И. Барс - Я заберу твой Дар. Вор

– Здесь живут визромы? – в ужасе спросила я, вновь начав озираться по сторонам.

Богатая фантазия тут же вырисовывала неясные силуэты во тьме, которых, конечно же, не было в действительности. Захотелось либо завизжать, либо прилипнуть к своему спутнику. И то и другое не просто меня злило, а прямо-таки бесило. Почему? Почему день, что должен был стать счастливейшим в моей жизни, переломился и стал какой-то дикой фантасмагорией?

– Мы не знаем, где точно они живут и как появляются. Но Разлом – это место их выхода. Дикий лес является пограничьем с обитаемыми землями. Я главный Хранитель, оберегающий людей, грайдеров и аармонов от этих существ. Сейчас мы направляемся в мой замок, где ты и Софи пройдете обучение нашему языку, а после начнете отбор среди вайгаров.

Точно ведь! Рэйгар говорил на чисто русском. Было бы странно, если бы на Харне не имелось своего языка. Вот только почему этот Видящий настолько хорошо разговаривает на великом и могучем? Даже без акцента?

– Моя мать родом из твоих земель, – ответил Драйграмэн на мой немой вопрос, а затем добавил, когда ватный мрак рассеялся теплым светом огня: – Мы пришли, Ариадна. Старайся разговаривать как можно меньше. Твой голос может вызвать непредсказуемую реакцию среди грайдеров. Все мои слова передай Софи. Она тоже должна знать, где оказалась и для чего.

Глава 3

– Мы здесь, чтобы сношаться с этими кошмарными собаками и рожать таких же собак!? – порвал резкий голос «Моники» усердно создаваемую нами относительную тишину легким шепотом, в палатке из шкур.

Всю ночь мы бороздили бесконечные просторы Дикого леса. По всему периметру нас окружали двадцать здоровяков, державшихся на расстоянии метров десяти. Оставшиеся тридцать грайдеров рассредоточились за пределами этого освещенного факелами круга, массивными тенями мелькая между толстых стволов вековых деревьев. К утру мы остановились на небольшой привал. Нас с Софи покормили фруктами и хлебом, после чего до самого обеда мы вновь брели сквозь изобилующую разнотравьем чащобу. Это и правда был другой мир. Здесь я не видела ни одного знакомого мне растения или животного. Даже упомянутая вчера Рэйгаром лисица и встреченная нами таковая же на пути, мало чем напоминала нашу рыжую соотечественницу. Лисица Харна имела короткую бархатную серебристую шкурку, длинную массивную челюсть, острые огромные уши и золотистые круглые глаза с горизонтальным прямоугольником зрачка, как у козы. У нее даже не было хвоста. Обрубок какой-то, как у купированного мопса.

Я не была орнитологом, не сказать, что хорошо разбиралась в птицах, но и здесь смело могла уверить, что полупрозрачных дико верещащих пичуг в наших лесах вряд ли встретишь. Одним словом, впечатлений у меня была уйма. Животные всегда являлись моей слабостью. Поэтому, топая сквозь травищу, как в тропиках, и видя очередную незнакомую зверушку, разглядывала я ее с нескрываемым интересом.

Ближе к полудню восторгов во мне поубивалось. Промозглый холод ночи вдруг превратился в липкую влажную жару. Я откровенно устала и еле волочила ноги. Изорванный подол платья постоянно цеплялся за ветки, вызывая во мне глухое раздражение, когда приходилось выпутываться. Хотелось спать, есть или просто сесть. Надоело.

Словно прочитав мысли (хотя почему словно?), Рэйгар Драйграмэн приказал остановиться. Мужчины умело быстро разбили лагерь. Однако, как и на прошлой долгой стоянке, остаться в «дружной» компании монстров нам не позволили. Впрочем, мы не сильно и расстроились. Вайгар отвел нас на отшиб, запустив в уже готовый шатер, где стоял знакомый поднос с хлебом, мясом, фруктами, кувшином и бокалами. Перед тем как уйти, приказав нам есть и спать, Рэйгар бросил мне моток ниток с иглой, велев немедленно зашить разорванный подол.

Сказать честно, этой катушке я обрадовалась даже больше, чем подносу с едой. Пока мы шли по лесу, пару раз до меня доносились утробные рыки, будто где-то совсем рядом ярились львы. Источники звуков, от которых холодела душа, находились быстро. Ими оказывались сопровождающие нас «круговые» грайдеры. И рык их раздавался тогда, когда они видели мою голую ногу в рванине подола. Что было бы, если б не грозный окрик вайгара, представлять не хотелось.

– Ш-ш-ш-ш! Они ж услышат… Ты удивлена, Софи? – насмешливо хмыкнула я, откусывая нитку от криво сшитого свежего шва. – Уже не очень хочется принимать уготованную участь, не так ли?

Мы сняли с голов изрядно надоевшую паранджу, оставшись в платьях. Уставшее лицо Софи, после вываленной на нее информации, приобрело оттенок свежего весеннего салата.

– Откуда ж я знала, что нас стащили оборотни? Оборотни, Ариадна… Оборотни… – девушка обхватила свое лицо ладонями, смотря на меня с таким ужасом, что становилось ясно – от увиденного несколько часов назад зрелища на ночной поляне, она еще не отошла.

– Они называют себя грайдерами, – тихо напомнила я, несмотря на жарищу, мерзливо поежившись, желая скинуть сковавшее позвоночник оцепенение. – Рэйгар сказал, что это мы будем выбирать вайгаров. Я тут подумала… Мы ведь можем никого не выбрать, Софи.

– Ты смеешься что ли? За нами пришли в другой мир. Кто нам позволит не выбрать!? Сама говоришь, им нужны дети со способностями, и чем сильнее мамки, тем сильнее детки. Мы сильные мамки? Вот. Уверена, что если мы никого не выберем, они сами начнут разбираться, кому достанутся два сочных куска мяса с Земли. И, скорее всего, этот выбор нам может очень не понравиться. Ладно. Давай спать ложиться, на месте придумаем, как выход найти.

Софи была очень своеобразной девушкой. Вот она боялась, потом разозлилась, властно уложила нас спать, а спустя минут пять, как мы затихли, растянувшись на мягких шкурах, вдруг негромко рассмеялась.

– Что? – не выдержала я, повернув голову на заливающуюся «Беллуччи».

– О, не обращай внимания, – продолжая подхихикивать, смахнула она выступившую слезу с уголка красивого глаза.

– Поводов для смеха у меня сейчас немного, так что я не прочь похохотать хотя бы над тем, что развеселило тебя.

Софи вновь прыснула. И только после того как заохала, хватаясь за левый бок, наконец, проговорила:

– Клыкастых ждет очень большой сюрприз в моем лице. Кажется их Ищущие, Зовущие, Бегающие или Прыгающие, не помню, что-то напутали.

– О чем ты? – не поняла я, хотя у меня тоже постоянно роились похожие мысли – похитители что-то напутали.

– Нас же стащили, чтоб детей рожать? Тогда они очень неприятно удивятся, – повернувшись на бок и подперев голову рукой, довольно пропела Софи. – Десять лет назад, меня выкрал один грузин (Малхаз его зовут). Увидел в городе и с ума сошел. Влюбился парень, вот и выкрал. Женился. Странно да, в наше-то время? Но, как выяснилось, такое до сих пор случается. Редко, но бывает. Я сначала, конечно, против была. Вот только тетя с дядей, воспитывающие меня с четырех лет, после внушительного калыма, по инстанциям бегать не стали. А Малхаз делал всё, чтобы я в него влюбилась. Я и влюбилась. Не скажу, что красавец, но сильный, упрямый, волевой. Я таких уважаю. Со мной как с королевой обращался. В общем, согласилась я с ним быть. Жили мы хорошо, даже замечательно. Вот только год, два, три, а деток всё не было. Малхаз бредил детьми. Спал и видел. Естественно, начал таскать меня по врачам. Многих прошли, едва ли не всю страну объездили, диагнозы разные ставили: поликистоз, пониженная фертильность, дисфункция яичников. Каких только новых слов не узнала. Но суть одна – детей иметь я не могу. Вот уж не думала, что буду радоваться этому факту. Но волчары сильно обломятся.