Надежда Скай - Спасённые

– Насть… Настя!

Охрипшим голосом он позвал девушку, отстегнул ремни и протянул руку, чтобы нащупать пульс на шее.

– Жива. Насть, давай, приди в себя.

Легонько потрепал девушку по плечу, в надежде, что она придёт в себя, но ничего не произошло, лишь слегка задрожали ресницы. Настя находилась в глубоком обмороке и этот факт пока радовал, давая ему время осмотреться и решить, что делать дальше.

Мужчина приподнялся, упираясь рукой на искореженное переднее кресло, посмотрел назад и вздрогнул. Хвост самолёта оторвало при падении, а с ним пропали несколько пассажиров. Другие же были либо пристегнуты на своих местах, либо разбросаны по салону.

Резкая боль пронзила правую сторону, и Ян снова упал в кресло, придавив место боли рукой, но, когда почувствовал влажную кофту, не смог удержать в себе матерные слова. На руке была кровь, а на вязаном свитере растекалось бурое пятно. Он аккуратно приподнял край и увидел не слишком глубокий порез, поражаясь, как не заметил сразу, а потом соображая, как вообще его мог получить.

– Позже. Надо придумать, как выбраться и подать сигнал.

Ян снова повернулся к Насте и уже конкретно стал приводить её в чувство, чтобы знать точно в каком она состоянии. Он несколько раз провел рукой по щекам, а потом, произнеся про себя «прости», ударил по ним же. Девушка охнула и открыла глаза, теряясь и не понимая, что происходит.

– Это я, Ян. Насть, посмотри на меня! Вот так, умница.

Настя проморгалась и, когда Ян заключил лицо в ладони, с ужасом посмотрела на него.

– Ян…мы живы?

Он слабо кивнул и отпустил.

– Да, как ты себя чувствуешь? Что болит?

– Голова болит.

Она подняла руку и осторожно дотронулась до головы, до того места, откуда стекала тонкая струйка, а потом посмотрела на кровь на своих пальцах.

– Видимо ты сильно ударилась. Что-нибудь ещё болит?

– Не знаю.

Ян расстегнул её ремни и подхватив девушку под локоть, попытался помочь ей встать. Девушка громко охнула и упала обратно хватаясь за ребра, сдерживая слезы боли.

– Стой, подожди. Нога и бок, не могу вздохнуть.

Она повернулась так, чтобы было удобно приподнять свитер, чем Ян и воспользовался. Он повыше поднял тёплый свитер и прошёлся пальцами по рёбрам, нажимая на каждое.

– Чёрт, Насть, хреново, одно возможно сломано. Подними ногу.

Она медленно и очень осторожно приподняла ногу, закусывая губу от боли, чтобы сдержать стон. Не сейчас, она не должна давать себе слабину. Мужчина положил её ногу себе на колено и стал осторожно снимать ботинок.

Каждое его движение отдавалось жуткой болью и пронизывало, словно, острая стрела всё тело, от чего она непроизвольно вздрагивала. И лишь, когда он смог стянуть обувь, девушка выдохнула, стирая слезы боли с глаз одной рукой.

– Вид не очень. Я не врач, могу только предположить из того, чему нас учили на службе.

– Ян, говори.

– У тебя по ходу сломана лодыжка, вернее очень на это похоже.

Он виновато посмотрел в полные глаза боли и снова опустил взгляд на распухающую и моментально синеющую часть ноги Насти.

– Что нам делать?

– Честно, совершенно не знаю.

Опустив ногу девушки, Ян встал, сжимая зубы, делая всё, чтобы она пока не увидела его ранение.

– Сделаем вот что. Ты оставайся тут пока, а я пойду проверю как остальные и осмотрюсь. Может смогу понять где мы находимся.

Ян подал Насте её куртку и уже хотел одеть свою, как она его ухватила за руку.

– Подожди. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, не переживай. Я быстро.

Девушка лишь кивнула, с неохотой и ощущением неприятной пустоты отпустила Яна. Она, насколько это было возможно, накинула на себя куртку и капюшон и приготовилась ждать, лихорадочно соображая, что именно надо делать в такой ситуации. Тот факт, что она не хило так пострадала совсем не радовал, а то, что без помощи она никак не обойдётся – вдвойне. Сейчас вся надежда была только на её спутника и на то, что помощь придёт быстро. Она верила и молилась, что пилоты успели передать их координаты, успели обозначить хоть как-то место их падения, ведь по-другому не должно быть.

Натянув повыше куртку, спрятав руки в рукавах, Настя старалась заставить себя не смотреть вперёд, на ужасную картину смерти. Тихо выдохнув, она закрыла глаза и стала, как в детстве считать до ста, чтобы унять надвигающуюся волну страха, а за ним и паническую атаку. Рано, для паники ещё слишком рано.

Кинув последний взгляд на бледное лицо девушки, Ян с трудом застегнул куртку и двинулся по проходу к дыре, которая буквально недавно была хвостом борта. Каждый шаг отдавал пульсирующей болью в боку, но эта боль даже радовала, отвлекая от жуткой картины. Смерть правила после падения в самолете, и он не понимал, как сам, и его спутница остались целы. Молодой парень, который сидел у окна и слушал музыку в наушниках, сейчас лежал в проходе в неестественной позе с вывернутыми конечностями. Не надо иметь высшее медицинское, чтобы понять – ему уже не поможешь, ремни перерезали его тело практически надвое.

Ян прикрыл глаза, успокаивая сердцебиение и ожидаемые рвотные спазмы. Уже можно бы и привыкнуть, не такое видел за столько лет службы, но всё равно реакция организма поражала при таких видах.

Слабый стон заставил открыть глаза и осмотреться. Мужчина увидел женщину, которая держалась за живот, лежа между сиденьями на полу, а ее ноги практически свисали в дыру. Ян быстро двинулся к ней и аккуратно подхватив за плечи, оттянул в глубь салона.

– Тише, я помогу, вы ранены. Как вас зовут?

– Людмила…я не чувствую ноги.

Ян отодвинул ногой чемодан, подобрал чью-то куртку и сложив вчетверо, подложил под голову женщины.

– Очень прошу, полежите сейчас вот так, я выйду наружу и попытаюсь позвонить.

Женщина слабо кивнула и закрыла глаза, но как только он встал на ноги, ухватилась за штанину, привлекая внимание. Ян вздрогнул и снова присел.

– Найдите мою сумку, прошу…там есть медикаменты…я врач.

– Хорошо, как она выглядит?

– Кор..коричневая, с длинной, немного потрепанной, ручкой…большая.

Каждое ее слово давалось тяжело, она через силу проталкивала слова, стараясь сосредоточиться и не потерять сознание от болевого шока.

– Сейчас.

«Придется отложить звонок». Ян осмотрел остаток салона, потом стал открывать все ящики, чтобы найти одну единственную сумку, которая могла помочь не только этой несчастной, но и ему с Настей.

– Ян?

Не заметить, как Ян мечется по салону, открывая один за одним ящики, было практически невозможно. Любопытство взяло верх и немного приподнявшись, Настя позвала его.

– Насть, прости, мне надо помочь женщине.

Не было времени объяснять, хотелось скорее найти эту чертову сумку и наконец выйти из самолёта. Предчувствие сжимало внутренности, а дурные мысли лезли в голову. Ян понимал, что из всех пассажиров и членов экипажа он единственный, кто не сильно пострадал, да и вообще может хоть что-то делать. Он единственный кто может вызвать помощь, если пилоты не успели передать координаты падения.