Саша Тат - Али

Дорл подошел к ней вплотную, и Алиен уставилась перед собой, не сумев поднять взгляд выше его плеч. Почему-то именно в этот момент ей стало особенно горько. Она держалась целый день, не позволяла себе окончательно погрузиться в отчаяние, но стоило только ему подойти, как силы куда-то исчезли. Было ужасно, невыносимо обидно… Она словно пыталась ему что-то доказать, но у нее ничего не получилось.

– Я… я… – промямлила она, так и не решив, что сказать.

Голова начала раскалываться. Хотелось исчезнуть хоть куда-нибудь…

И тут она вдруг заметила, что по его груди гуляют разноцветные блики. Это было так странно… Она подняла глаза – по черным волосам скользили отблески света, льющегося из окна. Алиен повернула голову и дыхание ее сбилось.

– Северное сияние… – прошептала она. – Это же северное сияние!

По чистому, бархатному небосводу разливалась цветная река, то закручиваясь вихрем, то снова распрямляясь, перетекая из ярко-желтого в сочный зеленый, затем в голубоватый, фиолетовый, и наконец взрываясь ослепительным розовым.

Как завороженная, Али подошла к окну и уставилась вверх.

Все небо полыхало красками. Снег, укутавший Великий лес, искрился разными оттенками и походил на вышитое драгоценными камнями полотно. Сердце замирало от этого невероятного зрелища. Трудно было даже дышать, но вместе с тем внутри вдруг стало так легко, будто надломленная душа сумела наконец приподнять голову. Глаза стали влажными, и Али утерла выступившие слезы рукой. Давно она не испытывала такой сильный эмоциональный подъем… и гордость! Не все, что она помнила о доме, – ложь. Ее дом, ее Север! Немыслимый, неповторимый… Ей хотелось, чтобы Дорл убедился, что не только от бескрайнего моря Деноса, зеркалом отражающего россыпь ярких звезд, захватывает дух.

Алиен обернулась посмотреть, видит ли он, каким великим может быть Север… и вдруг поняла, что неосознанно схватила его за руку и подвела к окну. И все еще продолжает неистово сжимать своей ладошкой его пальцы! Растерявшись, она смущенно отдернула руку, и на его лице на секунду промелькнуло разочарование. Или это ей лишь показалось… Она снова посмотрела на небо. Цветной пожар все разрастался. А внизу люди выбегали на улицу и задирали головы вверх, радостно крича.

Только бы Дорл не увел ее отсюда! От окна тянуло холодом, но как же не хотелось уходить! Еще чуть-чуть, хотя бы минутку…

Алиен не заметила, что произнесла это вслух. Северное сияние завораживало и увлекало за собой. Голова начала кружиться, и казалось, что пола под ногами больше нет, и что вот-вот все люди оторвутся от земли и упадут туда, вверх, в самое небо.

Колени подогнулись, и Али села на пол, чтобы почувствовать твердую поверхность под собой. Хорошо, что здесь повсюду мех, и не приходится сидеть на холодном полу. Дорл отошел от нее, а когда вернулся, на ее плечи вдруг опустилось пушистое одеяло. И стало так уютно и хорошо… И даже его присутствие не могло задавить распиравшее грудь счастье!

Он сунул ей в руку бокал, наверное с тем самым вином, о котором говорила Шел. Алиен не любила его, но противиться не стала. Если он настаивает, она выпьет, такая мелочь не испортит ей этот миг… Лишь бы только он не увел ее отсюда!

Хмель ударил в голову, тело бросило в жар, а цветные всполохи продолжали заливать комнату. Али никак не могла оторвать от них глаз. Она все смотрела и смотрела, откинувшись спиной на Дорла, и не замечая его рук, давно уже ласково гладивших ее грудь и плечи. Но при этом чувствуя их. Становилось все жарче, живот наливался томительной тяжестью, и когда шею обожгло горячее дыхание, и кожи коснулся поцелуй, Алиен закрыла глаза, продолжая почему-то видеть цветные огни перед сомкнутыми веками.

Нет, он не увел ее. Она ощущала и мягкое одеяло, как-то оказавшееся под ней, и видела большие окна за спиной Дорла – его фигура на фоне льющегося из них света словно была окружена сверкающим ореолом. Голова кружилась так сильно, что Алиен почти перестала понимать, где верх, а где низ. Она инстинктивно цеплялась за Дорла, будто и в самом деле боялась упасть в небо. Мысли текли плавно, как небесная река, ни на чем не останавливаясь. Тело было расслабленным, и даже внезапная боль быстро исчезла, растворившись в пляшущих вокруг огнях.

Это было похоже на безумие. Алиен чувствовала Дорла внутри себя, но не хотела этого осознавать в полной мере. Разум отказывался давать оценку происходящему, будто Али и вовсе его лишилась. По телу постепенно разливалось приятное ощущение наполненности и завершенности, словно она нашла недостающий кусочек мозаики. И это ощущение усиливалось, а вместе с ним росло и напряжение, которое поднимало ее вверх, все выше и выше. И ей хотелось взлететь. Она двигалась навстречу этому чувству. Откликалась на каждое движение, на каждый толчок. И чем быстрее и резче они становились, тем ближе был тот самый пик.

– Али…

Имя донеслось откуда-то издалека, но будто стало последней каплей. Алиен уже была так высоко, и в этот миг у нее все же получилось оторваться от земли. Огни вспыхнули еще ярче, и теперь они были повсюду – не только сверху, но и вокруг. Они заполняли собой все пространство, и она падала в них, кружилась и парила. Но страха не было, ведь Алиен летела не одна. Она цеплялась за Дорла руками и ногами, изо всех сил прижимаясь к его горячему телу, и снова чувствуя себя защищенной, как в том сне.

А может быть, это и был всего лишь ее сон.

Алиен

За окнами под удивительно ярким солнцем искрился пушистый, белый снег, чистое небо налилось лазурью, лес замер, не тревожимый ветром. Было морозно, но одновременно уютно. Красивое утро. Алиен смотрела на него, пока у нее не заслезились глаза от ослепительной белизны.

Вылезать из кровати совсем не хотелось, и как хорошо, что она наконец-то одна, что ее никто не видит, и ей не приходится отворачиваться и натянуто улыбаться, внутренне сгорая от стыда. Ей казалось, что она не сможет выдержать даже собственный взгляд в зеркале.

Подробности прошедшей ночи еще были слишком свежи в памяти – не стерлось ни единой детали! Алиен хорошо помнила, как прижималась к Дорлу, как отвечала на каждое его движение, как отвратительно сладко стонала под его напором и жадно тянулась к его губам… И ей это нравилось! Как такое могло произойти? Желать врага, позабыв обо всем, что он с ней сделал, отдавать себя без остатка человеку, которого она ненавидит за его жестокость и бессердечие. И больше всего убивало то, что при мысли о произошедшем телу становилось жарко, все внутри сжималось, и Алиен с ужасом осознавала, что хочет еще.

Она закрыла лицо руками. Куда подевалась ее гордость? Али чувствовала себя грязной, испорченной, полностью потерявшей свое достоинство. Ведь если раньше она могла утешать себя тем, что он заставлял ее быть с ним силой, то теперь даже этого она лишилась, окончательно став его вещью. Он ни во что не ставил ее с первой минуты, а сейчас, наверное, и вовсе принимает за бессмысленную куклу, не имеющую личности.