Северное сияние

— Точно! У него и кликуха осталась с тех времен — Панас. А кто не знает, откуда она, думают, что он хохол…

— Которого звать Панасом, а по нашему Афанасий?

— Именно!

— Ты думаешь, именно Панас обосновался в хате у нашей свидетельницы?!

— Странно все это… Вроде как по описанию похож, а вот действия его…

— В смысле?

— Находясь в федеральном розыске за разбой с убийством, ты не будешь рисковать и сажать на «перо» пацана, ухлестывающего за дочерью… Тем более, что он ее и не видел все эти годы.

— А может у него консервативные взгляды на это дело?!

— Лёша! — гашу сигарету в пепельнице и слезаю с подоконника, — Прикалываться потом будем! А сейчас нам надо доложиться по полной шефу и прокачивать ситуацию с прокуратурой…

— А! Кстати, совсем забыл, баран старый! Нам на это дело дают нового прокурора.

— Как это? А Гена что?

— А что Гена? Он делает, что ему его шеф приказывает. А прокурор района приказал на это дело выделить нам новенького! Говорит, он сам вызвался, как узнал что ты дело роешь…

— Да?! И как же величают это чудо-юдо в прокурорских погонах? — совершенно спокойно подхожу к двери кабинета.

— Рыдван Илья Сергеевич, новый следователь прокуратуры Октябрьского района, — голос, произнесший это за моей спиной, не принадлежал Лёхе. Плюс я прекрасно знала имя, что мне назвали, а когда я обернулась, я узнала и хозяина голоса и имени. Я спокойно пожала протянутую руку молодого человека, оказавшегося одного со мной роста.

— Капитан Максимова, старший оперуполномоченный убойного отдела ГУВД, — моё лицо ничего не выражало, но мне показалось, что новый прокурор действительно меня узнал. Интересно, что это за интерес? Неужели у него в памяти все ещё живет тот школьный инцидент?!

— Я слышал часть вашего разговора с молодым человеком… Неужели вы и впрямь считаете, что на нашей территории окопался Саблин?

— А почему нет? Все знают, что он родом из Мурманска. У него здесь мать живет. Как оказалось, ещё и жена с дочерью имеется…

— Бывшая жена.

— Может и бывшая, но жена. И, судя по рассказу свидетельницы, она себя бывшей не считает…

— Свидетельница допрошена?

— Я с ней поговорила. Допрашивать на протокол — ваша работа, товарищ начальник, — распахнув дверь, пропускаю его вперед.

Оставив Лёшку с новым прокурором и Кристиной, я отправилась на летучку к начальнику. Потом зашла в дежурку… и вот тут началось! Не успела я толком сказать «Здрасьте», как меня погрузили в «боливар» и мы, трясясь по ровной дороге Ленинского проспекта, поехали на происшествие. В машине нас вводил в курс сержант Смирнов, получивший вызов.

— Соседи отзвякались, мол убивают в соседней квартире друг друга, не иначе! Потому как ор, рев, мат стоит коромыслом и прекращаться и не думает! А они решили позвонить после того, как мужик за стенкой заорал так, что у них стекла в серванте зазвенели! — мало представляя себе, как мат может «стоять коромыслом», я слушала этот рассказ, который Смирнов мне просто проорал в ухо, потому как за шумом мотора «боливара» вообще ничего слышно не было. Почему-то мысли то и дело возвращались к Кристинке… Как она там? Наверняка достал ее этот Рыдван, прости Господи! Воспоминания о прокуроре вызвали к жизни более старые воспоминания и я погрузилась в них, игнорируя дикий шум двигателя и выкрики сержанта.

*…мы стояли напротив класса у окна, свалив вещи на широкий подоконник, и болтали. Ленка пошла в туалет, который находился за углом. Примерно через пять минут, услышав какие-то вскрики, я решила глянуть, что происходит. Зайдя за угол, я увидела Илью и Вадика, гоняющих Ленку по коридору пинками под зад, но, не выпуская ее к нам. Когда из-за поворота показалась я, Ленка метнулась ко мне, и мы вместе успели заскочить в туалет. Через минуту, решив посмотреть, где эти два отмороженных, выглянули из-за двери. Никого. Тогда мы вышли и двинулись в сторону наших, и тут-то мы и увидели Вадика с Ильей. Они нас тоже приметили, но Ленка успела прошмыгнуть за моей спиной и убежала к девчонкам, а я специально остановилась перед ребятами.

— Пацаны, да ладно вам! Сколько можно? Ведете себя как дети…

— А почему, собственно, мы должны прекращать? Может нам нравится?

— Вам нравится, а вообще-то больно ногой по заду получать!

— Типа, вот так?

После этой реплики Вадим заехал мне по заду! Нет, особо больно не было, но во мне просыпалась тихая злость…

— Вадик, не зли меня! А то ведь я и по морде дать могу…

— Чтобы такая домашняя девочка дала по морде? Не смеши меня! — ответил Илья и снова врезал мне по заду.

Я не стала ждать следующей реплики или удара. Просто размахнулась и, сжав ладонь в кулак, врезала ему по челюсти… Честно говоря, мы удивились оба. Я тому, что ударила и попала ему в челюсть, а он… наверное тому же. Разбив ему челюсть, я спокойно развернулась и пошла к остальным. Только встав у подоконника, я почувствовала, как меня всю трясет. Адреналин еще бурлил в крови, просил еще, но я дала себе команду успокоиться. Я практически не слушала того, что происходило вокруг. Не обращала внимания на Юльку, что-то говорящую парням. Не слышала Илью, грозящего со мной разобраться. Я прекрасно понимала, что это не может пройти просто так, обязательно придет продолжение.

После уроков во дворе школы меня ждала вся мужская половина класса. Обхватив меня с Рыдваном в круг, ребята стояли и ждали продолжения. Все, что я сказала: «Пацаны! Это наше дело. Не вмешивайтесь», а потом я видела только лицо Ильи. Он был зол и трусил одновременно. Боялся, что сейчас я опять дам ему в морду, и он навсегда останется в глазах одноклассников «тем самым пацаном, которого побила девка!»… И я позволила ему ударить меня. Ровно настолько, насколько ему было нужно, он просто ударил меня в лицо и у меня пошла кровь. Не важно, что она остановилась через три минуты… Если бы он начал бить меня дальше, я бы оказалась не права. Но он не стал. Ему просто надо было вернуть свой пошатнувшийся авторитет, он его восстановил… Больше не было нужды в спектакле, и все разошлись…*

— Эй! Начальник! Очнись, наконец!? Приехали… — выпрыгивая из ГАЗика, осматриваю двор потертой «сталинки».

— Ну, какой там адрес у нас?

— Третий этаж… Квартира 21. А вот и участковый местный… — пожав руки коллегам, поднимаемся вместе наверх. По дороге участковый, оказавшийся совсем молоденьким парнишкой, рассказывает что да как. Заходим в хату и вот тут…

— Нда… Если бы моя сестра видела ЭТО, она перестала бы обзывать меня неряхой… — перед мною лежит… поле сражения, ни как не меньше. Перебитая посуда, порванные занавески, клочки одежды, обломки некоторых предметов мебели… Кошмар, в общем! А на кухне, где разгуляй-стихия особенно постаралась, сидит мужик, которому врач скорой штопает лицо.