Селина Катрин - Разбитые мечты [СИ]

— И что? Ты даже не отдашь мне половину имущества? Я так понимаю, ты будешь требовать у короля развода?

— Какую к чёрту половину имущества?! Ты обманывала меня и ни раз! Ты изменяла мне! Да ещё с кем… с этим лекаришкой, — окончательно вышел из себя Кристиан.

Видимо Адель решила сменить тактику, потому что её голос стал гораздо тише и приятнее.

— Да кто тебе такую ерунду вообще сказал? Небось, эта балаболка Эрлена небылиц наплела? Я давно говорила, что её надо выгнать из дома. Любимый, ну почему же ты веришь каким-то завистливым служанкам, а не мне? — сладко произнесла госпожа Кьянто.

Затем наступила тишина, послышались шаги, звук шуршащей ткани и дальше последовала явная попытка поцелуя со стороны женщины.

— Адель, прекрати! Я знаю, что ты лжёшь. Ты не любишь меня и, видимо, никогда не любила. У меня есть перстень истины, его не обмануть.

— Ах, перстень… — голос Адель вновь резко изменился и зазвенел негодованием. — Ну и мразь же ты, Кристиан, собственную жену проверять перстнем истины! Я никогда не думала, что ты опустишься так низко! Ты вообще должен быть благодарен, что помимо задохлика от этой сучки Талисандры у тебя появился сын от меня!

«Перстень истины? Странно, неужели какой-то местный аналог детектора лжи? Или же всё это лишь фокусы, чтобы Адель поверила, будто её супруг знает обо всём наверняка, а потому чистосердечно призналась? Ведь не будь у неё никого, наверняка бы бухнулась на колени и до последнего отстаивала бы свою точку зрения. И почему Адель назвала Леандра задохликом? Конечно, он не настолько физически развит и красив, как Кристиан, но ни разу не задохлик…»

— А знаешь, что?! Ты мне уже давно омерзителен! Ты хотя бы видел себя в зеркале? Ты убогий хромой урод! Да ни одна нормальная женщина никогда не захочет лечь с тобой в постель, я уже не говорю о том, чтобы завести от тебя ребёнка. Хотя о чём это я? Ты же извращенец, у тебя давно стоит только на свою службу да на короля! В отличие от тебя, Бенедект чуткий, нежный, заботливый, он по-настоящему знает, как надо ухаживать за девушкой. Он писал мне великолепные стихи, пел песни и играл на скрипке! Он знает, как надо завоевывать сердце женщины, а не тащить под венец, спросив лишь разрешение отца!

«Вот ведь тварь! Специально по самым больным местам бьёт. А ещё себя благородной леди считает…» — возмутилась я мысленно, сжимая кулаки. Захотелось дать пощёчину этой гадине, чтобы она заткнулась.

— Ты согласилась на брак со мной, мне это известно. Лорд Тренстон дал мне согласие в тот же день, но не сразу. Он сказал, что поговорит с тобой и окончательное решение будет за тобой. Во имя всех богов, Адель, зачем ты сказала «да», если я тебе так омерзителен? — взревел Кристиан.

— Если бы ты хоть немного поинтересовался бы состоянием семьи Тренстон, то узнал бы, что его нет: родовое поместье было разграблено мятежниками ещё два поколения назад, и до сих пор не нашлись средства на его восстановление. Отец за бесценок продал его, так как содержать его оказалось не по карману. Виноградники на западе столице перестали плодоносить, потому что несколько лет назад саранча съела всё, что там росло. Фамильные драгоценности… А там вообще всё подделка. Ещё мой прадед страдал пристрастием к алкоголю и пропил всё, но чтобы прабабка не заметила этого, заказал у ювелира фальшивки, похожие на настоящие украшения. Это вскрылось лишь несколько лет назад. Осталось лишь видимость былого богатства, моя внешность и родословная. Какие у меня были варианты? Нищие аристократы, прекрасно осведомлённые о том, что после свадьбы нам негде будет жить, даже не смотрели в мою сторону. Отцу поступали предложения от зажиточных простолюдинов, чтобы я стала их любовницей, разумеется, с оговоркой принудительной стерилизации, и от тебя — стать твоей женой. Да, отец оставил мне право выбора, но фактически его не было! — голос Адель дрожал от еле сдерживаемых всхлипываний, мне даже стало её немного жаль, но это не отменяло того, что она повела себя по отношению к супругу более, чем некрасиво.

«Стерилизация? Что за странные законы в этом мире?..»

— То есть ты вышла за меня замуж исключительно потому, что кандидатов лучше не нашлось? — голос Кристиана прозвучал обманчиво спокойно.

— Ну да, — ответила Адель. — Подумаешь. У меня уже тогда был роман с Бенедиктом, а потому я решила, что если сделаю его нашим семейным лекарем, то только выиграю: и титул останется, и деньги рода Кьянто, и возможность завести ребёнка, и любимый мужчина.

По всей видимости, словосочетание «любимый мужчина», сказанное в адрес другого, стало последним, что Кристиан был готов услышать.

— Катись из моего дома!

— С удовольствием! — язвительно ответила Адель, и затем добавила очень тихо. — А ты ещё крупно пожалеешь, что выгнал меня.

И после этих слов послышалась звонкая дробь приближающихся женских каблучков. Мой взгляд заметался по коридору, но спрятаться было негде. Я слишком поздно сообразила, что уже достаточно долго стою под дверью и слушаю чужую ссору. Дверь открылась и на меня буквально выпрыгнула Адель. Её глаза припухли и покраснели, но, по всей видимости, она относилась к тем женщинам, которые даже плакать умеют красиво. Ни грамма туши не растеклось по её личику.

— Фу… Кристиан, тут к тебе замарашка… — она гордо обошла меня по широкой дуге и торжественно удалилась в свои покои.

Я смотрела на свои ноги и впервые в жизни боялась поднять взгляд на Кристиана. «Блин, а до сегодняшнего утра у него вообще-то была настоящая семья, жена и ребёнок. И что теперь будет со Славиком? Интересно, а как в этом мире дела обстоят с разводами? С кем он останется? Неужели, я своей неаккуратной фразой разрушила сразу несколько жизней?..»

— Чего тебе надо? — грубо вывел меня из собственных размышлений хозяин кабинета.

«Чёрт, он наверно думает, что я специально стояла под дверью и подслушивала, чтобы потом разнести сплетни по всему дому».

— Камин почистить, — я прикусила губу, стараясь не встречаться взглядом с лордом Кьянто. Мне было отчаянно стыдно.

Сейчас мне уже казалось не такой хорошей идеей начать с камина в кабинете, а не в спальне мужчины. В эту секунду я проклинала себя всеми известными мне словами. То, что меня теперь уволят, мне было очевидно. О невыплаченном долге я не думала, но стало безумно тоскливо на душе, когда я осознала, что придётся расстаться с малышом, к которому я прикипела за эти дни всей душой как к своему. Тем неожиданнее для меня стали раздражённо брошенные слова:

— Так что стоишь, иди, убирай!

Кристиан подошёл к столику с напитками, налил себе полный стакан какой-то янтарной жидкости и выпил залпом. Наполнил снова, опять доверху, но уж сел с этим стаканом в кресло за свой стол и стал пить медленнее.