Нора Робертс - Имитатор

– Как только приказы будут отданы, шар покатится и – не исключено – раздавит нас обоих. Я-то смогу это пережить. Я носил жетон, когда тебя еще на свете не было. Я смогу смириться с отставкой. А вот тебе, если ты ошибаешься, последствия скандала могут нанести непоправимый вред. Ты должна это понять.

– Я понимаю, сэр.

– Ты хороший полицейский, Даллас, возможно, лучший из всех, кем мне пришлось командовать. Неужели дело стоит того, чтобы лезть на рожон прямо сейчас? Тебя могут перебросить на другую должность, уволить из отдела убийств, ты можешь утратить свой статус и авторитет. Оно того стоит?

Ева вспомнила свой сон, сменяющие друг друга мертвые лица и подумала о новых жертвах. «Всегда найдется кто-то еще», – сказал во сне ее отец. И ведь правду сказал, будь он проклят.

– Да, сэр. Если бы я ценила статус выше, чем работу, мне было бы нечего здесь делать. Я уверена, что не ошиблась. А если ошиблась, пусть меня распнут.

– Я позвоню. Да сделай же мне эту чертову чашку кофе!

Ева заморгала от неожиданности и неуверенно оглядела его кабинет. «Может, статус – не такая уж пустячная вещь», – подумала она с легким раздражением.

– Какой вам кофе?

– Обычный кофе. Дайте мне судью Уомака, – попросил Уитни по блоку связи. Тут раздался стук в дверь, и он рявкнул: – Войдите!

В кабинете появился Фини. Улыбка на его лице скорее напоминала свирепый оскал. За ним вошел Рорк и нагло ухмыльнулся Еве.

– Я тоже не отказался бы от чашечки кофе, раз уж ты все равно при деле.

– Я не обслуживаю штатских.

– «Служить и защищать», лейтенант, – процитировал он девиз полиции. – Так что извольте обслужить.

– Ну укуси меня, – проворчала Ева и отнесла чашку кофе на стол Уитни.

– Мы их взяли, – доложил Фини.

– Придержите звонок. Что вы взяли?

– Мы вот с этим штатским провели тонкий электронный поиск. Эх, если бы наш бюджет мог позволить нам нанять этого парня! – С искренней теплотой Фини хлопнул Рорка по плечу. – Изощренный ум и волшебные пальчики. Но что поделаешь!

– Хватит болтать, Фини. К делу!

– Наш фигурант летал дипломатическими, общественными и частными рейсами – причем частные он очень глубоко шифровал! – в Париж, Лондон, Бостон и в Новый Лос-Анджелес. Он был в этих городах во время совершения нераскрытых убийств, которые мы считаем черновиками нынешних. Он часто летает в Лондон, что вполне объяснимо. В Бостон – не так часто. Для Лондона он пользуется дипломатическим транспортом. Для Бостона – общественным, хотя летает первым классом и денег не жалеет. А вот на Западное побережье он летал чартером, причем один. Два чартерных рейса, один – за месяц, второй – за два дня до убийства Сьюзи Мэннери, с возвращением на следующий день после убийства. Та же схема с другими «висяками». – Фини повернулся к Еве. – В яблочко, детка.

Даже имея на руках дополнительные доказательства, Ева получила ордера только к полуночи. Но от ее прежней усталости и следа не осталось: она ощущала в крови мощный выброс адреналина.

– Как ты узнала? – спросил Рорк, пока она гнала машину в верхнюю часть города. – Просвети штатского олуха.

– Это должен был быть один из них. Бумага была слишком явной уликой, она прямо указывала на одного из них. Он нарочно ее использовал, чтобы я сама пришла к нему. Чтобы быть в курсе с самого начала. Ему нужно внимание. Хочется пощекотать нервы. – Ева пристроилась за экспресс-такси и позволила таксисту прокладывать себе дорогу. – Но он наверняка знал, что будут в Нью-Йорке и другие подозреваемые, купившие бумагу. Не он первый ее покупал. Первым купил Смит, а за Смитом нетрудно было проследить. Он публичная фигура и любит выставляться.

– Продолжай, – попросил Рорк.

– Затем ту же бумагу покупает Эллиот Готорн.

– Кстати о Готорне: он разводится со своей нынешней женой. Какой-то скандал с тренером по теннису.

Ева усмехнулась.

– Я не сомневалась, что Готорн все прознает. Он попал в мой список случайно, я никогда его всерьез не рассматривала. Слишком стар, под портрет не подходит. И вообще ничего.

– И все-таки тебе пришлось его проверять, тратить время и силы. Ренквист наверняка был доволен.

– Вот видишь, все ты понимаешь. Потом Брин. Ренквист сам послал ему бумагу в подарок – этакий тонкий штрих. Ведь Брин эксперт, возможно, Ренквист восхищался им. Держу пари на месячный заработок, мы найдем книги Брина в кабинете Ренквиста. Он изучал Брина – и человека, и его работу.

– Ты ни минуты не верила, что это Брин.

– Он не подходил под портрет. Самоуверенности ему хватало, знаний – безусловно. Но это не тот парень, который ненавидит или боится женщин. – Ева вспомнила, какое у него было помертвевшее лицо, когда она била его своими вопросами, вспомнила его затравленный взгляд. Отныне ей придется с этим жить. – Он любит свою жену, и это делает его слабаком, а не убийцей. Он любит сидеть дома с сыном. Кем бы ни была его жена, все равно он сидел бы дома. И все-таки я на него надавила… жестоко.

Рорк расслышал сожаление в ее голосе и провел ладонью по ее руке.

– Зачем?

– А вдруг я его недооценила? Вдруг… – Она вздохнула, стараясь прогнать чувство вины. – Вдруг я ошиблась на его счет? Он мне сразу понравился, с первого взгляда. А Ренквиста я вот точно так же сразу невзлюбила.

– Значит, ты испугалась, что на тебя повлияют личные пристрастия.

– В какой-то степени. А Брин мог быть замешан, я не могла его проигнорировать просто так, за красивые глаза. Он знал все, что убийце требовалось знать. Может, он готовил материал для новой книги? Мне надо было знать, как он ведет себя на допросе, на что реагирует, на какие вопросы сможет ответить, от каких уклонится. Мне все было важно, вот почему я пошла на крайние меры.

– Он это переживет, Ева. Или не переживет. Но это жена его предала, а не ты.

– Ну да, я всего лишь расколотила вдребезги красивую фантазию, за которой он укрывался. Ладно, проехали. Ренквист следил за Брином и накопал на него много информации. Бьюсь об заклад, он знал, с кем жена гуляет налево. Я тебе больше скажу: мы найдем у него в кабинете незарегистрированное оборудование для слежки за другими подозреваемыми, для записи, для сбора информации. Он их специально для меня построил, сукин сын.

– Биться с тобой об заклад я не буду: поберегу деньги. А почему не Кармайкл Смит?

– Потому что он слизняк. Он хочет, чтобы женщины его обожали, чтобы они ему прислуживали. Если он будет их убивать, кто будет гладить его по головке и растирать ему пятки?

– Я сам люблю, когда мне растирают пятки.

– Да уж. Мне ли не знать!

Он протянул руку, намотал прядь ее растрепавшихся волос себе на палец и задал следующий вопрос, просто чтобы она продолжала говорить: