Джейн Кренц - Горячие дни

Мартин собирается убить ее.

Спускаясь по сходням на элегантный двухмоторный катер, она пыталась понять, почему холодное отчаяние так сильно завладело всем ее существом. Если и можно чему-то выучиться, когда тебя воспитывает государство, так это тому, что рассчитывать можно только на себя. Семья, взявшая тебя на воспитание, и улица — это единственные университеты, где присваиваются суровые степени в самых основных науках взаимодействия с людьми. Когда ты в этом мире предоставлен самому себе, законы выживания очень просты. И она хорошо их выучила.

Она считала, что прошлое подготовило ее ко всем неожиданностям, в том числе и к тому, что единственный мужчина, которому она когда-либо доверяла, может в один прекрасный день предать ее. Оказывается, она ошибалась.

Из каюты показался Мартин. Его очки с зеркальными стеклами сверкали в лучах ослепительного карибского солнца. Он увидел ее и одарил такой знакомой обаятельной улыбкой.

— А вот и ты, — сказал он, поднимаясь наверх, чтобы взять у нее сумку с компьютером. — Ты опоздала. — Он перевел взгляд на мужчину в белой рубашке и синих брюках, который спускался по сходням с ее чемоданчиком. — Проблемы с погодой?

— Нет, сэр. — Эрик Шефер поставил на палубу чемодан. — Мы приземлились вовремя. Но местные что-то праздновали. На улицах была страшная давка. Вы же знаете, как это бывает здесь, на островах. От аэропорта ведет одна дорога, и идет она через город. Никак не объедешь.

Эрик вытер пот со лба. Сегодня утром, когда он садился за штурвал маленького корпоративного самолета в Майами, его рубашка с вышитым крохотным логотипом «Крокер уорлд» была накрахмалена и тщательно выглажена. Сейчас же на жаре она совсем потеряла вид.

— Праздник дня и ночи, — сказал Мартин. — Я совсем забыл о нем. Здесь это важное событие. Нечто среднее между Марди-Гра и Хэллоуином.

Он лжет, подумала она, наблюдая, как в его ауре пульсирует странная темная энергия. Все это — часть его плана убить ее. Праздник станет идеальным прикрытием для убийства. На острове слишком много чужаков, и местные власти в этой суете не заметят, что мистер Крокер вернулся со своего частного острова один.

— Какие будут указания, сэр? — спросил Эрик.

— Где Баннер?

— Я оставил его в аэропорту. Он приглядывает за самолетом.

— Вы оба можете лететь обратно в Майами. Нечего вам целую неделю тратить на ожидание. Ваши жены и дети наверняка будут рады видеть вас. В последние месяцы у вас, ребята, было слишком много работы.

— Слушаюсь, сэр. Спасибо.

Благодарность Эрика была искренней. Щедрые зарплаты, премии и природное обаяние Мартина привлекали людей. Она часто говорила себе, что он мог бы успешно возглавить какую-нибудь секту. Но вместо этого выбрал другую карьеру.

Мартин поднялся по ступенькам из тикового дерева и направился к штурвалу.

— Отдай концы! — крикнул он Эрику.

— Слушаюсь, мистер Крокер. — Эрик наклонился и принялся сматывать с кнехта канат, державший мощный катер.

Интересно, спросила она себя, что подумает он и остальные, когда она исчезнет? Мартин уже наверняка заготовил для них убедительную историю. Что-нибудь о человеке за бортом. И коварном течении вокруг острова.

Она ощутила под ногами вибрацию, и двигатели вспенили воду. Эрик дружелюбно помахал ей и снова стер пот со лба.

Судя по выражению его лица, он не строил никаких предположений по поводу того, чем она и Мартин будут заниматься на острове. Эрик не подмигнул и не усмехнулся ей. Когда он вернется в аэропорт, то не станет обсуждать со своим вторым пилотом, Джоном Баннером, тот факт, что босс уплыл с подружкой. Никто из подчиненных Мартина никогда не воспринимал ее как одну из его многочисленных любовниц. Он предпочитал блондинок, причем высоких и стройных. Она же к таковым не принадлежала. Она была наемным сотрудником.

Официально она являлась дворецким Мартина, тем человеком, который повсюду путешествует с ним. Она следила за порядком в его жизни и контролировала, как управляются его многочисленные резиденции. Занималась она и более важным делом: обеспечивала радушный прием его друзьям, деловым партнерам и навещающим его время от времени политикам, лоббистам и представителям администрации штата.

Она прощально помахала Эрику и сглотнула слезы. Она знала: что бы сегодня ни случилось, его она больше никогда не увидит.

Катер грациозно отвалил от причала и устремился к выходу из бухточки.

Мартин владел несколькими домами и содержал апартаменты в различных городах мира. Особняк в Майами был его главной резиденцией, но своим домом он считал маленький островок, купленный пару лет назад. И добраться туда можно было только на катере. Взлетно-посадочной полосы на острове не было, только одинокий пирс.

В отличие от других резиденций, всегда готовых принять хозяина, на острове прислуги не было. Дом был значительно меньше и скромнее, чем остальные жилища Мартина. Он считал это место своим убежищем.

Когда катер миновал каменные столбы, обозначавшие вход в бухту, Мартин прибавил газу. Катер быстро набрал скорость и весело заскользил по бирюзово-голубой воде. Стоя у штурвала, Мартин сосредоточился на управлении судном и не обращал на нее никакого внимания. Она полностью открыла свое восприятие и еще раз взглянула на его ауру. Пульсация темной энергии усилилась. Он активировался.

Катер казался крохотным на бескрайнем водном просторе. На нем негде спрятаться; здесь некуда бежать.

Она уже несколько дней — нет, недель, если быть абсолютно честной, — знала, что Мартин планирует избавиться от нее. И она даже знала почему. Однако маленькая частица ее продолжала хвататься за соломинку, отказываясь верить в это. А вдруг всем этим вселяющим опасения изменениям в его ауре есть логические объяснения? А вдруг темная пульсация — это признак душевной болезни? Если это так, это, конечно, ужасно, но зато она может жить спокойно, сознавая, что прежнего Мартина, того, который был в здравом уме, больше нет; что настоящий Мартин никогда бы не замыслил ее смерть.

Но остро заточенный инстинкт самосохранения уже не позволял ей обманываться. Пусть когда-то Мартин и испытывал к ней теплые чувства, однако в глубине души она всегда знала: их отношения строятся только на том, что он считает ее полезной. Сейчас же он пришел к выводу, что она стала для него обузой, и решил избавиться от нее. В его сознании сложившаяся ситуация выглядит несложной.

Она стояла на корме и смотрела, как гавань и городок быстро уменьшаются в размерах. Когда они стали совсем крохотными и почти неразличимыми, она повернулась. Частный остров Мартина был совсем близко. Она даже разглядела дом, стоявший на склоне холма.