Джеки Коллинз - Мир полон разведенных женщин

– Да, задки. Вот и все, что значит для тебя женщины.

– Эй, ладно, я просто пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?

Она смотрела на него и удивлялась: как только смогли они прожить четыре с половиной года вместе.

– Я снова собираюсь замуж, Майк. В данный момент это – тайна, и потому буду признательна, если ты никому об этом не расскажешь. Даже Рассел об этом не знает. Но мне подумалось, что ты должен знать.

Он был в шоке. Эта новость была полнейшей неожиданностью. Клео. ЕГО Клео вновь собирается замуж.

Он чувствовал, как в нем поднимается злость. Она сука. Он всегда это знал.

Он попытался придать своему голосу спокойствие и легкость. Не должен давать знать этой суке, что она достала его.

– И кто же этот счастливчик? Она была скрытной.

– Ты его не знаешь.

Боже! Она позволила ему быть с ней рядом весь этот полет и строить из себя дурака. Он попытался придумать, чем бы побольнее уязвить ее. На ум пришла Джинни.

– И я сам подумывал, может еще раз попробовать жениться, – сказал он как бы между прочим.

– Правда?

– Ну, ты же знаешь, как все это бывает. Вечера в одиночестве – в кровати в одиночестве – даже если рядом с тобой и валяются три девицы.

– У меня самой такой проблемы никогда не было. Сукой она была отменной.

– Мы много бываем в месте с Джинни.

– Джинни? – Клео не могла удержаться о веселого удивления.

Вовсе не та реакция, которую он ждал.

– Да, Джинни, – он продолжал, делая вид, что не обращает внимания, – она очень теплый и отзывчивый человек. Я всегда испытывал к ней большое чувство Клео хотелось сказать: – Да, я заметила это еще в Лондоне.

Но вместо этого она сказала:

– Надеюсь, вы оба будете счастливы.

А затем, к счастью, загорелся сигнал: Пристегните ремни, и их разговор закончился.

До самой посадки и выхода из самолета они уже не говорили.

– До встречи, Клео, – сказал Майк. Он уже засек смачную и пухлую рыжеволосую деваху, что шла по проходу. Было бы неплохо поразвлечься с ней ночь, другую. Он устремился вслед за ней.

Клео еще несколько минут сидела, пока из самолета выходили люди.

Майк и Джинни. Неужто это правда? Вкусы Майка всегда были разрядом повыше. Но может, Джинни наилучший компаньон для него. Два секс-маньяка вместе. Что может быть лучше.

Она подавила улыбку. Бедняжка Майк. Все те же старые шутки. Она даже немного пожалела его, но только немного. Он большой мальчик. Может позаботиться о себе сам.

Устроившись в гостинице Беверли-Хиллз, Клео почувствовала, что должна позвонить.

Дэниэлю.

Он не выходил из ее головы.

Все время.

Странно. Все другие мужики ломились к ней. А Дэни-эль взял и просто женился за ее спиной, даже слова объяснения не сказав. Очень погано поступил. В конце концов они жили вместе, думали о женитьбе.

Но то, что чувствовала к нему на этот счет, не имело никакого значения. Она хотела видеть его – с его крашеными волосами и все такое.

Ответила женщина. Молодая, недружелюбная, с отчетливым английским акцентом. Холодно.

– Я посмотрю, на месте ли он. Пауза. Потом – Дэниэль.

– Как поживаешь?

Голос вернул ей все приятные воспоминания.

– Я – чудесно. А ты?

– Так же.

Она мягко засмеялась.

– Это хорошо или плохо?

– Как сказать.

– Я в Лос-Анджелесе.

– О, наконец ты вернулась.

– Да, потребовалось немножко времени. Как женитьба прошла?

– Быстро.

Ответы его были лаконичными, по меньшей мере.

– Ты один?

– Нет.

– Можешь говорить?

– Нет.

– Ты снова женился?

– Нет.

Она набрала воздуха.

– Дэниэль, ты хочешь меня увидеть?

– Конечно.

– Перезвони мне, когда сможешь говорить. Я в Беверли-Хиллз.

Повесив трубку, она уже ни на чем не могла сосредоточиться. Позвонил режиссер, предложил поужинать, но она отговорилась.

Дэниэль не перезвонил. Примерно в пять позвонила его секретарша и очень деловым тоном сообщила, что мистер Онел спрашивает, не могли бы они завтра пообедать вместе, а если да, то он встретится с ней в час дня в Ма Мезоне.

Великолепно. Обед. И Ма Мезон не самое тайное место в городе.

В отвращении она выпила снотворного и улеглась спать.

Дэниэль был уже там, когда она пришла. Загорелый и похудевший фунтов на восемь. Он хорошо выглядел. Он никогда не будет киноидолом, но он самый красивый из всех мужчин, которых ОНА видела.

Она оделась с тщанием. В белое. Его любимый цвет. Не очень много макияжа. Она нервничала как девчонка на первом свидании.

Он поднялся, когда она подошла к его столику.

– Привет, Клео, – сказал он.

Она тут же растворилась от его взгляда. Он словно бы возвращал молчаливые ее сигналы. Она сразу поняла, что и он так же нервничает.

Они заказали какой-то еды, стали есть. Пригубили вина.

– С кем ты живешь? – спросила она мягко.

– С девицей.

Она изобразила улыбку.

– Я надеялась, что ты не переметнешься к парням.

– С девицей, которая всегда рядом. Приятная, без амбиций и занята только мной.

– Никогда не сбежит в Нью-Йорк. Да?

– Так. Ингмар была ошибкой – но мы оба знаем – ты и я – у нас бы никогда ничего не получилось.

К горлу подступил комок.

– Не получилось бы? Он нежно взял ее за руку.

– Ты знаешь, что не получилось бы. Не будем себя обманывать. Я очень эгоистичный человек, мне нужно, чтобы со мной всегда кто-то возился двадцать четыре часа в сутки. Мне нужна леди, говорящая всегда «да» – ты многое, что можешь, – но ты не такая леди, никогда не была.

– А что такое «да»-леди?

– Это та, которая всегда говорит мне, как я замечателен. Чертовски глупо, не правда ли? Но в жизни моей мне это нужно.

Комок в горле не исчезал.

– Да, это глупо.

– Ты красива, умна и, вполне справедливо, ты хочешь делать карьеру. Я бы с эти не смог жить. Я бы с ума сошел от ревности.

– Я никогда не делала ничего, чтобы ты ревновал.

– Конечно, ты не делала. Не твоя вина, что я представил себе, как ты трахаешься подряд со всеми в Нью-Йорке. Дома у меня сейчас сидит Джилли. Ей двадцать лет, пассивна и предана мне. Она говорит мне, что я лучший в мире актер, лучший любовник, лучший все. Я ее жизнь. Я не только влюблен в нее, но она мне нужна. Ты же – я любил тебя слишком сильно.

Он пожал ее руку.

– Ты понимаешь, что я говорю. Ее голос звучал очень низко.

– Думаю, что да.

– Конечно, если ты решишь отказаться от своей карьеры, – он недоговорил, – но ты не откажешься, так?

– Не говори за меня.

– Я видел тебя по телевидению. Тебе это нравится – ты просто живешь этим. Ты – как я сам, ты должна выразить себя самыми разными способами, – он пожал плечами, – в этом нет ничего плохого.

– Но ты ведь не мог смириться с этим…

– Я буду откровенен с тобой. Ведь в том и суть была наших отношений, правда ведь? Мы всегда были друг с другом откровенны, не так?