Ирина Мельникова - Роман с Джульеттой

– Галя, прости, мне это не в новинку, – усмехнулась Алина. – Я знаю, как разводить стрелки! – Она кивнула на клумбу в углу гримуборной. – Цветы, подарки… Они что-то значат в начале карьеры, а после… Согласись, воспринимаешь это как ритуал, как традицию…

– Я о другом, – Галина опустила глаза. – Цуранова и Серпухова в городе терпеть не могут, и если ты с кем-то из них замутишь… Прости, это скажется на твой репутации. Понятно, денег у них куры не клюют, но все же…

Алина улыбнулась и обняла Собецкую.

– Галочка, ты меня тоже прости, ни с кем из них я не собираюсь, как ты говоришь, мутить. Но и ссориться не хочу! Теперь я смогу диктовать условия. И хочу только одного: чтобы мне не мешали.

– Ты можешь на меня рассчитывать, – тихо сказала Собецкая и отвела взгляд. – Не такая уж я и злыдня!

– Спасибо! Я очень надеюсь на твою поддержку. Знаешь, пока мне не очень уютно в театре…

– Я поняла, но труппа к тебе неплохо относится. Артем просто влюблен в тебя, Сережа Марков, естественно, обожает, мой Шувалов приударил бы за тобой, да я ему в свободе маневра отказала. Карина точно боготворит, да и прочие наши старушки к тебе благоволят, о мужиках и говорить нечего, – Собецкая неловко улыбнулась. – Разве что Зоя пыхтит помаленьку, но ты на нее не обижайся. Она – баба с характером, вспылит, ветер поднимет… Но с Зоей можно работать, если показать, что с ней считаешься и на ее замашки внимания не обращаешь. Она ведь тоже когда-то примой была, любовницей Карнаухова, почти женой, только он ее бросил. А куда ей податься, когда шестой десяток разменяла? Вот она и терпит его и нас вместе с ним…

– Надо же, – удивленно покачала головой Алина, – какие страсти! А я не знала…

– Ради бога, только не говори ей, что я тебе рассказала, – умоляюще посмотрела на нее Собецкая, – она меня со свету сживет! А тебе надо знать, с кем имеешь дело, чтобы не сожрали!

– Теперь не сожрут! – засмеялась Алина и посмотрела на часы. – Скоро наш выход… – И пожала руку Собецкой. – Успокойся, Галя! Сплетни не моя стихия!

Банкет только начался, а она уже изнывала от нетерпения. Настроение ее было подавленным. После антракта ложа Луганцева оказалась пуста, вернее, ее заняли журналисты, которые до этого теснились в углу возле рампы. Алина не понимала, что произошло? Почему он ушел? Возможно, это связано с его спутниками? Но почему Илья не подошел и не объяснил, что случилось? По крайней мере, это было не тактично и даже оскорбительно с их стороны. К тому же все в зале наверняка обратили внимание на это исчезновение. Луганцев не та фигура, чтобы его не заметили…

И все-таки его необъяснимый уход не повлиял на ее игру. Да, настроение у нее испортилось, но прибавилось злости. Теперь она не увлекалась созерцанием его ложи, а к концу спектакля вообще забыла о существовании Луганцева.

Зал замер, когда она вела свою последнюю – трагическую сцену.

Она «вонзила» кинжал в область солнечного сплетения, и зал жалобно охнул, словно ожидал другого исхода. В последний момент Алина увидела слезы на глазах Зои Аркадьевны. Завтруппой на этот раз стояла за кулисами и хлюпала носом, забыв о носовом платке, который белым флагом повис у нее в руке.

– Останься в них и дай мне умереть, – простонала Джульетта и упала на неподвижного Ромео.

Максим приоткрыл глаза и весело подмигнул ей.

– Мы их сделали, Максимка! – прошептала Алина и уронила голову ему на грудь.

Странное спокойствие и даже безразличие овладели ею. В зале бушевали страсти. Публика аплодировала стоя. А последние слова Герцога, которого играл Шувалов, и вовсе потонули в овациях.

Дальнейшие события Алина воспринимала как во сне. Сцену завалили цветами и подарками. Зрители ликовали и раз за разом вызывали актеров. Марков, взяв за руки ее и Максима, кланялся, и слезы текли по его лицу. Зал скандировал: «Алина! Алина!», и она выходила уже одна, приседала в реверансе, прижимала руки к сердцу и улыбалась, улыбалась… Никто не должен был заметить, как ей горько и обидно. Она так долго шла к этому триумфу. Шла через страдания, унижения, страхи… И победила! Но он ушел, потому что его дела важнее, чем ее победа. Теперь Алина не сомневалась, что Илья просто-напросто забавлялся, когда уверял ее в чувствах Луганцева. А она, как девчонка, поверила, потому что очень хотела поверить.

За кулисами, смяв сопротивление Карнаухова, Алину кольцом окружили журналисты. Она что-то говорила в протянутые к ней микрофоны. Наконец через эту толпу пробилась Ольга, оросила подругу слезами и, растолкав журналистов, увела ее в гримуборную. Кто-то настойчиво стучался в дверь, но Ольга заперла ее на задвижку.

– Пошли они все к такой-то матери! – сказала она сердито. – Дай им волю, зацелуют до смерти, – затем села рядом и обняла Алину за плечи: – Умаялась, подруга?

Алина склонила ей голову на плечо.

– Умаялась! Как бы мне хотелось сейчас принять душ – и в постель! А нужно еще переодеться и тащиться на этот банкет!

– Да ладно! – улыбнулась Ольга и погладила ее по голове. – Переживешь как-нибудь!

– Ты меня отвезешь домой?

– Домой? Куда именно? – хитро прищурилась Ольга.

– Туда, куда мне не очень хочется возвращаться, – вздохнула Алина и принялась снимать грим с лица. – Но завтра я точно расставлю все точки над i. Я устала, скучаю по детям. Мне надоело наконец видеть эти физиономии…

– Ты обиделась! – Ольга повернула ее лицом к себе. – Посмотри мне в глаза! Ты сходишь по нему с ума, а он не дождался конца спектакля!

– Да, я обиделась, – с вызовом произнесла Алина. – Илья обещал, что они останутся на банкет. А теперь я должна смотреть на эти потные рожи, – кивнула она на дверь, – улыбаться, о чем-то разговаривать с ними. Мне противно, но куда деться? – Она достала телефон и проверила пропущенные звонки. Нет, Илья не звонил.

Она набрала Лиду.

Та засыпала ее вопросами. Племянница слушала местное молодежное радио и уже знала об ошеломительном успехе «Джульетты».

– Лида, постой! – наконец-то вклинилась в этот поток слов Алина. – Я скоро приеду и все расскажу. Я хотела узнать, вернулись ли Илья и Луганцев?

– Н-нет, – протянула девушка, – не возвращались. А что случилось?

– Случилось то, что я сегодня не смогу лезть через забор. А что придумать, не знаю.

– Позвони Илье Сергеевичу! – быстро сказала племянница. – Он тебя провезет в своей машине.

– Ладно, я подумаю, – ответила Алина и, отключив телефон, посмотрела на Ольгу. – Признавайся, ты что-то знаешь?

– Ничего я не знаю, – обиделась подруга. – Сама в догадках теряюсь. Хотя, – она склонилась к Алине, – во время антракта я видела, как Илья быстро прошел по фойе в компании знаешь кого? Саши Колесникова – опера из области. Он то ли в угрозыске пашет, то ли по организованной преступности ударяет. Я еще удивилась, неужели, думаю, на премьеру приехал? Из него театрал, как из меня балерина. А потом, смотрю, Луганцев со своими канадцами протопал… Лица у всех серьезные, видно, что-то и вправду случилось.