Селина Катрин - Разбитые мечты [СИ]

— А ты знаешь, что скакуны донтрийцев — далеко не обычные лошади? Иррисы — дикие потомки единорогов, что в состоянии беспокойства подпускают к себе лишь того, кого ранее признали хозяином, а также девственниц, беременных и кормящих женщин, считая последних неспособными причинить им вред. Так как ты не девственница и не кормящая, то очевидно, что уже успела от кого-то залететь.

Каждое новое слово — новый мучительный толчок.

— Признаешься сама, от кого беременная? Много ли мужчин ты обслужила за последний месяц?

Я с силой сжимала руки в кулаки, вгоняя ногти в ладони, и наконец-то понимая, за что Кристиан так жёстко со мной обходится. В его глазах он получил неопровержимые доказательства моей распутной жизни. Он верил мне, пока Зигфраида говорила обо мне гадости, возможно, поверил бы моим объяснениям, что разговор с Винсентом был шуткой, но то, что я смогла наложить жгут на ногу жеребца, когда все воины уже отошли от нас — стало для него последней каплей. Я вспомнила, насколько хорошо проглядывается двор из окон детской и хозяйских спален, и застонала. Кристиан совершенно точно всё видел! Если бы он только знал, что Эллис не беременная, а невинна, если бы он только мог предположить… А всё моя неудачная шутка в покоях Винсента. Да если бы я знала, что всё так обернётся, то в жизни бы не помогла животному!

— Что стонешь? Забыла, от кого беременна? Не помнишь, сколько мужских членов в тебе побывало за последний месяц? Двадцать? Сорок? Я хотя бы вхожу в первую сотню?

Новый толчок, и я лишь усилием воли не теряю сознание от боли. Сейчас понимаю, что просто ненавижу Кристиана. Как мне только могла нравиться эта мразь? Это его-то я считала защитником? Не удивлена, что Адель он был противен. Да если бы я изначально знала, что он способен хотя бы на десятую долю того, что он сейчас делает с телом Эллис Ларвине! В сознании меня удерживала только мысль о том, что хорошо, что сейчас я, а не она присутствует в этой спальне. Не уверена, что после такого бывшая сирота из городского приюта не захотела бы свести счёты с жизнью.

— А знаешь что, Эллис? Ты меня зацепила, действительно зацепила. Твоя дерзость, уверенность, храбрость, прямая осанка, твёрдый взгляд, отсутствие страха, при этом такая искренняя забота о Ладиславе… Ты просчитала меня, чтобы понравиться. Я даже поверил в то, что тебе действительно нужна была помощь с каминной решёткой, и в то, что моей ванной ты пользовалась исключительно потому, что она удобнее. Да ты даже заставила меня поверишь, что той ночью хотела помочь мне с моей ногой! И ты добилась своего! Я тебя действительно захотел!

Небо, что он несёт?! Что за чушь? Я его просчитала? Какая ванная? Он что, видел меня в своей ванной? Да я вообще ничего такого не хотела… просто пожалела его, когда он напился, подумав, что он из-за измены жены так сильно переживает.

— Ты что, ревёшь?! — фальшиво удивился Кристиан, слегка замедлившись, но не выходя. — Надеюсь, ты осознала, насколько гадко и подло себя вела, и это слёзы раскаяния? Ты поступила многократно хуже, чем Адель! Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда я буду кончать в тебя, и поняла, что никто не смеет играть со мной и обманывать!

Он рывком перевернул меня на спину, словно тюфяк с сеном. Я же лежала, не сопротивляясь, и вспоминала всё то, что знала ещё с института. Главное — попытаться расслабиться. Чем меньше буду сейчас напрягаться, тем меньше внутренних кровотечений будет впоследствии. Разговоры тоже лучше отложить на потом: во-первых, это может разозлить Кристиана ещё больше, во-вторых, сэкономлю драгоценные крупицы силы.

В какой-то момент вокруг нас загорелось постельное бельё и кровать, но огонь не жёг кожу. Я вспомнила огненный шар Леандра, который также светил, но не грел, и поняла, что, таким образом, Кристиан просто пытается меня напугать ещё сильнее или же выплёскивает свою ярость. Я зажмурилась из-за яркого света.

— В глаза мне смотри, шлюха! — он с силой сдавил одной рукой мою шею, и пришлось распахнуть ресницы.

Дышать стало совсем тяжело. Я терпела каждый новый толчок его каменного кола, обещая себе выжить и отомстить.

— Я думал, что ты другая! Ты мастерски сыграла свою роль, заставив меня поверить, что ты особенная! А знаешь, что? — он оскалился. — Я даже в какой-то момент решил, что ты шпионка из другого государства, — Кристиан рассмеялся так, будто бы особенно удачно пошутил. — Я ведь чувствовал в тебе фальшь, но всё никак не мог понять, зачем тебе это? Зачем тебе показывать свою любовь к Ладиславу? Зачем говорить мне комплименты, будто бы шрамы украшают мужчину? Я был ослеплён тобой, а ты оказалась такой же продажной шлюхой, имитирующей свои чувства, как и все женщины!

Кристиан наращивал темп, а мне было плевать. Я лежала и молилась, чтобы всё это поскорее закончилось. По всей видимости, я сделала что-то не так, потому что лицо Кристиана перекосило:

— От меня ты, конечно, не залетишь, так как уже беременна, но кончать в тебя всё равно противно.

И с этими словами он вышел, чтобы излиться обжигающими каплями на моё тело. С каждой новой порцией его жидкости меня потряхивало так, будто бы на меня проливают серную кислоту. Это было концом.

— Кровь?! Откуда?… — если бы не языки пламени, плясавшие на простынях кровати, то в темноте ночи этот ублюдок даже не заметил бы кровь.

Я с ненавистью посмотрела на шокированное лицо Кристиана, а он оторопело и неверяще глядел на меня так, будто вместо меня под ним оказалась совершенно другая, незнакомая ему женщина. Моим же единственным желанием сейчас было оказаться как можно дальше от этого подонка и смыть с себя все признаки нашей близости. Небо! Неужели этот мужчина мне нравится? Как же слепа я была!

— Ты девственница?

Вопрос прозвучал в мёртвой тишине, а яркое пламя, что ещё недавно резало глаза, неожиданно потухло и развеялось. При других обстоятельствах я восхитилась бы магическим даром лорда Кьянто, но не сейчас. В промежности зверски болело, было до слёз обидно от несправедливых обвинений в мой адрес.

— Эллис, — пробормотал Кристиан, и впервые меня передёрнуло от чужого имени.

И почему-то именно от этого имени меня вдруг затрясло, да так сильно, что я не смогла сдержать дрожь во всём теле.

— А знаешь что, Кристиан?! — впервые после всего случившегося заговорила я, и не узнала свой осипший голос. — Ты прав, я обманщица и лгунья! Я не безропотная служанка Эллис, я — Эльвира Лафицкая!

Это признание неожиданно придало мне сил, я вскочила на кровати и отпрянула от Кристиана. В комнате действительно не было ничего, чем бы я могла защититься — ни подсвечника, ни бутылки спиртного, ни даже вазы. Но на кровати всё так же лежала трость лорда с тяжёлым металлическим набалдашником. Я мгновенно схватила её и, перехватив поудобнее, как держат игроки биту для бейсбола, оскалилась: