Алена Винтер - Желание женщины закон, или Из пропасти в бездну

– Я поняла, о ком ты говоришь.

Зина вышла из кабинета, но вернулась через несколько минут с огромной книгой, где хранились контакты компаний-партнеров, с которыми сотрудничала «VIP-life concierge». Среди них были ведущие авиаперевозчики, рестораны и гостиничные сети, производители товаров и услуг высшего качества и, главное, имена и телефоны тех, кто возглавлял или владел этими фирмами и организациями. Благодаря сведениям, тщательно законспектированным в книгу, скромно называемую «Евангелие», можно было решить задачу любой сложности. Однако существовал меленький нюанс: с некоторыми VIP-персонами имел возможность говорить лишь управляющий. Обычному сотруднику не удалось бы сказать в трубку даже простое «здравствуйте». В лучшем случае его перенаправили бы к лицу ниже рангом, а то и вовсе не стали бы слушать. Поэтому Зина не удивилась просьбе связаться напрямую с хозяйкой Baglioni, зная, с какими «высокими» людьми ее босс состоит в приятельских отношениях.

– Нет, подожди, – остановила ее Полина. – Звони мужу Лисе, Роберто. С ним будет легче договориться, он намного покладистее своей жены. Да и ко мне испытывает особые чувства.

– Вожделеет?

– Только когда Лисе нет рядом.

– Хочешь попросить его выселить кого-либо из постояльцев?

– Зачем? Это не понадобится. В отелях Baglioni всегда есть свободный номер, который держат для очень важных гостей. Он не указан в общем каталоге и используется только в экстренных случаях. Уверена, что Роберто не откажет мне и позволит заселить в него нашего клиента.

– А цена, как я понимаю, окажется двойной, – сверкнула глазами Зина. – И платим, разумеется, мы.

– Зизя, тот, кто ошибается, всегда дорого платит, – произнесла Полина и внутренне усмехнулась, так как сказанное в первую очередь касалось ее самой.

Через пятнадцать минут, решив все вопросы, Полина заглянула к Зине и пригласила спуститься в кафе, выпить чая с пирожными. Было невыносимо оставаться в кабинете, где каждое мгновение она ожидала звонка от родителей с известием о смерти Кати или сообщения от секретаря, что за ней приехали полицейские. Она задумчиво подошла к клетке, где крутил колесо хомячок Эдик, и взяла его на руки. Мягкое пушистое тельце настороженно принюхалось, потом вдруг резко, без всяких предупреждений, вонзило зубы в мизинец. Полина взвизгнула и тряхнула рукой, желая сбросить гадкого грызуна, но он повис на пальце и беспорядочно дергал лапками, пытаясь ухватиться за что-либо твердое.

– А-а! – истошно кричала Полина. – Сними его!

Зина мгновенно подставила ладошку под мягкую тушку, и Эдик, почувствовав знакомый запах, быстро разжал острые зубы. По пальцу побежала тонкая струйка крови.

– Ты сегодня какая-то нервная, – пробормотала Зина. – Эдик это почувствовал, поэтому и укусил. Обычно он добрый.

– Верю, – ответила Полина, взяла со стола салфетку и обвязала место укуса. – Добрая поганая крыса!

– Нужно продезинфицировать, – сказала Зина и положила Эдика в клетку. – Схожу за аптечкой, там есть спирт, – но тут же потянулась к зазвонившему городскому телефону, представилась в трубку, а после протянула ее Полине. – Тебя.

– Слушаю, – сказала Полина, проследив взглядом за вышедшей из кабинета Зиной.

– Доченька, это мама, – раздался тихий голос Елизаветы Карловны, и Полина немедленно поняла, для чего она звонит. – Катеньку убили.

Несмотря на то что Полине было известно о смерти сестры, она не смогла сдержать возглас отчаяния.

– Убили? – переспросила она, чувствуя, как от лица отлила кровь.

– Да, – повторила Елизавета Карловна.

Тон ее голоса был таким, словно она говорила о чем-то незначительном. Не слышалось ни слез, ни страха, ни изумления, только безграничное спокойствие, граничащее с равнодушием.

– Лесник, который присматривает за охотничьим домиком, когда отца нет в усадьбе, обнаружил утром, что входная дверь открыта. Он вошел внутрь, думая, что там кто-то есть, и нашел в кабинете Катю. Мертвую, – теперь Елизавета Карловна громко всхлипнула. – Отец немедленно отправился в усадьбу, полиция тоже, – голос ее стал прерываться от рыданий, которые уже не удавалось сдерживать. – Доченька, пожалуйста, приезжай, – умоляла она. – Иначе я умру здесь одна.

– Выезжаю, – ответила Полина и положила трубку.

– Выглядишь, как труп, – засмеялась Зина, войдя в кабинет с аптечкой. – Давай сюда свой палец, – приказала она, – а то из тебя скоро вся кровь выльется.

– Катю убили, – бесцветным голосом произнесла Полина.

От неожиданности Зина дернулась и пролила спирт на пол.

– Как?

Полина не ответила, лишь пробормотала:

– Я еду к маме. Остаешься за главного.

Впервые за все время семьи Никифоровых и Фрейман собрались вместе. Печально, что поводом для встречи явилось такое страшное событие, как похороны. Мрачные лица, тихие разговоры, слезы – хуже атмосферы не придумаешь. На кладбище Полина стояла в стороне от родителей, которые, прижимаясь друг к другу, беззвучно плакали, наблюдая, как закапывают гроб их дочери. Катю решили похоронить рядом с Севой, и Полина сейчас с отчаянием смотрела на венок у креста, вернее на ленту, где золотистыми буквами виднелась надпись «Любимому мужу от жены». «Какая пошлость», – только эта фраза летала в голове, заставляя жмуриться от боли. Она уткнулась лицом в плечо Алекса и тихо застонала.

– Успокойся, – голос брата был жестким, но взгляд выражал сожаление.

Было видно, что Алексу очень тяжело на душе, и он всеми силами сдерживает эмоции. Таким он был с раннего детства: плакал внутри себя, никогда не выставлял чувства напоказ.

– Как же горько, – сказал Марк, отец братьев, и бросил участливый взгляд на Сергея Дмитриевича.

Тот сморщился, и Полина увидела, как плечи его затряслись в рыданиях. Мама, в отличие от отца, выглядела спокойной, только щеки ее были мокрыми, но она не вытирала их, лишь с мягкой улыбкой на губах смотрела на могилу младшей дочери.

Полина незаметно оглядела родителей, братьев, их отца и мачеху, которые спешно прилетели вчера вечером из Лондона, и быстро опустила голову. Даже учитывая трагичность ситуации, она не могла не думать о том, почему все еще находится на свободе. Полицейские, казалось, забыли о ней. Конечно, Полине задали несколько вопросов, касающихся ее отношений с сестрой, и поинтересовались, где она находилась в момент убийства. Она уверенно солгала, что находилась в Москве, в своем офисе. Кроме того, ни слова не было упомянуто о винтовке, которую она бросила во дворе. Орудие убийства не нашли, что также было удивительным. Каждую минуту Полина тряслась в страхе, боясь, что правда откроется и ее арестуют. «Но ведь я не убивала!» – внутренне рыдала она, понимая, что этому никто не поверит.