Татьяна Полякова - Я смотрю на тебя издали

– Это в морге, что ли? – фыркнула я.

– Извини, но ничего другого предложить не могу, должен быть на рабочем месте.

– Сейчас подъеду, – сказала я. И поспешила к машине.

Очень скоро я уже стояла перед знакомой дверью и давила на кнопку звонка. Вновь ожидала увидеть лысого, но дверь мне открыл Юра.

– Прошу.

– Ты один? – шепотом спросила я.

– Один. Пришлось придумать срочное поручение для нашего санитара, не то непременно мегере донесет. Морг у нас в городе один, и если я лишусь работы, придется готовиться к переезду. А у меня мама с папой в весьма преклонном возрасте, в общем, переезд я не планирую.

– Понятно.

Мы прошли в кабинет, точную копию того, где мне уже довелось побывать. Юрка включил чайник, достал банку с растворимым кофе и спросил:

– Чем тебе этот бомж так интересен?

Я объяснила, как могла, не видя необходимости что-то скрывать.

– Так отчего он умер? – в свою очередь задала я вопрос.

– Сердечный приступ, – пожал плечами Юрка, ставя передо мной кружку с кофе и устраиваясь за столом напротив.

«Ну, вот, – с тоской подумала я. – Стоило здесь столько времени болтаться».

– Сердце у него было ни к черту, несмотря на возраст, – продолжил Юрка. – Но… – он назидательно поднял палец и сделал выразительную паузу. – Кое-что наводит на размышления.

– Ты бы не тянул, вдруг мегеру нелегкая принесет.

– Вскрытие проводили вчера, ближе к вечеру, а через пару часов после этого у нас появился местный шериф, хотя не его это дело – по моргам болтаться. Они с мегерой малость пошептались, и она села писать отчет о проделанной работе. У парня ребра переломаны и ключица, синяков и ссадин целый букет, но в отчете об этом сказано очень коротко. «Следы застарелых побоев».

– Вот как, – нахмурилась я.

– Вот так, – радостно кивнул Юрка, словно находя в этом что-то забавное. – Но это еще не все. Покойников боишься?

– А чего их бояться? Они не кусаются.

– Тогда пошли. – Он легко поднялся, а я запаниковала.

– Куда?

– В предбанник. Это мы так нашу каморку зовем. Отопления в ней нет, и жмурики день-два лежат себе, никого не беспокоя. У нас, знаешь ли, все по старинке. – Он уже несся по коридору, и я за ним.

Мы оказались в небольшой комнате без окон, вдоль стен что-то вроде полок, на которых лежали три тела, прикрытые простынями. Я почувствовала настоятельную потребность оказаться на улице, однако поспешила взять себя в руки. Юрка между тем подошел к полке и мне кивнул, предлагая приблизиться, стянул простыню. Я зажмурилась, сосчитала до тридцати, а потом открыла глаза. Труп выглядел лучше, чем я ожидала, по крайней мере, на ногах удалось устоять. Я торопливо отвела взгляд от жуткого вида шрама, начинавшегося от горла и заканчивавшегося в паху, и сосредоточилась на лице бомжа. Но не оно, как выяснилось, заинтересовало Юрку.

– Взгляни на его руки. – Он ухватился за кисть покойника и продемонстрировал мне. Весьма характерная отметина, точно след от веревки. – То же самое на другой руке. И на ногах.

– То есть парня держали со связанными конечностями? – спросила я.

– Это не веревка. Скорее наручники. Или кандалы.

– О господи. Кандалы-то откуда?

– Вот уж не знаю. От веревки другой след, можешь мне поверить. Этот от железа.

– Чудеса. – Я достала мобильный и сделала несколько фотографий, Юрка не возражал. – Пошли отсюда, – попросила я, закончив.

Мы вернулись в кабинет, где нас ждал успевший остыть кофе.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила я.

– Это ты думай, – хохотнул он.

– С какой стати вашему шерифу о каком-то бомже беспокоиться?

– Ну, допустим, не хотел лишней работы, вот и попросил мегеру не особенно усердствовать.

– А что, если парень побывал в каталажке, где и получил многочисленные переломы? Ему удалось сбежать, а менты не хотят выносить сор из избы, вот и шифруются. Документов при парне нет…

– Ага. Держать труп негде, и если через день-два его никто не хватится, закопают тихо-мирно, и привет. Но… – Юрка вновь поднял палец, призывая внимать и шевелить мозгами. – Парень не из местных, не то уже хватились бы. Больница тоже одна. Опять же у нас секреты долго не держатся, и если б был какой грех на ментах, слухи бы уже расползлись по городу. А я ничегошеньки не слышал, хотя больница – место бойкое.

– Тогда вовсе ничего не понятно, – разозлилась я. – А как вообще обстановка в городе?

– Все как у всех, – порадовал Юрка. – Менты крышуют клубы с игральными автоматами, которых вроде бы нет, ну и так, по мелочи… Но Шериф живет не бедно.

– Это что, прозвище?

– Ага. Бандиты, какие были, давно перевелись, – продолжил Юра. – Их с успехом заменяют менты. Вечером можно спокойно пройтись почти везде. Квартирные кражи редкость, народ Шерифа уважает.

– А ты?

– А мне с ним, к счастью, пересекаться не доводилось.

– Как его звать-то?

– Фамилия Колокольцев. Евгений Андреевич, если не ошибаюсь.

– Что ж, – сказала я поднимаясь. – Спасибо тебе. Если вдруг услышишь что интересное…

– Обязательно позвоню, – кивнул он и пошел провожать меня до двери.

Собственно, ничего больше меня в этом городе не держало, можно смело убираться восвояси. Но уже в машине меня посетила еще одна идея: заглянуть в местное отделение полиции. Не скажу, что идея гениальная, учитывая подозрения, что менты к этому делу имеют некое отношение. Возможно, им действительно работать лень, но могло быть иначе. И вовсе не лень причина суеты, а кое-что посущественнее. В этом случае мое настойчивое любопытство вряд ли придется им по вкусу. Однако я довольно быстро смогла убедить себя, что мое появление особого удивления и беспокойства вызывать не должно. Если уж я способствовала тому, чтобы бомж оказался в больнице, естественно поинтересоваться успехами нашей славной полиции в деле установления его личности.

Недолго думая, я свернула к известному мне зданию и, приткнув машину на парковке, быстро поднялась на крыльцо. Двустворчатая дверь была гостеприимно открыта. Помещение, в котором я оказалась, выглядело образцово. Стены недавно покрасили, потолок сверкал белизной, глаз радовали новенькие стеклопакеты, а линолеум под ногами был чист, несмотря на весеннюю грязь в городе. Просторный холл поначалу показался пустым. Справа комнатенка, отделенная решеткой, две скамейки ждали нарушителей. За стеклянной перегородкой с надписью «дежурный» признаков присутствия этого самого дежурного не угадывалось. Я прислушалась. Тишина. А между тем рабочий день в разгаре. То ли в городе тишь да гладь и менты в кабинетах спят, то ли пребывают в трудах и заботах вне родных стен. Я подошла к стеклянной перегородке, убедилась, что за столом никого нет, и громко откашлялась, надеясь привлечь внимание. Дверь по соседству распахнулась, и появился молодой мужчина в форме, с чашкой чая в руках.