Лус Габас - Сердце земли [litres]

Причина предъявить претензии чужакам появилась спустя две недели, в последний день февраля. Воспользовавшись хорошей погодой, Алира отправилась расчищать сад, расположенный позади дома, убрать оставшуюся с осени жухлую траву и подготовить почву. Томас обещал починить культиватор и помочь сделать грядки для овощей: сестре было тяжело справляться самой, – а потом она уже будет ухаживать за урожаем. В этом году она планировала разбить фруктовый сад побольше. А хороший урожай обеспечил бы семью на долгое время, да и запасы можно было сделать. А чтобы осуществить этот план, нужно сперва прочистить каналы, по которым поступает вода из ближайшего пруда. В этот раз зима, по меркам Алкиларе, выдалась очень снежная, и воды должно было быть вдосталь, но почему-то вышло наоборот. Алира подумала, что канаву что-то перекрыло, и направилась вдоль нее в сторону водозаборника.

Вскоре она поняла, в чем причина «засухи»: некто – и без труда можно было догадаться кто – опустил в пруд насос с толстым шлангом в том же самом месте, откуда вода поступала в особняк. Мерзкая пластиковая змея высасывала их воду ! Поразмыслив и подавив стремление броситься в Алкиларе и показать чужакам, где раки зимуют, Алира повернула к дому. Не стоило унижаться до того, чтобы требовать объяснений от захватчиков, возникших из ниоткуда. Она просто схватила шланг и подняла на несколько сантиметров. Этого было достаточно, чтобы насос перестал качать воду, но при этом не создавалось впечатления, что кто-то сделал это намеренно.

И вода с журчанием вновь наполнила канаву. Но первого марта история повторилась. На третий раз стало ясно, что война между Алирой и чужаками объявлена открыто и в ней не будет ни войск, ни окопов, ни обвинений, ни двусмысленных заявлений. Обе стороны знали, из-за чего она началась и к чему приведет, и не желали уступать. Напряжение достигло наивысшей точки, и после обеда Алира решила поговорить с матерью, потому что Элехия была единственной, кто разделял ее точку зрения во всех мелочах.

– Я говорила с Сезаром, – сказала она, пока мать шила у окна библиотеки. – Но он сказал, что пока не умеет права вмешиваться. Он просил сообщить ему если что. И можно, к примеру, отправить жалобу в департамент использования водных ресурсов.

– Однажды мы с отцом уже сделали это, когда возник конфликт из-за источника. Нам пришлось ждать ответа четырнадцать лет, – возразила мать. – Лучше поговори с ними сама.

– Но почему мы должны делиться с ними тем, что им не принадлежит? Если им нужна вода, пусть качают ее из реки, которая протекает мимо деревни!

– Их генератор маломощный и очень шумный. Проще будет собирать дождевую воду. Но зато наша пригодна для питья. Наши соседи далеко не глупы! Пусть установят резервуар с двумя выходами: для них и для нас.

Впервые в жизни Алира не понимала свою мать. Она ожидала, что та объявит пришельцам войну, а она предложила соломоново решение.

– Откуда ты про них столько знаешь? – удивилась женщина.

– Твои друзья рассказали. А с балкона отлично видно всё, что происходит.

– И, похоже, тебя это нисколько не волнует!

– Я думаю, как же плохо им жилось раньше, если они решили приехать сюда и обосноваться на голых камнях!

Алире пришлось признать, что об этом она не подумала.

Она замолкла, а мать продолжила:

– Соседи – они как мысли. Если хочешь покоя, позволь им спокойно течь. Посмотрим, что будет дальше.

Алира не стала дознаваться, говорила мать о какой-то ситуации в прошлом или сожалела, что не смогла найти решения для нынешней. Женщина вдруг поняла, что столько еще не знает об Элехии, она даже не спрашивала, счастлива ли была мать, поскольку слишком много думала о себе. И дочь решила последовать ее совету, чтобы прекратить кражу их воды раз и навсегда.

На следующий день, в первую субботу марта, женщина направилась в Алкиларе.

То, как преобразилась деревня за столь короткое время, удивило ее. Десятки бурых и белых кур бродили по улицам и клевали траву с такой важностью, будто их работа состояла в том, чтобы уничтожить сорняки, а пара бордер-колли сопровождала их. Если собаки приближались, чтобы их понюхать, птицы начинали недовольно квохтать и обиженно отходили, гордо подняв головы, но потом быстро переключались на очередного жука или пучок травы. Забавно было наблюдать за вольно гуляющими курами, хотя в этом случае лисы наверняка скоро утащили бы парочку, поэтому своих обитатели поместья держали в курятнике.

Собаки быстро заинтересовались гостьей и радостно бросились навстречу, как будто то была их хозяйка. Алире они понравились. Раньше в особняке держали овчарок, но поскольку держать скот последнее время стало убыточным, необходимость в охране стада отпала сама собой. Женщина погладила животных, вспоминая свою последнюю питомицу, которую Элехия обожала за смекалку и очарование и позволяла бегать во всему дому и спать на кровати. Ее звали Вал. Алире самой нравилась независимость питомицы и ее веселая сумасшедшинка. У собачки был особый пунктик: она любила облаивать самолеты и слышала их задолго до того, как крылатая машина появлялась на горизонте. Возможно, они раздражали ее, потому что та не понимала, что это такое. Как ни странно, сейчас Алира понимала свою питомицу: она чувствовала то же самое в отношении новых обитателей Алкиларе. Но Вал заболела и рано умерла, а мать так переживала потерю, что больше не стала никого заводить.

В сопровождении новых друзей, радостно прыгавших вокруг и отчаянно вилявших хвостами, Алира продолжила путь. Вместо того чтобы пойти по главной улице в сторону старого дома подруги, где сейчас новые соседи устраивали собрания, она направилась кружным путем. Ей очень хотелось узнать, чем таким заняты чужаки, но она все равно оттягивала встречу. К тому же женщина несколько месяцев сюда не приходила, и ей нужно было время, чтобы привыкнуть к внезапным переменам. Почти из сотни домов примерно дюжина еще стояла, но на пяти улицах, отходящих от центральной площади, самые крупные строения представляли собой жалкое зрелище, а вот дома поменьше сохранились куда лучше. Над ними были натянуты синие тенты, заменявшие крышу, внутри было чисто, и стояли несколько палаток. Там и сям виднелись плиты и поленницы, по центру улиц были протоптаны широкие тропки, а кое-где виднелась старая брусчатка, которую прежде покрывал слой дерна и грязи. Опасные зоны были огорожены желтой лентой, а яркие плакаты предупреждали о возможном обрушении.

По мере приближения к площади становилось все чище. На полдюжине бельевых веревок сушилась яркая одежда. Деревянные скамейки, собранные из чурок, приглашали присесть и поболтать, греясь на солнышке. Рядом чья-то заботливая рука разместила несколько цветочных горшков. «Слишком они торопятся, – подумала женщина, – внезапные весенние заморозки всё погубят».