Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда»

– Мы все трескаем, а мне бежать пора! – Надежда уже натягивала плащ. Кипенно-белый, на кокетке, не плащ – а картинка из модного журнала. А куплен наверняка в каком-нибудь «Стоке» рублей за пятьсот. Да еще Надежда небось вытребовала скидку за оторванную пуговицу. Это подруга умеет, тут ей нет равных. Надежда чмокнула Ольгу, набросила на шею яркий шелковый шарфик: – Голландцы приезжают из хэд-офиса «Нэйчерал Продактс», знаешь?! Решили какую-то одну линию перепозиционировать! Одну, представляешь? То есть направление то же, а одну позицию изменить! И прутся для этого из Голландии, придурки!

Надежда расхохоталась, схватила со стола сумку:

– В субботу не забудьте за мной!..

И убежала. Менеджер за соседним столиком тоскливо глядел ей вслед.

…Весь день Ольга ломала голову, как бы ей все же встретиться с генеральным «Строймастера». Так ничего и не надумав, она пошла на поклон к Грозовскому.

– Можно?

– Чего стучишь? Я не голый.

Ольга зашла в кабинет, села в кресло. Дмитрий оторвался от компьютера, приподнял удивленно бровь:

– Что за внезапность? Ты теперь все больше мимо бегаешь.

Может, Надежда права? Может, Грозовский и впрямь переживает? Или это у него просто новая игра в эдакого молодого Вертера и его страдания?

– Я боюсь, что тебе неприятно меня видеть.

– С ума сошла?!

Нет, никакими страданиями молодого Вертера тут явно не пахнет. Все в порядке с Грозовским.

– Как твои дети? Няни? Дроби?

Какие еще дроби?! А, дроби!

– Спасибо, Дим, все хорошо. Перешли к наименьшему общему кратному.

– Трогательно. Хочешь, кофе сварю?

Вот это новость. Грозовский кофе варить научился? Видимо, на лице у Ольги нарисовалось такое удивление, что Дима поспешил пояснить:

– Твоя подруга купила кофейный аппарат и научила меня нажимать кнопку. А еще запретила мне баночный кофе, потому что в этих банках, как выражается наш офис-менеджер, неизвестно что понапихано.

– Ну, раз научила кнопку нажимать – тогда давай, – кивнула Ольга. Ей стало весело, когда она представила Надежду, с умным видом обучающую Грозовского жать на кнопку, чтобы получить чашку кофе.

Дима включил кофеварку, запахло лаваццо…

– Ты зачем зашла-то? По делу или как?

– По делу.

– Жаль. Я уж подумал – соскучилась. Не повезло мне, значит. Что за дело?

– Димка, я завязла со «Строймастером». Ну, не встречается генеральный директор со мной, и все тут! Димка, кто имеет на него влияние? Мне бы только на него выйти!

Грозовский задумался, полистал ежедневник, прошелся по кабинету.

– Ну вот что. «Строймастер» спонсирует премию «Призвание». Я тебя познакомлю с председателем оргкомитета, есть такой Стефанович, очень славный дядька. А он уже сведет тебя с Барышевым. Церемония у них дня через три, ты как раз там его подцепишь.

– Спасибо.

– На здоровье. Собственно, я для себя стараюсь. А то плакал наш заказ и мои денежки.

Ольга чмокнула его в щеку:

– Грозовский! Ты неисправим, но я тебя обожаю!

И выпорхнула из кабинета. Дмитрий налил себе кофе из новой кофеварки, плюхнулся в кресло. Ну что ж, все правильно. Почему бы его не обожать? Вполне себе есть за что его обожать-то!

…Премию вручали с размахом. К «Мариотту» за два часа до церемонии было не протолкнуться, вся парковка забита. В лобби играет не кто-нибудь, а «Виртуозы Москвы», официанты разносят шампанское и канапе с перепелами. Выходя из уборной, Ольга столкнулась у зеркала с импозантной блондинкой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась принцессой Кентской. Расстарались организаторы, ничего не скажешь.

Ольга припудрила нос, поправила прическу. Она к этому мероприятию готовилась так, как к собственной свадьбе не готовилась в свое время. Вообще она давно привыкла ко всякого рода награждениям, презентациям и официальным приемам. Ольга весь этот официоз не любила, но понимала, что бывать на таких мероприятиях необходимо, поэтому ездила, фланировала с бокалом в руке, вела светские беседы, улыбалась и ждала, когда можно будет сбежать домой. Она научилась за полчаса собираться куда угодно – хоть в Большой на премьеру, хоть на званый ужин в посольство, – в последнее время у них появилось много заказчиков из Европы и посольские приемы приходилось посещать регулярно. Но тут Ольга проторчала перед зеркалом часа два, не меньше. Перемерила весь гардероб, забраковала десяток платьев. То казалось слишком сексуально, то – слишком официально, то – чересчур фривольно. В конце концов она чуть не расплакалась. Накапала себе валерьянки, покурила и решительно вытащила из шкафа очень простое маленькое черное платье, рассудив, что изобретение гениальной Коко Шанель уместно в любой ситуации.

К семи Ольга при полном параде прибыла в «Мариотт».

– Счастлив познакомиться, – обещанный Грозовским председатель оргкомитета Стефанович, жизнерадостный толстяк с окладистой бородой, поцеловал ей ручку. – Дима звонил, сказал, вас нужно с Барышевым свести…

– Очень нужно, просто позарез, – призналась Ольга.

– Ну идемте тогда, пока его пресса не уволокла рвать на части. – Стефанович подхватил ее под руку и потащил через зал к вип-зоне, где тусовались высокопоставленные чиновники, депутаты и члены Совета Федерации. Члены эти Ольге были ни разу не интересны. Федерация их агентству никакой рекламы не заказывала, следовательно, в сферу ее интересов они не попадали.

Лавируя между официантами, светскими красотками и фрачными членами Совета Федерации, Стефанович провел Ольгу в дальний конец зала, кивнул на высокого, коротко стриженного мужика, стоявшего у окна. Рядом с мужиком щебетала нереальная красотка в лиловом вечернем платье.

– Вот он, ваш Барышев. Идем. Сергей Леонидович, на минутку!..

Стефанович заулыбался, приосанился, помахал Барышеву рукой. Тот обернулся, и у Ольги подкосились ноги. Она его узнала. Это был он, мужик, с которым она поскандалила на парковке перед офисом «Строймастера» в тот самый день, когда к ней приехал Стас просить денег. Ну и что теперь? Осталось только пойти и застрелиться.

Неземная красотка щебетала теперь со Стефановичем:

– Ах, как у вас мило сегодня, и музыка – прелесть, и гости…

А Ольга стояла, уставившись на этого самого великого и ужасного Барышева.

Он чуть наклонил свою красивую стриженую голову – ну вылитый пай-мальчик из хорошей семьи, представляющийся княгине Марье Алексеевне:

– Здравствуйте.

Несчастный Стефанович, ничего не знавший о том, как по-хамски Ольга обошлась с великим и ужасным Барышевым во время их первой встречи на стоянке, расплылся в улыбке:

– Сергей Леонидович, это Ольга Громова, рекламное агентство «Солнечный ветер». Ольга Михайловна, это Барышев Сергей Леонидович… Вы меня извините?