Марина Черноярова - Сладкая ваниль [litres самиздат]

Я не был силен в такой музыке, она завораживала, как факир гипнотизирует кобру своей дудочкой. Голос у нее был не сильный, но временами он звенел, как надо. Танцовщицы на протяжении номера передвигались, танцуя по залу и развлекая мужчин. На сцене царил какой-то хаос из факиров, которые устроили фаер-шоу, кто-то из них даже вывел живую пантеру, она гордо прошлась поперек сцены, все это происходило под песню, которую исполняла сестра Малика.

Я все ждал, когда придет тот момент, и она меня заметит. Он наступил, когда Камилла исполняла какую-то медленную красивую песню. По ее взгляду я понял, что зажег в ней пламя. Я постарался показать глазами, что не против. Она медленно спустилась в зал, продолжая петь, подошла ко мне, затем нагло села мне на колени и стала кокетливо поглаживать мое плечо. Я ожидал таких действий, поэтому успел принять доброе выражение лица. Когда песня закончилась, она незаметно шепнула мне, что ждет меня в своей гримерке после концерта.

***

Сказать, что у Камиллы был стервозный характер – это не сказать ничего. Она вытрясала душу почти из каждого, угрожала любому, кто ей не угождал, не прогнулся, не лизал задницу. Все ее слуги, стилисты и прочие прихлебатели плясали вокруг нее, как мотыльки у костра. Мне тоже приходилось постоянно говорить ей комплименты и всячески ублажать. Я встречался с ней уже полгода, наши встречи сначала носили формальный характер, то есть я приходил-удовлетворял все ее желания и возвращался на свою квартиру. Через некоторое время она решила узнать меня и стала приглашать к себе на более долгое время. Я оставался у нее на несколько дней, и она изучала меня своими большими карими глазами, куря кальян. Я старался втереться в ее доверие, стать ей верным другом. Все это должно было приблизить меня к цели.

После того как капитан Стивенсон рассказал о моем отце и его делах с Маликом, во мне зажегся энтузиазм поймать араба, потому что он, возможно, служил ключом к убийствам, совершенных Ником, он мог быть свидетелем на суде. Если мне удастся его взять с поличным, то ему грозит большой срок. Никто не хочет сидеть в тюрьме долго, я предложу ему в обмен на информацию о тех преступлениях и свидетельство в суде против Митчелла, скосить срок. Кто от такого откажется? Но для завершения плана нужно пройти несколько важных этапов. Сейчас нужно было, чтобы Камилла познакомила меня с ним, и не просто свела, а выпросила для меня место среди его героиновых дилеров. С его стороны это будет выглядеть, как – будто сестра просит у брата для своего любовника повышение.

Вик

Тогда после разговора с сестрой я не знал, что делать. Душу раздирали противоречивые чувства, хотелось открыться жене, но я боялся ее реакции, тем более, впереди был первый мировой тур. Сейчас же, возвращаясь домой, я вполне мог это сделать, тем более у нас родился ребенок, и она от меня уже зависела. Я не знал, как начать разговор, поэтому сразу как приехал, кинул сумки и выпалил, что я гей. Роуз была в бешенстве, она била и колотила меня кулаками, как могла, по спине. Она кричала, что я урод и козел и припомнила все мои грехи. Это было не так страшно, пока она не поставила ультиматум:

– Выбирай: либо группа, либо мы с Дэниэлом!

– Но группа – это моя жизнь, я больше ничего не умею и не хочу делать!

– Будешь выступать сольно, многие так делают!

– Но я недостаточно знаменит, как те, про кого ты говоришь!

– Мне плевать! Это лучше, чем муж-гомосек! Кто этот мудак, который тебя трахает?

– Я его трахаю.

– Неважно. Дай угадаю, ммм… – она задумалась.

– То, что ты предлагаешь, не даст нам нужного количества денег для комфортной жизни. Группа еще малоизвестна, нам нужно хотя бы еще раз выпустить альбом и съездить в тур.

– Ага, и еще раз потрахаться с Расселом, – она метнула на меня безумный взгляд фурии.

– Клянусь, я сама сдам папарацци тебя и твоего голубка и заодно прикреплю фотки, где он жмется к тебе!

– Неужели ты способна сдать своего мужа?

– Мой муж оказался говном в красивой обертке! – она убрала волосы со лба и перевела дух. – Мы можем долго ругаться, но это не изменит моего решения. Тебе придется уйти из группы, иначе – ты никогда не увидишь сына, я в суде всем расскажу, что ты гей и оказываешь плохое влияние на мальчика. Будь уверен!

– Ты не посмеешь! – я разозлился не на шутку и стал ее душить.

Она потянулась за рукой к столешнице и ударила меня пустой сковородкой по голове. В глазах потемнело, и я сполз на пол.

***

Вся группа и Харви сидели в нашей штаб-квартире в Санта-Монике, обдумывая сказанное мной сегодня. Я не знал, что мне делать, но мне пришлось выложить всю правду и как к этой правде относится Роуз. По лицу Коула и Тони было видно, что они ошарашены. Я сгорал от стыда. Харви и Рассел находились в какой-то прострации.

– Что будем делать? – нарушил молчание Коул.

– Прежде всего, – вышел из забытья Харви, – нужно успокоиться! Ничего страшного не произошло. Нам угрожает всего лишь какая-то девка.

– Поуважительнее, – я не позволю никому так отзываться о Роуз.

– Я вообще в шоке, что я в группе с гомиками, дайте прийти в себя! – завопил Коул. – А вдруг вы спидозные?! И чем вас бабы не устраивают?

Я решил проигнорировать этот выпад, Рассел тоже.

– Нам надо всем вздохнуть глубже и решить проблему.

– Распускаем группу, вот и решение проблемы, – заявил Коул, – я не намерен больше находиться среди геев.

– А ты что думаешь, Тони?

– Мне пофиг.

– Ты опять под наркотой?

– А если и так, то что?! – грозно проревел тот. – Я теперь выдвигаю свои требования: Свободу геям в группе – свободу наркотикам в группе! Иначе я тоже ухожу.

– Да вы с ума сошли, – Харви приуныл.

– А ты бросай свою бабу, Вик, и оставайся в группе со мной.

– Рассел, не все так просто.

– Все просто, ребенок, когда вырастит, сам выберет с кем ему общаться, а пока он маленький ему все равно.

– Да что за бред? Он все помнит, да и я хочу проводить время со своим сыном, пока он маленький. Когда он вырастит, будет уже поздно.

– Мальчики, – Харви возобновил свои попытки достучаться до нас, – давайте сделаем перерыв на полгода, а потом решим, что делать дальше, о распаде не будем объявлять. Вы отдохнете-подумаете. Все согласны?

– Да, – отозвались мы хором. Лишь бы отвалил.

***

После этой встречи меня ждала еще одна – с моим отцом, мы давно не виделись.

– Привет, – начал он, когда я зашел в его гостиную. – Начну с плохих новостей, мы не стали тебя беспокоить в туре.

Я быстро сел на диван:

– Что случилось?

– Джеки не могут найти уже несколько месяцев. Она жила последние полгода в Новом Орлеане у бабушки. Шестого марта “пошла пройтись по магазинам”, так она сказала Френсис, но вечером так и не вернулась. Ее долго искали – искали несколько дней, но так и не нашли.