Николас Спаркс - Тихая гавань

Кэти вздохнула. Алекс… она могла думать только о нем. «Попозже» занимало все ее мысли. Он любил и хотел ее, и Кэти желала показать, что его чувства взаимны. Она хотела всем телом прильнуть к этому сильному мужчине, хотела его всего, лишь бы он всегда любил ее.

Кэти с трудом обуздала разыгравшееся воображение, отложив пока мечты о том, что должно случиться. Тряхнув головой в попытке отогнать неуместные мысли, она прошла в гостиную и присела на диван рядом с Джошем. Дети смотрели по диснеевскому каналу телешоу, которого Кэти не узнала. Взглянув на часы, она увидела, что прошло всего десять минут, и удивилась: по ее ощущениям, она ждала по меньшей мере час.

Освежившись, Алекс сделал себе сандвич и сел рядом с Кэти. От него пахло чистотой, волосы на затылке были еще влажными и вызывали желание провести губами по влажной границе. Дети не отрывались от экрана и не обращали внимания на взрослых, даже когда папа поставил тарелку на тумбочку и принялся медленно водить пальцем по бедру Кэти.

— Ты такая красивая, — сказал он.

— Я ужасно выгляжу, — возразила она, пытаясь не обращать внимания на возбуждение, распространявшееся по телу от щекотки. — Да еще и душ не приняла.

Когда пришло время ехать, Алекс перецеловал детей в гостиной. Кэти проводила его до двери, а он, целуя ее на прощание, осмелился опустить руку ниже талии. Явно влюбленный в нее, явно желающий ее, он хотел убедиться, что она об этом знает. Он сводил ее с ума и, казалось, радовался этому.

— Ну, до скорого, — сказал он отодвинувшись.

— Веди осторожно, — прошептала Кэти. — За детьми я присмотрю.

Когда снаружи послышались шаги по лестнице, Кэти прислонилась к стене и испустила медленный, долгий выдох. О Боже, упоенно думала она, о Боже, да бог с ними, с клятвами и виной! Она решила, что даже если Алекс будет не в настроении, ее решимости хватит на двоих.

И снова Кэти украдкой взглянула на будильник, зная, что эти пять часов будут самыми долгими в ее жизни.

— Черт! — повторял Кевин. — Черт, черт! — Он ездил уже несколько часов. Из купленных в магазине «Эй Би Си» четырех бутылок водки одну он успел ополовинить. Кругом все сразу раздвоилось, но он приноровился ехать с одним закрытым, а другим прищуренным глазом.

Он искал велосипеды. Четыре, среди них один с корзинами. С тем же успехом можно было разыскивать конкретный планктон в океане. Он проезжал по одной улице и возвращался по другой. День заканчивался, уже начинались сумерки. Кевин медленно поворачивал голову из стороны в сторону. Он знает, где живет Эрин, рано или поздно он застанет ее дома, но сейчас с ней седой, который смеется над ним и говорит: «Ну повтори, что я гораздо лучше этого Кевина!»

Он орал проклятия и бил кулаками по рулю. Он то ставил «глок» на предохранитель, то снимал, представляя, как Эрин целует седого, а он обнимает ее за талию. Кевин вспоминал, какой счастливой она выглядела, уверенная, что одурачила мужа. Изменяет ему, стонет, бормочет страстные слова под своим любовником, который сопит, трудясь на ней.

Он уже едва мог что-то различить и всячески напрягал открытый глаз, чтобы четче видеть. На одной из улиц сзади пристроилась машина, некоторое время ехала вплотную, затем мигнула фарами. Кевин сбросил скорость и прижался к обочине, держа пальцы на пистолете. Он ненавидел грубиянов, считавших себя хозяевами на дорогах. Мысленно он потратил еще одну пулю.

Сумерки превратили улицы в темноватый лабиринт. Разглядеть тонкие очертания велосипедов стало непросто. Вторично проезжая мимо гравийной дороги, Кевин вдруг решил свернуть и еще раз проверить коттедж, просто на всякий случай. Он остановился, немного не доехав, и вышел. Высоко в небе кружил ястреб. Кричали цикады, местность казалась совершенно пустынной. Кевин пошел к коттеджу, но уже издалека увидел, что никаких велосипедов у крыльца нет. Свет тоже не горел, но еще не совсем стемнело. Кевин крадучись приблизился к задней двери. Не заперто, как и днем.

Эрин не было дома, и вряд ли она сюда заезжала. В коттедже было как в духовке, все окна плотно затворены. Она бы открыла окна, с уверенностью подумал Кевин, выпила бы стакан воды, приняла душ. Никаких следов. Он вышел через черный ход и взглянул на соседний коттедж. Настоящая развалюха. Заброшенный, наверное. Это хорошо. Но отсутствие Эрин означало, что она сейчас с седовласым, поехала к нему домой изменять, притворяясь незамужней. Забыв дом, который Кевин купил для нее.

Боль пульсировала в голове в такт биению сердца, словно кто-то ритмично колол виски ножом. Укол, укол, укол. Трудно сосредоточиться. Кевин закрыл за собой дверь. К его огромному облегчению, снаружи оказалось прохладнее. Она живет в парилке, потеет с седым на пару. Они сейчас вместе потеют где-нибудь в скомканных простынях, сплетя тела. Коффи и Рамирес смеются, хлопая себя по ляжкам, отчаянно веселясь на его счет. «Интересно, я тоже мог ее отыметь?» — говорит Коффи Рамиресу. «А ты что, не знаешь? — отвечает Рамирес. — Пока Кевин был на работе, она переспала с половиной участка! Это всем известно». Билл поманил его в кабинет, держа приказ об отстранении: «Я тоже с ней спал — по четвергам, целый год. В постели она тигрица, требует невообразимых непристойностей».

Кевин нетвердым шагом почти добрался до машины, держа палец на спусковом крючке. Ублюдки, все до единого. Он уже ненавидел сослуживцев, мечтал войти в отделение и разрядить в них «глок», всю обойму. Показать им всем. И Эрин тоже показать.

Он остановился и резко согнулся пополам. Его вырвало на обочину. Живот сводило судорогой, словно крысы пожирали ему внутренности. Его снова вырвало, рвотные спазмы долго не прекращались, хотя желудок был уже пуст. Мир закачался, когда Кевин попытался удержаться на ногах. Машина стояла близко, он кое-как доплелся, схватил бутылку, выпил и попробовал думать как Эрин, но все время вспоминал барбекю, где ему достался бургер, облепленный мухами, и все показывали на него пальцами и смеялись.

Назад за руль. Эта сука должна где-то быть. Она увидит, как умрет этот ее седой. Посмотрит, как все они умрут. Горите в аду. Горите, горите, вся семейка. Кевин осторожно опустился на сиденье и завел машину. Сдав назад, чтобы развернуться, он въехал в дерево и, чертыхаясь, с визгом покрышек бросил машину вперед. Гравий полетел из-под колес.

Скоро опустится ночь. Седой наверняка живет где-то поблизости — маленькие дети много не проедут. Три, четыре мили, максимум пять. Кевин уже объездил все улицы в этом радиусе, вглядываясь в каждый дом. Велосипедов не было. Они могли стоять в гараже или за каким-нибудь забором. Он подождет. Вернется же она в коттедж. Сегодня. Завтра. Завтра вечером. Он воткнет дуло пистолета ей в рот, глубоко вдавит между грудей. «Рассказывай, кто он, — скажет Кевин. — Я хочу с ним поговорить». Он найдет седого и покажет, что бывает с теми, кто спит с чужими женами.