Светлана Ильина - Билет на непридуманную пьесу

Но думать было некогда, Гриша вот-вот придёт. И точно, только Ксюша успела переодеться и причесаться, как щёлкнул замок и зашёл любимый муж. Сегодня он даже не задержался.

– А это чудо откуда? – услышала Ксюша и побежала объяснять, откуда взялся котёнок.

Гриша был не очень доволен, но, почуяв приятный запах запечённого в духовке мяса, сменил гнев на милость.

– А что ты сегодня дома? – активно жуя, спросил Гриша. – Я думал, приду – опять пустой холодильник, тебя нет, можно сразу спать ложиться.

– У меня выходной, – рассеянно ответила Ксюша, испытывая непреодолимое желание рассказать про Стасова. Правда, она не знала, как на это отреагирует Гриша, ведь он и его мама предупреждали о нравах, царящих в театре. – Как у тебя дела на службе?

Гриша пожал плечами.

– Нормально, может быть, пошлют в командировку на Байконур.

– Когда? – вскинулась Ксюша.

– Ещё не знаю, может, через месяц. А что ты так испугалась?

– Не знаю… Мне нужна твоя поддержка.

– В чём?

– Во всём… в последнее время мы отдалились друг от друга, я чувствую себя одинокой. Почему так? Почему у нас так мало общих тем для разговора, отчего мы никуда не ходим?

– Мы, по-моему, и раньше так жили, – спокойно заметил он, – и тебя всё устраивало. А сейчас тебе стало одиноко?

– Но мы можем что-нибудь изменить к лучшему?

Не глядя ей в глаза, он снова пожал плечами и продолжал с аппетитом есть, словно Ксюша говорила о какой-нибудь ерунде.

– Ты не ответишь мне? – тихо спросила она.

Гриша отложил вилку и сцепил руки в замок перед собой, будто приготовился к обороне.

– А что мне отвечать? У тебя уже давно своя жизнь, а у меня…– он запнулся, – своя. Так уж получилось.

– Как-то это безнадёжно звучит, – протянула Ксения, – мы идём к разводу?

– Я не знаю, – раздражился Гриша, – мне сейчас не до этого. Чего ты от меня хочешь?

– Но тебя хоть интересует моя жизнь? – дрожащим голосом спросила Ксюша, – я тебя вообще интересую как женщина?

– Интересуешь… но можно я пойду отдохну? Я очень устал, спасибо за ужин.

Гриша засел за компьютер, как это уже часто делал в последнее время, и весь вечер, не отрываясь, играл в войнушку. А она сидела на кухне за празднично накрытым столом и понимала, что всё это никому не нужно и ничему не поможет.

Ночью ей приснился сон, будто её заперли в башне какого-то высокого неприступного замка, откуда она так и не смогла найти выход. Ксюша стояла у окна, смотрела на облака и маленькую деревеньку вдали. И вот уже она летит на шаре над этой деревней, но рядом не Олег, а спиной к ней стоит какой-то незнакомый мужчина. Наверное, пилот, подумала она, но в следующий момент мужчина повернулся – это был Стасов… Он подошёл к ней поближе, поднёс к лицу какой-то пушистый предмет и стал засовывать его в рот и в нос, словно кляп… Она закричала и проснулась.

На лице, действительно, лежало что-то мягкое и пушистое и мешало дышать. Ксюша повернула голову и увидела котёнка, забравшегося на её подушку. Хвост он положил ей на лицо, поэтому во сне Ксюше показалось, что не хватает воздуха. Рядом безмятежно спал Гриша, вволю наигравшись в компьютерную войнушку. Он напоминал большого ребёнка, с которым не получилось найти контакт. Сначала вроде было всё хорошо, а потом вдруг – раз… что-то или кто-то встал между ними.

Преодолеть отчуждение так и не получилось, и Ксюша поняла, что надеяться она должна только на свои силы.

На следующий день у неё было занятие с Юрием Павловичем. Старичок выглядел больным: на шее у него был тёплый шарф, а из рук он не выпускал носовой платок. Однако Юрий Павлович сразу успокоил Ксению:

– Не волнуйтесь, деточка, я вас не заражу, меня просто продуло. Знаете, наверное, для нас стариков одно дуновение ветра, и пиши пропало.

Но Ксюша не боялась заболеть, хотя она и сама себя не очень хорошо чувствовала. Это было не физическое, а душевное недомогание, и ей нужна была поддержка, чтобы его побороть.

Как только они стали заниматься, душевные проблемы Ксюши рассеялись как дым. Юрий Павлович тоже забросил свой платок и, начав объяснять ей приёмы, которые надо применять при пении партии Снегурочки, оживился.

– Постарайтесь представить, что вы не поёте, а играете на скрипке Страдивари. Уберите все эмоции, ведь поёт не настоящая женщина, и даже не молоденькая девушка, а сделанная из снега куколка. Она не знает любви, не понимает страсти, не чувствует человеческое тепло. Сможете так?

– Постараюсь, Юрий Павлович, – задумалась Ксения, – вы считаете, у меня получится?

– Милочка, голосок у вас молодой, и это получится у вас гораздо лучше, чем любовная страсть Татьяны, хотя я уверен, что и Ларина вам удалась. Так ведь?

– Наверное, – ответила она, раздумывая, стоит ли рассказывать, в какой необычной постановке она участвует.

– Вот ещё что, Ксюшенька, есть два типа певцов: первый живёт жизнью воображаемого персонажа и попадает под его влияние, а значит, тратит душевные силы и голос без всякой жалости. А второй – лепит его по собственному образу и подобию, вкладывает в него частичку себя, меняет его, делает его уникальным. Вы слышали, как Вишневская пела Купаву? У неё получилась такая живая, умная, красивая героиня, что артисты все как один утверждали, что от такой женщины Мизгирь не ушёл бы к бездушной Снегурочке. Понимаете, как можно спеть одну и ту же роль, в которой, казалось бы, нельзя изменить ни одной ноты?

– Я понимаю, а что вы имели в виду, когда говорили, что можно зря тратить голос? Форсировать?

– О, форсируют только неумехи, но даже опытные певцы иногда попадают в западню.

– В какую?

– Вот послушайте анекдот или быль, это как вам будет угодно. Как-то Россини услышал тенора Дюпре в "Вильгельме Телле", и в антракте со слезами обнял его.

– Почему вы плачете, маэстро? – спросил удивлённо Дюпре.

– Я плачу о тех, кто не слышал тебя сегодня, и, может быть, никогда и не услышит.

– Отчего же? – испугался тенор.

– Оттого, что твой дивный голос осуждён на преждевременный и полный упадок. Милый мой, надо петь "процентами" с капитала, а не транжирить сам капитал, не думая о будущем.

И ведь Россини оказался прав – Дюпре вскорости потерял голос, поверив обманчивому богатству своей физической природы. Не будьте такой расточительной, дорогая девочка, берегите себя и пользуйтесь не только нежным голоском, который подарила вам природа, а мастерством. А ещё лучше продумайте, какие роли вам можно петь, а какие не стоит. Если потеряете себя, восстанавливаться будет трудно. Но… Снегурочка вам очень подходит. Помните, она никого не любит, а лишь ищет свою любовь, поэтому не приписывайте ей чувств, которых у неё нет, она только мечтает о них.

Но я возьму у матери-Весны