Лус Габас - Сердце земли [litres]

– Скоро приедут Сезар и Ирэн, – сообщила она, – а у меня много дел.

– Не суетись ты так ради нас, – мужчина положил ей руку на плечо, – мы же дома, как говорится.

Алира улыбнулась, ей были приятны прикосновения Адриана и нежный тон его голоса. А его слова порадовали еще сильнее: «Мы же дома». Они означали близость, доверие, привязанность, интимность, как большой багаж означал долгую остановку, а не визит на выходные. Алира пообещала себе, что сделает все, что в ее силах. Она покосилась на притихшую худую фигурку в кресле и выскочила из комнаты. Она не позволит никому, тем более Дунии, разбить ее мечты собственной хандрой.

За ужином все болтали без умолку. Друзья вспоминали школьные годы, байки со службы Сезара в армии и Адриана – в Красном Кресте, времена студенческих бунтов, работу, которая всех затянула, и путешествия по всему свету. Алира от души радовалась: давно их столовая так не сияла. Два бронзовых четырехсвечных канделябра возвышались над старинной фарфоровой посудой с кобальтовым цветочным узором и бокалами, которые доставали лишь по особым случаям. Женщина не считала себя отменным поваром, но вынуждена была признать, что овощной суп-пюре и печеный палтус получились очень вкусными, а домашний флан и вовсе вышел чудесно. А еще она не припоминала уже, когда в последний раз слышала в доме шум и смех, компания семьи и друзей, часть которых теперь были ее гостями, совсем не докучала, а вино помогало поднять настроение.

Наверное, в эту гармоничную картину не вписывалась только ее мать, хотя мало кто обращал на это внимание. Элехия молчала, уставившись в тарелку, и прекрасно исполняла роль старой карги, чем страшно бесила Алиру. Так бывало всегда, если в доме были гости. Женщина старательно скрывала брезгливость под вежливой улыбкой и слегка хмурилась, делая вид, что прислушивается к разговору, на самом деле ее раздражавшему. Алира подозревала, что мать старательно намекала, насколько ей опротивело общество. Томас же, для которого любое скопление людей было серьезным стрессом, напротив, вел себя любезно и выказывал неподдельный интерес, чем немало удивил сестру. После десерта Элехия решила отправиться спать, и Алира собралась пойти с ней, как обычно, чтобы пожелать спокойной ночи. Как ни странно, брат даже не пошевелился, хотя обычно исчезал у себя в комнате сразу после ужина. Когда женщина вернулась в столовую, Томас все еще был там и болтал с остальными. Аманда как раз с воодушевлением рассказывала про свою юность.

– Весь мир был у наших ног и вся жизнь – впереди! А дальше все было распланировано: брак, ипотека и дети. Помню, когда родила своего первенца, веселье тут же улетучилось.

– Не преувеличивай! – рассмеялся Сезар.

Все знали, как она любит детей.

А Аманда продолжала:

– Я и не думала, что это будет так трудно. Мне было интересно, как чувствуют себя замужние дамы, которые не работают и только сидят дома… – Тут она вспомнила про Дунию, которая изучала искусство, но так ничего и не создала. И хотя жену Адриана, похоже, не задел ее комментарий, женщина поспешно поправилась: – Согласна, я не права. Но я так устала. И мне было так завидно!

– Это со многими случается, – пришла ей на помощь Ирэн. – Но во временем привыкаешь.

– Но есть в этом что-то неотвратимое. В тридцать я еще не готова была расстаться с молодостью и даже представить себе не могла, что буду делать в пятьдесят. – Она глубоко вздохнула. – Теперь я старею. И меня это бесит.

– А ты, Алира, что делала все эти годы? – спросил Адриан, с любопытством наблюдая за ней.

«Наверняка ты знаешь ответ», – подумала она: Адриан поддерживал контакт с Сезаром, и тот все ему рассказал. Конечно, женщина отметила, что он смотрит на нее, слушает ее, интересуется ею, и ей это льстило. Однако Алира не любила обсуждать собственное прошлое, потому что не считала его таким уж интересным. Получив степень по управлению бизнесом, она до сих пор проходила практику, управляя поместьем. После разрыва с Адрианом у нее было несколько незначительных романов, замуж она так и не вышла, и детей у нее не было. У нее тоже были тяжелые времена, она часто впадала в меланхолию, как все прочие, она не была такой уж несчастной, разве что порой одинокой – вот и всё.

– Какие вы стали мрачные! – пошутила она вместо ответа. – Может, лучше пойдем в салон и выпьем?

Они принялись убирать со стола.

– Отличный был ужин! – похвалил Адриан по дороге в кухню. – Спасибо, что сделала этот день особенным.

– Обстоятельства обязывали, – ответила она, смутившись. – Так будет не каждый раз.

– Уверен, что нам все равно понравится! – рассмеялся мужчина.

В гостиной Аманда и Ирэн уселись на широкий кожаный диван, а остальные – в кресла напротив камина. На столике, накрытом маленькой вышитой салфеткой, стояли банки с пивом, бутылка джина, ведерко со льдом, стаканы, глиняная ваза с бумагой, карандашами и ручками, лежал и пульт от телевизора. Сезар вызвался смешать джин-тоник, а Алира устроилась на любимом месте – в плетеном креслице у огня.

Дуния воспользовалась случаем, когда компания разобрала напитки, и очень тихим, торжественным тоном произнесла:

– Это лучшее место из всех, что я в жизни посещала. Поздравляю, Алира, что сумела его сохранить. Каждый уголок, картина, вещь рассказывают о прошлом. Надеюсь, однажды ты расскажешь мне о себе. Ведь тебе так повезло жить в таком невероятном месте!

Повисла удивленная тишина. Алира была в шоке, что именно Дуния позавидовала ее образу жизни и восхваляла его. Но женщина говорила искренне, и хозяйка прониклась к ней теплотой.

– Когда захочешь, – ответила она, глядя на собеседницу в упор. Ее глаза, все еще ясно-голубые, теперь окружал веер морщинок. Жена Адриана состарилась быстрее других: потеря всех близких оставила на ней неизгладимый след. – Мы помним множество деревенских историй, верно, Аманда?

– Чем дальше, тем меньше я хочу их вспоминать, – призналась подруга. – Я там много лет не была. Я была совсем маленькой, когда уехала оттуда. Это меня не так сильно травмировало, но все же грустно смотреть на руины собственного дома.

– А мне нравится там бродить, – возразила Алира.

– Ты всегда отличалась от других, – заключил Адриан.

Эти пять слов, произнесенных равнодушным тоном, поставили Алиру в тупик. Он хотел сделать комплимент или унизить ее? Он сказал «отличалась»… Такой он ее помнил? Странной, из ряда вон? Это могло значить как «интересная», так и «чокнутая».

– В каком смысле? – спросила женщина, она улыбнулась и подняла бокал, скрывая смущение.

Адриан смотрел на нее так пристально, что неловкость только возросла.