Людмила Мартова - Алая гроздь турмалина

Елена наверху была спокойной и безмятежной, взирая на суету полицейских, холодно анализируя их вопросы, обращенные к ней самой и ее партнеру по реставрации, с которым, кажется, они перестали ими быть, даже не начав работать, свои и его ответы, манеру держаться. Елена внизу – бледная, с красными пятнами на шее и щеках, к сожалению, не могла похвастаться такой же выдержкой. Странно, она всегда была уверена, что умеет держать себя в руках, «сохранять лицо», как это называла мама. И вот, на тебе, в экстренной ситуации позволила себе растечься, «поплыть». Фу, как неприлично.

На свою порцию вопросов она уже ответила, подробно рассказав, как оказалась на месте происшествия, обнаружила открытую дверь и выбитое стекло, а потом увидела Петра Беспалова, лежащего в луже собственной крови.

– Вы сразу вызвали полицию? – спросил ее приехавший на место преступления следователь, и она на мгновение замерла, пытаясь сформулировать причину, почему не набрала номер 02.

Лена снова переживала тот момент, когда понимание, что Беспалов окончательно и бесповоротно мертв, обрушилось на нее словно ледяной дождь. Этот дождь хлестал ее наотмашь, и она закрыла лицо руками, чтобы ей не выкололо глаза и не посекло щеки.

Кажется, в тот момент она думала о том, что ни в коем случае нельзя упасть в обморок, потому что она может смазать следы на полу, а потом отошла как можно дальше от тела, к окну, где села на корточки, обхватила себя руками и тряслась как в ознобе минут пять, не меньше, вовсе не думая о том, что делать дальше.

В голове мелькали картинки совместных чаепитий в доме Балуевских после того, как тот был отреставрирован. Старинная хрупкость фарфорового сервиза. Маленькие, на один укус, безе с кремом, которые мастерски выпекала Галина. Цветочные композиции, сделанные ее руками, – простые и изящные, расставленные повсюду. Звон ложечек, серебряных, тоже старинных, с какой-то монограммой, выгравированной игривой вязью на плоской, удобно ложащейся в руку ручке.

Лицо Галины, ее смеющиеся глаза, волосы, собранные в тяжелый узел на затылке, хитро уложенный, вызывающий ассоциации с дворянской усадьбой и тяжелыми платьями на турнюрах. Галина, словно и правда была дворянкой, носила исключительно платья, без турнюров, конечно, но длинные, изящные, из струящихся, красиво облегающих ее стройную фигуру тканей.

Да, вместо того чтобы звонить в полицию, Лена сидела на корточках у окна и думала про Галину Беспалову, которой предстояло научиться жить без мужа. И как это объяснить вопросительно глядящему на нее человеку, она не знала.

– Я попросил Елену Николаевну не вызывать полицию до того, как я приеду, – услышала она низкий мужской голос с бархатными модуляциями, который был смутно знакомым. Ах, да, точно, это директор фирмы «Турмалин» Макаров, который опоздал на встречу. Это из-за него она осталась один на один со всем этим ужасом.

– Вот как. То есть, обнаружив тело, Елена Николаевна позвонила вам? – повернулся к нему следователь.

– Нет, это я ей позвонил, чтобы предупредить, что опаздываю. Это случилось именно в тот момент, когда Елена Николаевна обнаружила тело, она была очень взволнована, совершенно объяснимо, и я заверил ее, что уже подъезжаю и во всем разберусь.

Ей показалось, или он действительно бросился ей на выручку. Еще чего не хватало! Дмитрий Макаров отчего-то раздражал Лену. Она и сама не понимала, что стало причиной столь острого неприятия: его опоздание на деловую встречу, самоуверенный вид, задевающий какие-то внутренние струны голос или мятая льняная рубаха, которую явно надевали второй день подряд. Неаккуратности она не терпела так же, как и неорганизованности.

– А почему вы опоздали? – тут же вцепился в Макарова следователь. – Вы знали, что тут произошло, и хотели, чтобы именно Елена Николаевна обнаружила тело?

Лена-первая с некоторым злорадством выслушала вопрос, адресованный Макарову, как будто радуясь, что его поймали с поличным. Лена-вторая с профессиональным интересом наблюдала за эмоциями на его лице, чтобы не пропустить ни единой мелочи, когда он станет выкручиваться. К его чести, эмоций на челе не было. Ни малейшей.

– Я опоздал, потому что застрял в лифте, – сообщил он. – Могу сообщить адрес, мой вызов механика наверняка зафиксирован, и вы легко убедитесь, что я говорю правду.

– Вот как, хорошо, проверим, – следователь изрядно поскучнел.

– А заодно проверьте, что я всю ночь находился именно по этому адресу и никуда не выходил, так что к случившемуся здесь никакого отношения иметь не мог. Уж извините, что рушу такую прекрасную стройную версию.

Голос Макарова звучал чуть иронически, и Лену это тоже раздражало. У нее, в отличие от него, не было никакого алиби, которое мог бы кто-то подтвердить. Митька спал, – не Помпона же спрашивать.

Следователь еще раз заглянул в паспорт собеседника.

– Макаров Дмитрий Михайлович, – задумчиво сказал он. – Макарову Евгению Михайловичу, простите, кем являетесь?

– Братом. Старшим, – голос нового знакомого звучал так ласково и сладко, словно мед вокруг разлили.

– Ах, вот как. – Следователь совсем уж поскучнел, вернул документы и снова повернулся к Лене, которая нужными запасами меда не обладала. – Ну что ж, гражданочка. Если Дмитрий Михайлович появился здесь, когда все уже произошло, то у меня только к вам будут дополнительные вопросы. Начнем с того, когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Беспаловым? Дмитрий Михайлович, вы можете идти, я вас больше не задерживаю.

– Да нет уж, я сам задержусь, – сообщил ее несостоявшийся партнер, – не могу бросить даму одну в нестандартной ситуации. Воспитание не позволяет.

Лене хотелось сказать что-нибудь резкое, потому что она не была размазней и слабачкой, а кроме того, не привыкла, чтобы за нее кто-то вступался. Но его неожиданное заявление отчего-то было приятно, а еще очень кстати, потому что осознание случившегося кошмара наваливалось на нее, заставляя кожу покрываться липкой холодной пленкой, и спертый воздух старого дома, в котором, как ей казалось, уже начинал витать запас тлена, забивал легкие, вызывая все более сильную тошноту. С поддержкой, пусть и неприятного незнакомого человека, было чуть легче, чем совсем одной.

– Спасибо, – тихо сказала Лена.

Внимание следователя в этот момент отвлек судмедэксперт, все еще возившийся с телом.

– Илья Сергеевич, посмотрите, у мертвеца в руке бумага зажата была, вот, достали.

Следователь повернулся к подошедшему человеку, и Лена тоже подошла поближе, привстав на цыпочки. Врожденное любопытство заставило ее сделать эти машинальные действия, которые, как она видела, вызвали легкую улыбку у господина Макарова. Ну и пусть себе смеется, а она посмотрит, что мог держать в руке Беспалов. Почему-то Лена была уверена, что листок имел отношение к случившемуся.