один, если их станут подгонять начальники из Министерства внутренних дел…

– И какой вы видите выход? – дрожащим голосом вымолвил директор банка.

– Поработайте с деньгами клиентов. И потом, наверняка у вас кредитуются сельхозпроизводители. Советую не дожидаться, когда они реализуют пшеницу, гречиху или подсолнечник, а заберите у них продукцию в счет погашения просроченной задолженности, реализуйте через биржу или на внешнем рынке – там цены значительно выше. В общем, перекредитуйтесь… Есть еще один способ. Можно договориться с нашими поставщиками о фиксации цены на день отгрузки товара или вообще снизить ее с условием полного погашения долга, сказав при этом, что в ином случае фирма-потребитель объявит себя банкротом и не заплатит ни копейки… – Наташа посмотрела на Бондаря. – Владимир Васильевич, можете договориться с «крышей» рязанского НПЗ? Им-то плевать, получит завод что-то или нет, но вы им долю предложите, а недополученные средства завод спишет на потери, тем более что расходы свои они уже компенсировали нашими выплатами.

Директор «Урожая» кивнул и снова вытер рукавом пот. Похоже было, что каждая встреча с Бондарем приводит его к каким-нибудь потерям. В весе уж точно.

– Приятно иметь дело с умным и грамотным специалистом, – льстиво улыбнулся директор Наташе. – Мне бы такого зама. Я бы тогда…

– Заткнись, урод! – не дал ему договорить Бондарь. И поднялся, начал расхаживать по кабинету. Потом остановился и с усмешкой посмотрел на гостью:

– А ты ничего, соображаешь, что к чему. – Обернулся к директору «Урожая»: – Что расселся? Вали отсюда! Начинай работать, чтобы вернуть мне все. Я с тобой еще поговорю за подставу с векселями.

Оставшись наедине с Наташей, Владимир Васильевич пожал плечами:

– Идея с векселями его была. Ты веришь?

– Разумеется, – согласилась девушка, хотя так не думала. – Вам-то зачем все это?

– Вот именно, – кивнул Бондарь. – Ну каждый урод норовит подставить! Ладно, теперь ты будешь всех контролировать, а я буду спрашивать теперь только с тебя. Не передумала еще работать на меня?

– Сейчас закроем тему, и приступлю.

– Считай, ты уже приступила. Завтра с утра в Рязань махнем. Я с их «крышей» перетру, а ты с начальством договоришься, чтобы не возбухали. Хотя, я думаю, никто и не пикнет – у них за год двух директоров грохнули. Пацаны рязанские сейчас нового кабанчика на завод поставили, в случае чего вся ответственность на нем будет. Впрочем, нет, не завтра. До Рязани тыща верст отсюда, так что в ночь поедем. В машине поспишь, а утром сразу на переговоры.

– Замечательно, – улыбнулась Бондарю Наташа. – Приятно иметь с вами дело: сказали – сделали. Все бы так поступали.

– Я пустой базар не люблю, – согласился Владимир Васильевич, – за это могут не только язык укоротить, но и голову оторвать. Сейчас тебя назад в гостиницу доставят, а вечером заберут. Будь готова.

Когда черный «Мерседес» вывез ее за металлические ворота, Наташа почувствовала сильный озноб. Ее всю трясло, только не от холода, а от возбуждения. А может быть, от того, что очень скоро все может закончиться. Но не от страха ее колотило, это точно.

И вдруг Таша вспомнила, что Ларин находится сейчас в следственном изоляторе, и совершенно неизвестно, как для него все закончится. Но почему-то хотелось верить, что на суде любимый будет оправдан. А оправдан он будет, лишь когда Лидия признается, что оговорила его по какой-то причине (причину можно подобрать любую). Не станет же Ларин подавать в суд на жену за клевету. Он просто уйдет от нее к Наташе, которая уж постарается, чтобы все последующие долгие годы дорогой ей человек был счастлив и не вспоминал о таких пустяках, как прошлая жизнь.

Вернувшись в гостиницу, девушка позвонила Кондратьеву и сообщила, что есть кое-какие сдвиги, но окончательно все будет известно лишь через сутки. Спросила, как дела у генерального директора, и Николай ответил: пока все без изменений. Потом помолчал и сообщил, что назначена дата заседания суда по делу Ларина.

Обедала Наташа в том же ресторане, где ужинала накануне вечером. Когда уже рассчитывалась, подошел официант и поставил ей на стол бутылку шампанского. Она удивленно взглянула на него, и молодой человек пояснил, что вино прислали с углового столика. Таша посмотрела в дальний конец зала и увидела тех самых двух верзил, с которыми беседовала накануне. Оба они махнули ей рукой. Но, видимо, одного такого знака внимания им показалось мало – парни встали из-за стола и неуклюже склонили головы. Получилось, будто кивнули, хотя явно пытались изобразить лихой гусарский поклон.

Наташа спрятала бутылку в сумочку, тоже махнула им рукой и поспешила к выходу, не сомневаясь, что в этот момент ей вслед смотрит половина зала.

В Рязани все прошло на удивление спокойно. С коммерческим директором Наташа составила акты сверки поставленного и оплаченного товара, потом подписала соглашение о снижении закупочных цен и обязательство на оплату остатка задолженности в течение трех банковских дней. Ее доверенность, подписанная еще Лариным, подозрений не вызвала. И тут… Неприятность поджидала там, где ее не должно было быть вовсе.