Марина Крамер - Финальный танец, или Позови меня с собой

– Возможно.

– Скажи, а как давно..? В смысле – ты знал об этом раньше?

– Я узнал недавно. На следующей неделе меня прооперируют.

– О-о, если ты и на этот раз выдумал историю, чтобы благополучно скрыться, то имей в виду – я тебе не верю, – внезапно разозлившись, заявила Марго. – Ты уже выкинул такой финт однажды – второй раз я не куплюсь. Пусть тебя твои бабы оплакивают.

– Какие бабы, что ты говоришь? – поморщился он, пристраивая трубку удобнее. – Давно никого нет. Если хочешь – приезжай, убедись.

– Очень нужно! – фыркнула она. – Если ты снова что-то задумал, то обойдись без меня, хорошо? Я покидаю сцену.

Он вдруг тоже разозлился, даже не понимая, с чего.

– Да и вали! Когда я был нужен, ты знала, где меня искать! Зато когда мне нужна ты – ты, видишь ли, играешь в оскорбленную невинность! Сцену она покидает! Прима! – Алекс со злостью швырнул трубку на кровать и часто задышал, чувствуя, как с каждым вдохом в груди разливается боль.

Почему-то именно сейчас слова Марго, не самые, надо признать, обидные из того, что она могла сказать и говорила, привели его в такое бешенство. Он очень нуждался в ней – просто в ее участии, в ее присутствии, в голосе, а она отказала ему даже в такой малости.

Она не могла понять, верит ли Алексу или по-прежнему считает, что бредни о болезни – всего лишь очередная уловка, чтобы заставить ее приехать. С другой стороны, даже циничный Призрак не мог выдумать такое , чтобы манипулировать ею.

Марго проворочалась в постели без сна всю ночь, прокручивая в голове разговор с Алексом, но так и не нашла, за что зацепиться. Выходило, что он говорил правду. «Ладно, сегодня отправлю Джефа с Машкой гулять, а сама доеду, посмотрю, что там», – решила она со вздохом, повернулась на бок и, обняв сонно пробормотавшего что-то мужа, попыталась уснуть хоть на час.

…Взгляд в зеркало. Господи, ну и морда… вот что значит не выспаться – как же теперь все это закрасить и привести в относительно товарный вид? Мамочки…

Марго владела искусством макияжа почти с профессиональной тонкостью, еще с юности она привыкла не выходить на улицу без тщательно наложенной косметики. Потом появилась Мэри, и поле для экспериментов расширилось – Марго практиковалась на подруге. Теперь даже после бессонной ночи она могла за час привести лицо в порядок и не бояться выйти на улицу.

До онкоцентра она добралась быстро, но у окошка регистратуры замерла – а ведь неизвестно, под каким из своих многочисленных имен лежит здесь Призрак. Выхода не было – Марго вынула телефон и позвонила ему. Алекс обрадовался звонку и вопросу так очевидно, что она испытала легкие угрызения совести.

– Сейчас за тобой спустятся, Марго.

Она привалилась спиной к стене под большим стендом с ужасающими картинками, популярно рассказывавшими о связи курения и рака легких, и принялась ждать. Девушка в голубом костюме вышла довольно быстро, приветливо улыбнулась и подала накидку. Марго вдруг поймала себя на том, что ей неприятна эта девушка – как будто между ней и Алексом что-то было. Вполне могло быть…

«Чушь какая-то. Он мне никто!»

Одернув себя, Марго направилась следом за медсестрой. Та не вошла в палату, только открыла дверь и чуть посторонилась, давая Марго возможность войти.

Алекс, полулежа на боку, с ожиданием смотрел на дверь. Марго буквально приклеилась к полу, настолько ее поразил вид Призрака. Сейчас он на самом деле здорово соответствовал прозвищу, данному Мэри, – похудевший, с ввалившимися глазами и жуткой черной щетиной. Дышал он тяжело, то и дело закрывал глаза и чуть морщился. Марго заплакала.

– Ну что ты, детка? – хриплым голосом проговорил Алекс. – Не все так плохо.

– Господи… я даже не знала… не подумала…

– Не надо, Марго, зачем… иди сюда, мне трудно громко говорить.

Она кое-как заставила себя подойти к кровати и, подвинув ногой стул, села.

– Алекс… а как же…

– Ты не волнуйся. Меня завтра прооперируют, потом я уеду отсюда – как только смогу. Заберу Маргошу и уеду с ней из Англии.

– Тебе же теперь нельзя в Тайбэй, там очень влажно…

– Марго, в мире полно других стран. У меня все еще достаточно денег, чтобы жить там, где я захочу.

– Все еще? Да ты был богат, как царь Мидас! – фыркнула Марго и услышала:

– Уже нет. Я не сказал бы тебе этого, но… ты сама начала. В общем, ты можешь жить спокойно, Марго. Твой Джеф теперь принадлежит самому себе. Я выкупил его контракт.

– Что?! – Марго почувствовала, как под ней закачался пол.

– Ты слышала. Но не смей говорить ему об этом – никогда, слышишь?

– Зачем… зачем ты сделал это?!

– Ты не рада? – усмехнулся Призрак и прикусил губу, скрывая, какую боль испытывает – боль физическую, в груди.

– Да, но…

– Не надо, Марго. Считай, что таким образом я заключил сделку со своей совестью. Это – моя плата за тебя, не за Джефа. Поверь – если бы он не был твоим мужем, я никогда… и все было бы проще…

Оба замолчали. Марго разрывалась внутри – с одной стороны, она понимала, что если все сложится удачно, Алекс уедет и исчезнет из ее жизни хотя бы на какое-то время. А с другой… вдруг что-то пойдет не так? Вдруг…

– Не думай об этом, – вдруг сказал он, испугав Марго. – Я не умру. Сама ведь говорила – даже в аду мне не рады.

– Зачем ты так…

Опять повисла пауза. Неожиданно Алекс взял Марго за руку и уставился ей в глаза:

– Я должен еще кое-что тебе сказать. Я больше не могу носить это в себе – пусть даже ты потом встанешь и уйдешь.

Марго замерла от нехорошего предчувствия – такие вступительные фразы никогда не несли в себе ничего приятного, скорее – наоборот.

– Ты была права, Марго. Мэри не сама умерла.

«Вот оно! Господи, да я ж не сомневалась, я почти на сто процентов была уверена, что это он! Если бы они с Джефом не заморочили мне голову…»

– Я…

– Помолчи, – перебил он. – Возможно, мы с тобой никогда больше не увидимся, и я не хочу, не могу носить это в себе. Понимаешь, у меня не было выхода – она не оставила мне его, обложила красными флажками и гнала туда, куда ей было нужно. – Алекс сглотнул слюну, помолчал и продолжил: – Она лежала вот так же на кровати, только шевелиться не могла. Совсем не могла, Марго – никак. Смотрела на меня и просила – помоги, сделай что-нибудь, я не хочу так жить, не хочу висеть на руках Марго. Она ведь знала, что ты ее не бросишь…

Марго поднесла к глазам платок, не обращая внимания на то, что тушь размазывается по щекам, смытая слезами. Слова Алекса не удивили ее – она и сама понимала, что Мэри никогда не позволила бы себе обременить ее. Вспомнилось время, когда Мэри не могла ходить, сидела в коляске и отчаянно злилась на собственную беспомощность. Конечно, она не желала существовать как растение…