Саша Тат - Али

«Ой, бедовая девка…».

Как и остальные – испуганная и бледная, она слишком плотно сжимала губы, слишком упрямо сводила брови… Али смотрела в пустоту перед собой, но глаза ее будто горели безумным огнем.

– Ты чего это там удумала?

Она помолчала немного, собираясь с мыслями, а затем прошептала:

– Я больше не побегу. С меня хватит!

Все уставились на нее в недоумении, даже Тала перестала всхлипывать.

– Ты давай-ка, девочка, не сходи с ума, – произнесла Найя. – Уезжать надо, опасно здесь…

– Нет! Вы уезжайте, а я возвращаюсь назад, к своему клану.

– Али, город горит, нужно попытаться спастись… – начала Вие, но Алиен ее перебила.

– Ты не понимаешь! Вам нужно защитить своих детей, а мне бороться не за что! Все, что у меня осталось, находится там, – она посмотрела на Денос и тихо, но твердо повторила: – Я больше не побегу.

Вие, Глен и немного пришедшая в себя Тала начали ее убеждать, но Найя их уже не слушала. Она смотрела во все глаза на Алиен – та что-то отвечала, пыталась оправдаться, но решение уже приняла. Маленькая, тоненькая, как ниточка, которую полощет ураганный ветер, бросает ее в разные стороны. И она все летит, гонимая стихией… Летит, но не рвется.

– Пусть возвращается.

– Что?! Найя, это же…

– Раз хочет, пусть идет, – повторила знахарка и приблизилась к Али, крайне удивленной тем, что ее неожиданно поддержали. – Я с тобой пойду.

– Нет, я…

– И не спорь мне тут! Мужу будешь характер показывать, – отрубила старуха так уверенно, что никто ей больше не решился перечить.

Алиен

Первые солнечные лучи разгоняли черноту над головой. Занимался рассвет. Два ворга осторожно крались по узкой тропинке средь каменистых сопок. На том, что шел впереди, восседал мужчина-бета, зорко следивший по сторонам, а позади него ехали две женщины. Пожилая знахарка прижимала к себе морщинистыми руками ссутулившуюся омегу, державшую поводья.

Хотя ворг жался к каменной громаде слева, Алиен постоянно бросала косые взгляды направо, где земля вдоль извилистой тропинки крошилась и мелкие камушки то и дело срывались в обрыв. А далеко внизу мягко шелестел прибой. Деноское море волновалось легкой рябью, и это несомненно было бы красиво, но в нем отражалось багровое зарево от пожара, и вода стала ужасающе напоминать кровь.

Сильный запах гари перебивал все остальные запахи и дышать стало труднее. Деноса с этого места не было видно, только поднимающийся в небо черный дым… Алиен подумала, что двигаться вперед легче, когда не видишь умирающий в агонии город. Идти навстречу бушующему пламени, а не убегать от него, – полное безумие! Уж лучше вслепую. Руки тряслись, страх разъедал все внутри, но отступать она не собиралась. Али сама не понимала, откуда в ней берется столько решимости, но желание вернуться в Денос не исчезало, а скорее наоборот – крепло вместе с приближением города. Но и страх при этом тоже возрастал. Дикий и естественный, древний, как все живое, страх огня.

Охранник ехал впереди и его спина действовала немного успокаивающе. Но больше всего Алиен радовалась морщинистым рукам на своей талии – Найя то ли держалась за нее, то ли придерживала. И хотя Али было жгуче стыдно от того, что знахарка из-за нее подвергает себя опасности, все же ее присутствие и поддержка казались настоящим подарком.

– Зачем ты поехала со мной, Найя? Тебе надо было уезжать с Талой…

– Надо было, да как тебя одну оставить? Ребенок ты еще.

– Я не ребенок! – воскликнула Али.

– А кто? Думаешь, раз муж тебя в койку без спроса потащил, так ты уже жизнь повидала? Вон где боль – впереди, – она кивнула на поднимающиеся клубы черного дыма. – Там война, смерть. А ты, болезненная, туда рвешься! Лезешь в то, о чем даже понятия не имеешь! Омеги покладистые, приспосабливаются, и как ты только такая упертая уродилась?

– Я хочу быть рядом со своим кланом!

Найя помолчала немного, а затем устало произнесла:

– Со своей парой ты хочешь быть рядом.

– Нет, при чем здесь это?! – возмутилась Алиен. – Моего поселения больше нет, но люди ведь остались! И они там, в Деносе! Я знаю, что не смогу им ничем помочь, но… Я просто не могу уйти, у меня кроме них никого нет!

Она подождала какого-то ответа от лекарши – ей хотелось продолжить разговор и доказать, что это все вовсе не из-за Дорла! Но Найя больше ничего не сказала.

Али снова покосилась на багровое море. Она боялась за людей, постоянно думала о том, что она увидит, когда горы расступятся и перед взором предстанет город, – одно лишь пепелище? Воображение рисовало жуткие картины. Эти мысли ужасали, но когда она думала о Дорле, они останавливались совсем, будто Алиен натыкалась на глухую стену. Представить даже на секунду, допустить на одно крохотное мгновение, что ненавистного альфы больше нет, отчего-то казалось невозможным. Али охватывало оцепенение, словно ее сознание куда-то выпадало, и в этой немой, бесцветной пустоте она пребывала несколько минут, пока перед взором снова не начинали мелькать страшные картинки горящего города.

Оба ворга зарычали одновременно. Алиен даже не успела сообразить, что происходит, как их окружили неизвестные люди, выскочившие словно из ниоткуда. Каким-то образом она очутилась на земле. Сердце укатилось в пятки. Звуки исчезли. Все стало таким медленным, будто ненастоящим. Прижавшись спиной к камням, Али широко раскрытыми глазами смотрела на то, как ее ворг вцепился в кого-то зубами и во все стороны плавно полетели брызги крови, удивительно ярко, как драгоценные камни, переливаясь в свете первых солнечных лучей.

Тошнота подступила к горлу. На животное целой толпой нападали люди, но ворг ревел и крутился, разбрасывая всех мощными лапами. Его белая в серых пятнах шерсть стала бурой и свалялась.

– Найя…

Ошеломление было столь велико, что Али только спустя несколько мгновений вспомнила, что она не одна, и оторвавшись от своего ворга, поискала глазами лекаршу. Старуха, в отличие от нее, казалось, совсем не растерялась. Она тоже прижалась спиной к стене, но при этом бодро и довольно метко закидывала камнями противников. Один из них, которому она попала в спину, взвыл и, развернувшись, побежал прямо на нее, но его вовремя сцапал ворг – израненный, но из последних сил защищающий своих хозяев.

Ехавший с ними охранник тоже стоял на ногах, обнажив меч, и его окружало сразу несколько людей, от которых он отбивался. Его ворг лежал рядом в луже крови и уже не дышал.

Нужно было что-то сделать, но Алиен не могла даже пошевелиться, все тело окаменело и не слушалось. И тут вдруг до нее донесся чей-то негромкий смех – настолько неуместный посреди стихийно развернувшегося боя, что от удивления она забыла про страх и завертела головой по сторонам.